Нешер попыталась удержать лицо – но глаза раскрылись чуть шире, чем она того хотела, и сигарилла выпала из мундштука. Исия засмеялся.
– Вы передали через гемов, – спокойно продолжал Дик, – что я должен появиться здесь, на стекольном заводе, до конца третьей вахты, иначе господина Исию передадут «Рю-но-хана». Вахта заканчивается через одиннадцать минут. Я здесь. Господин Яно тоже здесь. И вы. И господин Исия – все в сборе. Если нам нужно что-то обсудить, сейчас – самое время.
Он бросил голову Яно на песок к ногам Нешер.
– Господин Исия, отойдите в тень за моей спиной, пожалуйста.
Исия сделал в его сторону несколько шагов – никто не шелохнулся. Их было пятеро: Нешер и четверо бойцов. И все они смотрели на юношу, стоящего в позиции для эйеш, и на голову Яно, лежащую в песке, и все пятеро думали об одном: морлок-телохранитель не спас Лорел Шнайдер, охраники-люди не уберегли Яно.
Поэтому Исия без всяких трудностей занял позицию в тени, рядом с Дельгадо. Бывший (да, пожалуй, уже бывший) бандит свободной рукой достал из-за пояса и дал ему «Тигану». Руки Исии были скованы спереди, так что со стрельбой никаких трудностей не предвиделось.
Нешер присела перед головой Яно, коснулась пальцем лба. Посмотрела на Дика.
– И чего ты хочешь за это?
– Ничего, – ответил юноша. – Если вы сейчас сядете в машину и уедете, вы еще успеете подобрать то, что осталось. А меня просто оставьте в покое. И всех моих друзей тоже.
– Я-то оставлю, – Нешер поднялась с головой в руках и перебросила ее, как мячик, одному из своих бойцов. – Синоби не оставят.
– Это уже моя забота. Только не впутывайте в это мастера Дельгадо и сеу Исию.
– Дурачок ты, дурачок, – женщина горестно покачала головой. – Да ты сам их впутал. Так крепко, что им не выбраться. Хочешь спасти их головы? Пойди и сдайся сам, пока не поздно. Прощай.
Телохранители взяли Нешер в «коробочку» и все пятеро исчезли в сумраке грузового проезда. Дик закурил, отцепил от пояса универсалку.
– Дайте ваши руки, сеу Исия.
Пока он возился с наручниками, инспектор заметил повязку на его левом предплечье – довольно примитивную, явно из порезанной на полосы майки.
– Ты бы перевязался как следует, – сказал он, когда наручники упали на песок.
– Все в порядке, там ничего серьезного, – увидев, что Пуля и Исия достали курево, Дик вынул из кармана зажигалку. – Она правду говорила?
– Насчет чего? – Исия сел прямо на песок и с наслаждением затянулся. – Что ты нас впутал? Да пожалуй, правду. До вчерашнего вечера Ричард Суна, Йонои Ран и Апостол Крыс были тремя разными людьми. Я мог себе позволить охотиться на Апостола Крыс по мере сил, и присматривать тем временем за Раном, а Ричарда Суну просто числить в покойниках. А вчера все концы сошлись.
– И что теперь с вами будет? – Дик тоже сел и прикурил сигарету от сигареты.
– Не знаю. Скорее всего, меня попытаются купить. И… скорее всего, я продамся. Может быть, меня возьмут на место Декии… А может, и повыше. А тебе, похоже, неинтересно, что будет с тобой.
– Я знаю, что со мной будет, – Дик докурил, встал и выпрямился. – Мастер Исия, я хочу попросить вас о последней помощи. Мне кажется, я имею на нее право.
– Может, и имеешь. Зависит от того, что за помощь.
– Сделайте мне документы на Рэя и что-нибудь для меня. Вы сможете?
– Я-то смогу. Но с одним условием. Вы трое, – он указал тлеющей сигаретой на Дика, на Пулю и в то условное пространство, где теоретически мог находиться Рэй, – уберетесь из Пещер.
– Мне сдается, что вам тоже нужно убираться, господин Исия. Что не так все радужно, как вы тут расписали.
– Не так радужно, но я рискну и останусь. А вам резона нет, – полицейский тоже покончил со своей сигаретой. – Прощайте, господа. В ближайшие дни благодаря вам у меня будет очень интересная жизнь. Ран, я правильно думаю, что если я отдам эти ксивы любому тэка, и скажу, что для тебя – они дойдут по назначению?
– Да, господин Исия, благодарю вас, – Дик поклонился очень вежливо и холодно.
– Ты как будто обижаешься на него, – сказал Пуля, когда полицейский исчез. Дик, ничего не отвечая, начал перекладывать сладости и закуски из корзинки в мешок.
– Ты что же, будешь это есть? – Пулю даже передернуло. Юноша пожал плечами.
– Они не испачкались и не стали хуже. А у меня впереди долгая дорога. Пешком.
– Возьми меня с собой, – попросил вдруг Пуля. – Хотя… вряд ли ты захочешь показать мне настоящий Салим…
– Почему же, – Дик встал. – Идём.
* * *
Пуле было не так уж некуда идти. Нешер приняла бы его, да и у самого мелькнула на миг шальная мысль перехватить то, что выпало из пасти жадного Яно. Он даже знал, кого из его людей придется дорезать, а кого легко удастся подчинить. Синоби? – и с ними бы договорился, но вот… В Нешер пришлось бы стрелять, а он не хотел. И подчиняться ей больше не хотел. Он не солгал, когда сказал, что будет стоять за Нешер – но когда он это говорил, Нешер не была вторым Яно.
Он сам не мог себе внятно объяснить, почему бредет за мальчишкой темными коридорами, срезая путь через естественные каверны и трещины. Наконец он решил, что причиной – любопытство. Он уже собрался покинуть Пещеры Диса, уже знал, куда отправится – но эту ночь стоило бы провести не дома, а в другом месте. Что ж, пацан имеет убежище и готов помочь – почему бы не воспользоваться его гостеприимством?
Шли долго, и Пуля потерял ориентацию. Возможно, мальчишка нарочно водил его так, чтобы он потом сам не нашел дороги в их укрытие. Но черт дери, как же все-таки далеко… Пуля решил не спрашивать, как скоро они придут, только поглядывал на хроно – и по хроно вышло, что двигались они около трех часов. Габо с тоской подумал о своем карте – а потом и о том, что система регулировки уличного движения отслеживает перемещения всех машин. Мальчишка избрал наиболее безопасный способ перемещения – но какой же утомительный!
Наконец им предстал пустой рабочий коридор, упирающийся в ворота то ли фабрики, то ли еще чего-то. Дик подошел к воротам, положил руку на сенсорную панель – открылась калитка.
– Сэнтио-сама! – молодой гем, карауливший на приеме, вскочил навстречу.
– Привет, Дориан! – Дик улыбнулся, пожал гему руку. – Это Габриэль Дельгадо, он сегодня переночует у нас. Мастер Пуля, это Дориан.
– Здорово, – Пуле ничего не стоило пожать руку гему. Он легко принимал правила игры, если они не были слишком жестоки к нему. Здесь, в этом старом рабочем общежитии, были такие правила – что ж, Пуля их принял. Окажись на месте Пули кто-нибудь другой из имперских пленных, мальчишку могло бы ждать разочарование на этот счет, но Габо считал себя не настолько обиженным жизнью, чтобы отрываться на еще более обиженных.
