Он встал и вышел с поклоном, оставив Персис множество тем для раздумий. Но вялая полуденная жара не располагала к размышлениям. Персис незаметно уснула, а проснулась оттого, что Керри трясла её за плечо. Вслед за туземкой она пересекла открытую площадку, всё время ожидая, несмотря на сумерки, что её окликнут их тени.
Они пришли на кухню, такую же, как всегда, так что Персис вполне могла бы поверить, что происшествия последних двадцати четырёх часов были всего лишь ночным кошмаром. Потому что Мам Роз занималась своими обычными делами, а Сьюки и вторая служанка работали под её присмотром.
Но сама Персис как будто стала невидимкой. Никто словно не заметил её появления, и прежде чем Персис успела поблагодарить Керри за убежище и уход, та тоже исчезла. Очевидно, здесь тоже действовали инструкции доктора Виринга, вернее, приказ Крю, переданный через доктора. Персис прошла наверх по второй лестнице, более узкой и используемой только слугами.
Теперь в доме горели все лампы, и вообще он внушал совсем другое ощущение. Дом был жив. Он ждал. Почему-то именно это слово пришло Персис в голову, когда она подобрала обеими руками платье и заспешила вверх по лестнице. Её подгоняла необходимость торопиться.
Войдя, девушка сразу увидела, что её ждали. За ширмой стояла полная ванна, рядом лежали полотенца. Не хватало только Молли.
Сбросив платье, Персис быстро умылась, по-настоящему оживая от травяного аромата мыла. Не было времени как следует причесаться, поэтому девушка решила сделать простую причёску, более строгую, чем те, что она делала обычно. Хотя только время сможет убрать синяки, которые так отчётливо проступали на её коже. Она смыла мазь, нанесённую Керри, и взяла другую, из коробочки на умывальном столике.
Персис нарочно выбрала одно из своих самых ярких и нарядных платьев, розовое, с сатиновой каёмкой, с большим количеством кружев и кружевным воротником. Оно, казалось, придало цвет лицу девушки, как бывает с любой женщиной, которая знает, что она хорошо и соответственно случаю одета.
Труднее всего было управиться с волосами. Керри, должно быть, промыла их от солёной воды и просушила. Но боковые локоны никак не желали завиваться. Она причёсывалась дважды, пока верхние локоны не стали выглядеть более-менее прилично, потом вызывающе воткнула в волосы коралловый гребень и добавила коралловые серьги, часть того же набора, чтобы замаскировать отсутствие боковых локонов.
Глядя на своё отражение в зеркале, Персис не была вполне удовлетворена. Но выглядела она прилично, насколько в её силах этого достигнуть. Она взяла носовой платок, положила его в маленькую сумочку розового сатина с затягивающимся горлышком, и в этот момент на первом этаже прозвенел гонг, который всегда извещал о времени обеда.
Последний раз бросив взгляд в зеркало, Персис гордо приподняла подбородок. Но перед выходом из комнаты остановилась и приняла ещё одно решение. Рука её сомкнулась на поддельном веере. Никто не заподозрит, что он не настоящий, а с ним она почувствует себя уверенней.
Когда Персис вышла на лестничную площадку, мелодичный звук гонга послышался вторично. Остановившись на миг, девушка собрала всё своё мужество. Она не догадывалась, какую игру задумал Крю Леверетт. Но, к своему лёгкому замешательству, обнаружила, что верит в него, как в своё время полностью принимала приказы дяди Огастина в любом положении.
Внизу она никого не видела, но оттуда доносились голоса. Она спокойно начала спускаться. Руки её укрывали белые шёлковые перчатки-митенки, и в левой руке она держала веер-кинжал. Хотя и сомневалась, что в этот раз ей понадобится оружие.
— Мисс Рук…
Голос снизу, низкий, ясный; не узнать его было невозможно. Персис охватила волна облегчения. Она посмотрела на человека, вышедшего на свет. Он был одет в зелёно-золотой халат. Такую одежду не стыдно носить и королю. А бугор на плече и широкий рукав подсказали девушке, что он нарочно выбрал эту одежду, так как повязка не позволяла надеть камзол. Но когда капитан шагнул в сторону, она увидела также кремово-белые брюки вечернего костюма южанина и тщательно уложенную причёску. Лицо его, несмотря на один-два синяка, было совершенно бесстрастно.
— Разве вам не нужен отдых? — она поспешно преодолела оставшиеся ступени.
Его синие, как море, глаза странно сверкнули.
— Отдых? Виринг действительно хотел уложить меня в постель, чтобы я пил его помои и сходил с ума от тревоги. Нет, Персис, — он отказался от более официального обращения. — Для отдыха найдётся достаточно времени позже. Со змеёй нужно покончить до того, как она ужалит. Они нас ждут — хотя сами не знают этого. Держитесь достойно, девочка: покажите им свои лучшие манеры и самый надменный вид.
Он слегка поклонился и протянул здоровую руку. Заставив себя улыбнуться, Персис присела и положила пальцы на толстую парчу халата у его запястья. Она хотела бы, чтобы капитан ей подсказал, что их ждёт, но, оказалось, на это нет времени, потому что он уже повёл её ко входу в столовую.
В проём двери струился яркий свет: в столовой горела не одна лампа. Персис слышала гул голосов, он становился всё громче, но в тот момент она слишком волновалась, чтобы разбирать отдельные слова. Затем — Крю ступил в полосу света, словно первым хотел встретиться с врагом, она — на шаг за ним.
Длинный стол был накрыт белейшей скатертью, вдоль него стояли пять канделябров. Они освещали комнату ровным светом, почти таким же ярким, как солнечный. Персис на секунду-две ослепла, ей трудно было разглядеть, кто сидит за столом.
Но мгновенная тишина, которая наступила сразу после их входа, привела девушку в себя. И хотя лицо её застыло, как маска, она надеялась, что на нём можно прочесть только вежливое ожидание обеда.
Загремел стул. Человек в конце стола вскочил, оттолкнув его от себя. Спутник Персис первым нарушил молчание.
— Лидия, дорогая, ты сегодня прекрасно выглядишь…
Светловолосая девушка тяжело дышала. Её платье, светло-голубое, со множеством кружев и бантов, резко контрастировало с лицом. Лицо же исказила гримаса страха, обычно полные губы плотно сжались, глаза стали очень широкими.
— Можно подумать, — Крю Леверетт обвёл взглядом стол, по очереди осматривая всех сидящих, которые оставались неподвижными, — можно подумать, что у нас есть повод для праздника. Не поделитесь ли с нами этим поводом?
Первоначальное оцепенение Персис прошло, она теперь различала собравшихся. Среди них оказались несколько незнакомцев. Единственная женщина — Лидия, она сидела по правую руку от так неожиданно вскочившего мужчины.
