здесь очутился, искал посольство. Так? Для чего? — спросил Айало, протягивая Иффриджу костюм, который принесла молодая эффектная девушка, — Благодарю, пернатая! — астроном игриво улыбнулся и подмигнул ей.
— Как зачем? Рассказать о предложенной сделке.
— Ну! Вот и расскажи. Считай, что это посольство. Тут чиновников и прочих шишек даже больше.
— Я расскажу. А дальше-то что?
— Дальше? Кто ж знает? Зависит от того, что ты расскажешь.
— А есть варианты? — слукавил Иффридж, давно сомневаясь в необходимости выполнения «миссии».
— Однозначно, есть, — прошептал Айало, притянув Иффриджа за рукав. — Но на меня твоя речь никак не повлияет. Едва ли меня выпустят из этого зала целым и невредимым.
— Что вы имеете в виду? — с тревогой спросил Иффридж.
— Ровно то, что и сказал. Что при любом раскладе мне не дадут уйти.
— Почему?
— Достаточно вопросов, нам пора.
Астроном взял Иффриджа под руку и потащил через сложную сеть коридоров и вестибюлей к закулисью главной сцены, где уже блистали ораторским мастерством коллеги Айалы. Иффридж шёл за ним, слушая, как гудит воодушевлённая толпа. Ему стало дурно, едва он представил себя стоящим перед ними и робко предлагающим одолжить сто миллионов жизней ради их спасения, но дороги назад уже не было.
* * *
На Еве всё обошлось без конфликтов. Глеб, Макар и Вениамин вернулись в свои тела и подверглись долгим расспросам: «Каково это — потерять, а потом вновь обрести своё тело?». И если Глеб с Макаром охотно рассказывали о своих впечатлениях, то Вениамин испуганно сидел в стороне, всё время молчал и вздрагивал при каждом шорохе. Процедура обмена телами, похоже, травмировала его.
Ивраоскарь, ушедший на поиски двух беглецов с Кармен, не появлялся несколько дней. Но его, по большому счёту, уже никто не ждал. Как только из леса вернулся Роберт, измотанный и расстроенный тем, что так и не смог найти незваных пассажиров ЗОИ, Тарас Петрович объявил о большом, судьбоносном собрании.
— Я не хочу никого обманывать и брать на себя ответственность за столь важное решение, поэтому всех вас здесь и собрал. У меня есть основания предполагать, что Солнце не гаснет, — по толпе землян пробежала волна удивлённого «ах». — Скорее всего, всё это было подстроено представителями Вуртру, планеты, на которой были мы с Фёдором. Я до конца не понимаю их мотивов, но одна из целей — это форсирование нашей экспедиции. Но суть даже не в этом. В одном я уверен наверняка: здесь огромное число узников, измученных, давно искупивших свою вину перед человечеством, которым нужна наша помощь. Я считаю, что им нужно помочь, несмотря ни на что. Что скажете?
— Я тоже так считаю! — ни секунды не думая, ответил Михей и встал рядом с Тарасом Петровичем.
Фёдор, Тибо, Марк и Николай, помешкав несколько секунд, вскоре также согласились помочь. Остальные земляне смущённо смотрели на собственные ботинки, не решаясь озвучить решение.
— Ну же! — подбодрил товарищей старик. — Никто, даю слово, не осудит вас за ваше решение. Поступайте, как считаете нужным.
Вениамин, Глеб и Макар, видимо, затаившие обиду за то, что с ними сделали, вышли из толпы и стали по другую сторону.
— Прости, Михей, — виновато бросил Глеб и опустил глаза.
— Никаких проблем, — сдержанно ответил капитан, хотя его сердце в этот момент забилось чаще. На кону стояло освобождение Анны.
— Петрович, а в чём заключается помощь-то? — спросил кто-то из толпы.
— Мы не отказываемся от «сделки», даже если наше Солнце не гаснет. И будем искать способ предоставить им тела.
— Ну, раз мы не свои тела отдаём… — к группе тех, кто «за» присоединились Степан, Егор и ещё несколько бывших лесорубов.
— Я против вмешательства в жизнь других цивилизаций, — сказал Роберт, приняв сторону тех, кто против.
За ним, как за руководителем, потянулась, большая группа учёных. Михей едва сохранял спокойствие.
— Роберт, а чем, по-твоему, мы тут уже несколько месяцев занимаемся? — с улыбкой спросил Тарас Петрович, всем своим видом показывая, что не пытается повлиять на его решение.
— Так мы, когда летели, не знали, что тут уже кто-то живёт.
После долгих рассуждений и взвешивания всех «за» и «против» каждый землянин, наконец, смог определиться. Однако при подсчёте оказалось, что мнения разделились строго поровну.
— Может, кто-то сомневается в принятом решении? — спросил Тарас Петрович, с надеждой оглядывая толпу.
— А позвольте мне помочь с вашей дилеммой? — вклинился Ивраоскарь, вновь бесшумно и неожиданно появившись.
— Нет! — тут же запротестовал Михей.
— Не горячись! — прервала его Анна. — Давай выслушаем его!
— Благодарю, — с гипертрофированной учтивостью сказал лингвист. — Во-первых, моё почтение за догадливость, — лингвист кивнул Тарасу Петровичу, — вы даже превзошли все наши ожидания. Во-вторых, пусть решающий голос будет за узниками Евы!
— Что ты имеешь в виду? — крикнул кто-то из толпы.
— Пусть тоже не отказываются от сделки! Пусть проголосуют за то, позволить или нет землянам жить тут, если, конечно, найдутся желающие. Если позволят, то чаша весов склонится в сторону «за», ну, а если не позволят, то в сторону «против».
— Это неравноценная сделка, — вновь запротестовал Михей. — Мы не можем дать никаких гарантий, что в конечном итоге предоставим им тела. А вот толпа алчных подонков прилетит хоть завтра, дай им такую возможность.
— Вот и предоставят тела, — улыбаясь, парировал Ивраоскарь.
Этот спор ещё продолжался некоторое время, пока люди не заметили мчащихся мимо них «светлячков».
— Пойдёмте, — Анна направилась в лес, приглашая остальных проследовать за ней. — Решение вот-вот будет принято.
— Кхм-кхм, раз-раз, — Айало робко проверил микрофон.
Он долго не приступал к своему докладу. Мысли в его голове вертелись так, что Иффридж чуть не сошёл с ума, пытаясь понять, что происходит в голове астронома.
— Не смей! — кричащим шёпотом прохрипел Иффридж, поняв, наконец, что задумал астроном.
Но было уже поздно. Перед ним кафедра. Его чемодан раскрыт и проектор подключен.
— Господа, простите мне небольшое отклонение от темы! Мы обязательно вернёмся к разговору о нашем будущем в космосе, но сперва я хотел бы прояснить ситуацию здесь, на Земле. Я неустанно повторял, что «гаснущее Солнце» — это чья-то попытка ввести нас в заблуждение. Не может столь крупная звезда с таким объёмом термоядерного топлива гаснуть, как угли в барбекю. По всем законам астрономии, её при приближающейся гибели должно распирать во все стороны, а всё живое — сгорать от жара её пламени. И всё же факт снижения солнечного излучения заставил многих — практически всех учёных усомниться в корректности наших теорий. И действительно, мы ведь считанное количество раз наблюдали гибель отдалённых звёзд и зарождения сверхновых. Большинство этих событий произошло задолго
