– Десять, – перевела Снежная Королева.
– И это ее не оправдывает? – поразился Игорь, указывая на приговоренную.
– Она командир. В ее квадрате это уже второй случай за один день. Задача квадрата – устранить угрозу для его зоны ответственности. Варвары использовали свои самолеты как приманку, и ее квадрат поддался на эту приманку. А угроза была другая, и от нее погибли воины.
Игорь пожал плечами и тихо сказал, обращаясь к Даше Данилец:
– По-моему, я никогда не пойму логику этого истинного разума. Мне за убийство пришельцев чуть ли не орден дают, а собственных командиров казнят за то, что они угробили десять чужих самолетов, вместо того, чтобы защитить двух своих бойцов. По-моему, у них в мозгах что-то не так.
– Дикари, – лаконично ответила Даша.
Тем временем командир квадрата разделась догола, и была она до того похожа на обыкновенную испуганную женщину, что Игорю стало ее жалко. Даже несмотря на то, что ее подразделение уничтожило десять российских самолетов.
Снежная Королева сказала что-то еще, и приговоренная отошла к стене.
По сторонам от нее выстроились в полной форме без шлемов четырнадцать пришельцев.
Снежная Королева перевела какой-то переключатель на своем деактиваторе, но вдруг передумала. Взяла из груды трофейных автоматов новенький АК-74 и протянула его Демьяновскому со словами:
– Мы хотим посмотреть, как действует ваше оружие.
– И не боитесь, что я одной очередью доложу всю эту команду? – удивился Игорь, показывая на две шеренги пришельцев.
– Мы все здесь для того, чтобы умереть. Обращенные в прах не боятся смерти. Но тогда ты тоже умрешь.
Игорь скосил глаза на приговоренную и еще раз убедился, что она боится смерти до такой степени, что того и гляди упадет в обморок или разрыдается, как маленькая девочка. Оно и верно – одно дело пилотировать неуязвимый летательный аппарат, и совсем другое – стоять у стенки в ожидании казни.
– А вдруг я герой, – сказал Демьяновский. – Вдруг моя мечта с детства – убить как можно больше врагов, и наплевать, что потом будет со мной.
– У тебя есть возможность осуществить часть этой мечты. Убей ее, – сказала Снежная Королева и показала рукой на приговоренную.
Та что-то крикнула на своем языке.
– Что она говорит? – спросил ошеломленный Демьяновский, завороженно глядя на автомат в своих руках.
– Просит казнить ее милосердно.
– Ну так выполните хотя бы ее последнюю просьбу.
– Нет. Она не заслужила. Убей ее.
– Я вам не палач и не комендантский взвод. Если вам так хочется, берите автомат и стреляйте сами.
– Но ведь ты мечтаешь убивать врагов.
– Нет. Не мечтаю. Я вообще никого не хочу убивать.
Тут из скопления обнаженных пленных, стоявших чуть поодаль и слышавших весь разговор, послышался голос ефрейтора Разуваева:
– Зато мне в кайф пострелять. Если я грохну эту телку, что мне за это будет?
Снежная Королева поняла эту фразу с трудом, но последняя ее часть была понятна без пояснений.
– Мы подумаем о вознаграждении.
С противной ухмылкой и бормотанием: «Блин, как в бане», – «дедушка» Разуваев выкатился из группы пленных и отобрал у Демьяновского автомат.
Бывшие подчиненные приговоренной инопланетянки как-то сразу напряглись и даже нарушили строй. А сама приговоренная стояла, кажется, опираясь спиной на стену, и только потому не падала, губы ее что-то шептали, а глаза были закрыты. И выглядело это так по-человечески, что Демьяновский не мог на это смотреть.
Даша Данилец прижалась к нему и уткнулась лицом в плечо. И вздрогнула, как от судороги, когда автомат выдал длинную очередь.
Когда Игорь снова посмотрел туда, где стояла приговоренная, он увидел кровавые пятна на стене. А убитая лежала ничком, и вся спина ее была в крови, и у ее бывших подчиненных был бледный вид.
Они своими глазами увидели, с каким жестоким оружием выходят против них презренные варвары, и, возможно, даже стали презирать этих варваров чуть-чуть меньше.
После относительно мягкой посадки майор Вадим Богатырев несколько минут сидел под деревом в полном бессилии. Перегрузки, два катапультирования, да еще он почти не спал в эти сутки. Прикорнул только в ожидании перебазирования – но это тоже был не сон. Так – полудрема.
Может, оттого он и наделал столько ошибок в этом бесславном бою.
Одно хорошо – в плен не попал. Не успел Вадим восстановить силы, как на него вышли свои.
Это были отступающие. Они даже в бой не успели вступить, но хорошо видели, что случилось с теми, кто вступил. А потому обратились в бегство, не обращая внимания на приказы командиров, которые и сами были сильно не в своей тарелке.
Майора Богатырева отступающие в панике чуть не приняли за инопланетянина. Он так обессилел, что даже шлем не снял и вид имел довольно-таки неземной.
Его вполне могли подстрелить, если бы не нашелся кто-то самый умный и внимательный и не остановил своих спутников окриком:
– Стойте! Что, не видите? Наш это. Летчик. Он первый склонился над майором и спросил:
– Вы ранены?
Богатырев стянул шлем и еле заметно покачал головой. Потом сказал:
– Видели, как они нас?
Солдаты видели только, как на летное поле аэропорта упал самолет.
– Никого не убило? – спросил майор.
– Кто знает. Мы далеко были. Богатырев откинул голову назад и стукнулся затылком о ствол.
– Все ребята. Кранты, – сказал он. – К утру они нас окончательно добьют.
Ребята были рядовые, а он офицер, и по всем правилам ему не следовало такое говорить, но уж очень сильно на него подействовала потеря двух самолетов за один день. И в голове мутилось от недосыпа и усталости.
Но ему пришлось принять под команду этих ребят и отвечать на вопросы одного из них, москвича, которого больше всего волновало, пойдут ли пришельцы на Москву.
– Не хотелось бы тебя огорчать, – сказал Вадим, – но боюсь, что пойдут. С Питером справиться им теперь не проблема. Они уже убедились, что мы ничего им не можем сделать. И информации, наверное, собрали вполне достаточно. Так что теперь им прямая дорога на Москву.
– И что же делать?
– Не знаю. Ждать. Если с наскока одолеть врага не удалось, надо ждать, что он предпримет. Пока пришельцы сидят в своих «тарелках», нам их не достать. Но не вечно же они будут там сидеть.
– Нам говорили, что они уже высадились. Там, в аэропорту.
– Нам тоже говорили. Но пока пришельцев на земле меньше, чем «тарелок» в небе, с ними тягаться бесполезно.
Вадиму надо было выговориться, и на этот раз он нашел благодарных слушателей. Эти пацаны слушали его, открыв рты, – не то что контрразведчик в Кречевицах или полковник Муромцев, с которым Богатырев тоже пытался поделиться своими рассуждениями.
