на ее губах играла презрительная улыбка. Мгновенье, и трон исчез, ничего не оставив после себя.
Все же, три человека из двенадцати вернулись, вернее телепортировались – просто исчезли и появились вновь, но уже под куполом. Джеймса среди них не было… Правда, это уже были не люди…
Потом… Потом была истерика Главного, наблюдатели, на глазах превращающиеся в … неизвестно что, бесконечные звонки в центр и из центра, еще один флаер, за несколько миль облетающий страшное место, люди в скафандрах и долгая дорога домой.
Прошло несколько дней – Оливер, по настоянию своего начальника, был отстранен от эксперимента по ослаблению каплинга квантовино и протона, но связанный договором о неразглашении, не мог ни с кем поделиться своими страхами и догадками. Он терпеливо ждал новостей. Ученому запретили улетать из Гории и настоятельно рекомендовали не выезжать из Грейна. Ученый подчинился – он знал, чем чревато невыполнение приказа. Главный за недостойное поведение был приговорен к Высшей Мере, на него свалили инцидент с рабочими, группой добровольцев и вертолетом. Правительство было немедленно поставлено в известность, но народу ничего не сообщали, не желая сеять панику. Впрочем, Оливер старательно изучал желтую прессу, стараясь забыться и забыть все, чему ему пришлось быть свидетелем. Кроме того, он усиленно раздумывал над проблемой Вильсониана. Но его не забыли.
Он был вызван в Центр через неделю. В маленьком герметично закрытом бункере глубоко под землей собрался весь цвет Гории: президент, министр науки, несколько психологов и физиков. Всех этих ученых Оливер знал, пусть и не лично, их лица довольно часто мелькали в видных научных журналах.
– Здравствуйте, садитесь, – поприветствовали они его.
Оливер осторожно боком зашел и сел на краешек стула.
– Как у Вас дела? – ничего не значаще поинтересовался министр науки, сидящий напротив. Он был сильно озабочен – этот политик, привыкший держать себя в руках в самых сложных обстоятельствах, на этот раз готов был потерять контроль. Его галстук свесился набок, очки съехали на переносицу, взгляд блуждал, щетина на подбородке и красное, одутловатое лицо свидетельствовали о том, что министр не спал несколько дней. Впрочем, Оливер всего этого не заметил, он никогда не обращал внимания на детали одежды.
– Да так, ничего, дома сижу, головизор смотрю, – робко ответил он, не понимая, куда они клонят.
– А вы в своей личности никаких изменений не обнаруживали?
– Что вы имеете в виду под моей личностью? Вроде, жив здоров!
– Ладно, к делу! – резко оборвала его президент Алиса Рингсон – седовласая высохшая женщина с бровями, сходившимися у переносицы, резко очерченными скулами и волевым подбородком. В отличие от своего коллеги, она сидел прямо и в упор смотрела на Оливера. – Я вам кратко опишу, что же произошло после эпизода с исчезновением людей. Вспомним, суть эксперимента состояла в том, чтобы ослабить или отменить некоторые законы природы – я не специалист, за подробностями обращайтесь к господам физикам. Эксперимент так и не был запущен, приборы не установили, но случившееся можно было бы назвать победой нашего не начавшегося эксперимента!
Госпожа Рингсон провела рукой, и над столом возникли дома и задвигались фигурки. В центре мигала красным буква «Х», а вокруг нее возникли оранжевые замкнутые кривые – изотеры.
– Итак, – продолжала она, – все то, что приближается к некоторой точке, назовем ее точкой «Х» за неимением лучших терминов, исчезает. Не помогают ни защитные поля, ни скафандры. Пробовали направить туда ракеты – они только взрывают песок, оставляя глубокие воронки, но помочь ничем не могут.
Госпожа Рингсон указала пальцем на голограмму. Маленькие фигурки человечков задвигались по направлению к центру, а затем расплылись и исчезли.
– Более того, с людьми, находящими поблизости, даже не в самом центре, происходят некоторые изменения, насколько нам известно, обратимые. Вы понимаете, я надеюсь, мы здесь собрались не для того, чтобы шутить. Вы доверяете этим людям, – президент обвела глазами собравшихся. – Так вот, об изменениях – мы оцепили зону вокруг точки «Х». Полиции было приказано под страхом сурового наказания не приближаться к этой точке на расстояние, меньшее, чем расстояние, отделяющее это точку от пункта наблюдения. Кроме того, за службами безопасности велось ежеминутное наблюдение.
На голограмме появился еще один зеленый круг, опоясывающий третью от точки «Х» изотеру, а человечки в касках забегали вдоль него.
– Так вот, как я уже сказала, с этими людьми происходят обратимые изменения. А теперь следите сами.
Госпожа Рингсон взмахнула рукой, и на голограмме люди стали превращаться в животных, эльфов, ангелов, инопланетян, роботов, ужасных сказочных злодеев, демонов, чертей и прочую белиберду.
Еще один взмах, и прямо из воздуха на голограмму начали падать деньги: стопки денег, горы денег, а посреди всего этого бумажного моря задвигались очень красивые обнаженные мужчины и женщины. Потом перед собравшимися развернулась настоящая оргия с участием этих людей и фигурок, которые еще не успели ни во что превратиться.
– И наконец, – президент выпрямилась, и голограмма внезапно исчезла. – Наблюдатель, вывезенный из вышеупомянутой зоны и привезенный в специальный бункер, спустя некоторое время, утрачивает свой странный облик и становится самим собой, причем тем быстрее, чем меньше он в ней провел. Люди, прошедшие метаморфозы, детально изучаются биологами, но… пока особых результатов нет. Похоже, что меняется ДНК, а потом тело как бы рождается заново.
Алиса Рингсон помедлила немного и обратилась к Оливеру.
– Вы – единственный наблюдатель, побывавший в непосредственной близости от точки «Х» и не трансформировавшийся. Все Ваши коллеги прошли серию трансформаций еще до прибытия в Грейн.
Оливер молча сидел некоторое время, переваривая сказанное. Он был достаточно хорошим физиком, чтобы не верить в эльфов, ангелов и тому подобную чушь, но он еще не совсем свихнулся, чтобы обвинить собравшихся в безумии. Кроме того, он все это видел своими собственными глазами.
– Что вы от меня хотите? – наконец робко поинтересовался он.
– Мистер Манхейм, вы не ребенок, а один из умнейших людей планеты и единственный, кто не изменился. Ответьте нам всего на один вопрос: почему?
Ученый порылся в своей памяти, вспоминая каждую секунду того страшного дня. Он обнаружил три обстоятельства, заслуживающие внимания: то, что ему подурнело, и он упал; то, что ему привиделась накануне фея и, наконец, то, что он все время думал о Вильсониана – он и сейчас о нем думает. Он поделился своими соображениями с собравшимися.
После долгого обсуждения они решили, что первое и второе могут быть причиной самых разнообразных обстоятельств, при этом президент усмехнулась, но ясно одно: постоянное обдумывание проблемы Вильсониана, заняло все воображение Оливера, помешав ему попасть под влияние явления «Х». За прошедшую
