– А путь назад? – спросил с тревогой Йоргенсон. – Вы не нашли способа вернуться в родные миры?
– Нет. Никто из нас не знает такого способа, – сказал Корри. – Иначе мы бы тут не сидели. Впрочем, мы особо поисками и не занимались. За редким исключением. Основная масса смирилась со своим положением довольно быстро.
К тому времени, когда они оказались у поселка, ужин был уже готов. Вместе со всеми остальными они сели кругом у главного костра и получили свои миски с тушеным кроликом и овощами, а также тарелки со свежесваренной рыбой. Ни кофе, ни чая не было, только вода. И соли тоже не было, как предупреждал Корри.
Многие, а возможно и все обитатели поселка (Лансинг поначалу считал, потом бросил) подошли к гостям, чтобы пожать им руки и поприветствовать. Большинство говорило на иностранных языках, некоторые – на ломаном английском. Еще двое, о которых упоминал Корри, могли говорить на английском как на родном языке. Это были женщины, и они тут же присели рядом с Мелиссой. Завязалась оживленная беседа, своей интенсивностью напоминающая пулеметный огонь.
Еда, несмотря на отсутствие соли, была вкусной.
– Вы сказали, что у вас нет соли, – обратился Лансинг к Корри. – И, очевидно, некоторых других вещей. Но, тем не менее, миссис Мейсон снабдила вас семенами. А разве нельзя добыть у нее соль и остальные предметы, вам необходимые?
– О, конечно, – воскликнул Корри, – но у нас нет денег, казна опустела. Наверное, мы слишком тратили эти деньги на раннем этапе. Нужно было подумать о будущем.
– У меня кое-что осталось, – сообщил Лансинг. – Могу я сделать пожертвование в ваш фонд?
– Ну, если вы делаете это по собственной воле…
– Тогда я оставлю у вас небольшую сумму.
– А сами вы остаться не думаете? Мы рады всем гостям.
– Нет, я пойду к городу.
– Да, да, я вспомнил.
– Буду рад воспользоваться вашим гостеприимством на ночь, – сказал Лансинг. – А утром отправлюсь в путь.
– Наверное, вы вернетесь?
– То есть, если не найду Мэри?
– Даже если найдете. Возвращайтесь в любое время, когда захотите. Мы будем рады и вам, и Мэри.
Лансинг оглядел лагерь. Нет, он не хотел бы поселиться надолго в таком месте. Истощающий труд ради поддержания существования – рубить и таскать топливо, ухаживать за огородом, ловить рыбу, работать в поле. Бесконечная добыча хлеба насущного, глупые соперничества, вспышки и ссоры.
– Мы здесь выработали довольно примитивный способ жизни, – сказал Корри, – и нам удается сводить концы с концами. В реке – рыба, в долине и среди холмов много дичи. Некоторые из нас наловчились ставить ловушки на кроликов. Их тут тьма. Иногда случаются, правда, неурожайные годы. Года два назад ударила сильная засуха. Все таскали воду из реки на огород и поле. Но мы выдержали – урожай был отличный.
– Потрясающе, – сказал Лансинг. – Такие разные люди. Я так предполагаю, что люди у вас самые разные.
– Весьма, – подтвердил Корри. – В прошлой своей жизни я был дипломатом, например. У нас есть геолог, фермер, когда-то владевший тысячами акров полей, дипломированный бухгалтер, знаменитая в молодости актриса, женщина-историк, весьма выдающаяся в своем мире. А также банкир, общественный деятель, работник социальной сферы и так далее. Можно было бы продолжать долго.
– А вы не задумывались над проблемой, зачем мы все сюда заброшены? И пришли ли вы к какому-нибудь заключению?
– В общем, нет. Соображений высказывалось много, как вы сами понимаете, но ничего по-настоящему солидного… Некоторые считают, что они понимают, в чем дело. Но я другого мнения. Ничего-то они не знают, как и все остальные. Просто они цепляются за свои выдумки, убеждая себя, будто понимают, что происходит, в то время как все остальные бредут в потемках.
– А вы сами?
– Я один из тех, на ком лежит проклятая способность видеть разные стороны вопроса. Это мое необходимое качество как дипломата. И я нахожу, что с самим собой нужно быть сугубо честным. Я не позволяю себе обманывать самого себя.
– Значит, особого убеждения у вас нет?
– Ни одного. Все это – такая же загадка для меня, как и в первый день, проведенный в этом безумном мире.
– Ну, а что вы знаете о местности, которая лежит между этим вашим поселком и городом? Захватывает ли ее Бесплодный Край?
– Насколько мы знаем, – сказал Корри, – местность эта холмистая и довольно трудная для ходьбы. Но ничего опасного для преодоления. Преимущественно лесистая. А о Бесплодном Крае я ничего не знаю вообще. Мы с ним не столкнулись. Очевидно, он лежит на восток отсюда.
– И вы намерены оставаться здесь? Довольствоваться своим положением? Не пробовали послать экспедицию на восток, юг?
– Не скажу, что мы довольны своим положением, – сказал Корри. – Но что нам остается? Кое-кто попал в Хаос на севере. Вы добрались до этого кошмара?
– Да. И потерял там хорошего товарища.
– Путь на север перекрыт Хаосом, – сказал Корри. – Его не обойти. Не знаю, что это такое, но путь оно закрывает надежно. За башней на сотни миль – пустыня без капли воды. Там человек обречен на гибель. Юг, насколько мы выясняли, также не обещает ничего хорошего. Итак, вы теперь возвращаетесь в город – надеетесь обнаружить что-то, чего не заметили в первый раз?
– Нет, – покачал головой Лансинг. – Я только хочу найти Мэри. Я должен ее найти. Она и я – единственные, кто остался от нашей компании. Четверо потеряны.
– А те двое, которые с вами?
– Они не из нашей группы. Их с нами раньше не было. Мы встретили их в таверне.
– Кажется, они приятные люди, – сказал Корри. – А вот и они сами.
Лансинг поднял голову и увидел, что к ним, обходя круг, приближаются Йоргенсон и Мелисса. Йоргенсон, подойдя, присел перед ним. Мелисса осталась стоять.
– Мы с Мелиссой решили сказать вам, – начал Йоргенсон, – что мы… Нам очень жаль, Лансинг, но мы с вами не пойдем дальше. Мы решили остаться здесь.
Какая разница? – подумал Лансинг. Сам он мог идти даже быстрее. С утра он успел покрыть значительный кусок пути, и уверял себя, что втроем они бы столько за это время никогда бы не прошли. К тому же, ни Йоргенсон, ни Мелисса ему особо не нравились. Он их не любил. Мелисса постоянно ныла, а Йоргенсон был вообще какой-то неприятный.
Чего ему было жалко, так это Корри. Он провел в обществе бывшего дипломата всего несколько часов, но человек этот ему понравился. Лансинг отдал ему немного больше половины оставшихся у него монет, и на прощание они пожали друг другу руки. Приняв денежную помощь, Корри от всего сердца поблагодарил Лансинга от имени всех членов общины.
– Я буду распоряжаться этой суммой для общей пользы, – сказал он торжественно. – Уверен, что все, если бы могли, от всего сердца поблагодарили бы вас.
