— Что с тобой?
— Ох, Гиб, — она заплакала. — Тебя так долго не было!
— У тебя есть кто-то? — догадался Гиб.
— Да.
— Ты его любишь?
— Не знаю.
— Что ты говоришь! Опомнись! — закричал Гиб. — Я так ждал встречи с тобой! Уедем отсюда! В прошлое, в будущее, куда хочешь!
— Я не могу, Гиб.
— Почему?
— Не знаю. Не спрашивай.
— Отвечай, почему? — он встряхнул ее за плечи.
— Ох, Гиб, не мучай меня!
— Думаешь, мне легче?
— Иди ты к черту! — сказала она сквозь слезы. — Ты всегда думал только о себе! Я еще молодая. И хочу жить! Он любит меня!
— Ада, я тоже люблю тебя! Пойдем!
— Нет, нет, нет! Не могу, прости.
— Кто он?
— Ты его не знаешь. Он работает оптиком.
— Я потащу тебя силой.
— Не надо, Гиб. Это не поможет. Ты должен понять, что все изменилось. Я люблю тебя, как прежде, но с тобой не пойду. Отпусти меня, пожалуйста.
— Нет, пойдешь!
— Перестань! Я спала с ним! Через неделю у нас свадьба. Кольца уже заказаны.
— Кольца? Вот оно что! А я, что буду делать я?!
— Не знаю, Гиб. Прости меня, — она поцеловала его. — Уходи. Люди на нас уже оглядываются. В любую минуту может начаться облава. Прощай!
Всхлипывая, она побежала к станции метро. Гиб остался один. В душе у него не было ничего, кроме ненависти ко всем оптикам на свете.
С противоположной стороны улицы на Гиба смотрел человек в резиновых сапогах и таком же фартуке, со скребком и метлой в руке.
— Здравствуйте, — сказал он, подходя к Гибу. — Простите, что руки не подаю.
Работа, как видите, грязная. Гиб все еще стоял в оцепенении.
— А, это вы, — произнес он, узнав, кто перед ним. — Профессор многомерной топологии. Как же, как же… помню.
— Живете новой жизнью или…
— Или, — сказал Гиб. — Я сбежал.
— А мне, как видите, нашли применение. И знаете — я доволен даже.
— Заявите обо мне?
— Нет, что вы!
— Спасибо… Хотя теперь все равно.
— Почему?
— Долго рассказывать.
— Что вы думаете делать дальше?
— У меня есть темпер. Смотаюсь к пещерным людям.
— Вас найдут.
— Пусть. Один вопрос на прощание. Позволите?
— Задавайте.
— Проникнуть в будущее на наших темперах можно?
— Можно. В принципе только перемещение в будущее и возможно. С помощью релятивистских эффектов можно ускорить течение времени для какой-то замкнутой системы. Для того чтобы двигаться против вектора времени, приходится использовать свойства параллельного мира.
— Слышал. Зеркальный мир. Две реки, текущие рядом, но в противоположные стороны.
— Именно. Мир, тождественный нашему, но построенный наоборот. Наше будущее — их прошлое. Темпер проникает в параллельный мир и движется по вектору времени в чужое будущее, затем возвращается в наше измерение и оказывается далеко в прошлом.
— Кто-нибудь уже побывал в будущем?
— Не знаю. По крайней мере я не слышал, чтобы кто-нибудь оттуда вернулся. Все подступы к будущему контролируются. Время — такая же материя, как, к примеру, вода. Волна, поднятая лодкой, еще долго плещется у берега.
— Я все же рискну. Вдруг повезет.
— Рискните. На всех темперах установлены ограничители, на определенный сигнал.
При прохождении границы настоящего и будущего они автоматически выключаются, останавливая тем самым темпер-генераторы. Попробуйте найти и нейтрализовать эти ограничители. Дело, видимо, несложное.
— Присоединяйтесь ко мне. Хотите?
— В будущее? Нет.
— Что так?
— Видите ли, людям свойственно заблуждаться относительно будущего. Всегда почему-то кажется, что оно лучше настоящего. А ведь никто не знает, какие ужасы ожидают нас впереди, какие предстоят катастрофы, войны, эпидемии… Я остаюсь здесь.
— У меня нет времени с вами спорить. За последние дни я многое повидал. И кое о чем думал. Я видел восстания рабов. Помочь им я, к сожалению, не мог. Они верили в будущее, но погибли. Если бы рабы всех времен не надеялись на лучшее будущее и не бунтовали, мы, возможно, до сих пор таскали бы их цепи.
— Интересное наблюдение.
— Прощайте. Все же вы меня не поняли.
— Понял. Прощайте и будьте осторожны.
Опасность Гиб заметил слишком поздно. Он по привычке несколько раз менял направление движения темпера, чтобы запутать следы, затем выключил генератор и попытался сориентироваться. И в тот же момент на фоне легких, окрашенных заходящим солнцем облаков увидел силуэт патрульного дирижабля. Тот быстро приближался, хотя и шел против ветра «Посмотрим, — сжал зубы Гиб. — Еще посмотрим, кто кого!»
Он развернул свой дирижабль, приготовил пистолет и поднял ветровое стекло.
Ледяной ветер ворвался в гондолу.
Встреча произошла на высоте почти четыре тысячи метров над заболоченной, пересеченной двумя извилистыми речками долиной. Полудикие земледельцы, бросив деревянные сохи, в ужасе наблюдали, как в небе медленно сходятся два сигарообразных предмета — желтый и темно-красный.
Гиб выстрелил первым, положив ствол на сгиб локтя и тщательно прицелившись.
Выстрел сухо щелкнул в разряженном воздухе. Патрульный дирижабль дернулся и покачнулся. Со свистом ударила струя газа. Обшивка сморщилась, и дирижабль провалился на несколько десятков метров. Но внутренний защитный слой оболочки вспучился, вступил в реакцию с наружным воздухом — закипел, затянул пробоину и мгновенно застыл. Компрессор подкачал газ, патрульный дирижабль выровнялся и вновь начал настигать дирижабль Гиба, который, лихорадочно стуча своим жалким мотором, полз, словно красный жук, среди начинающих темнеть облаков.
Гиб дождался, пока дирижабли сойдутся почти вплотную, и, целясь в гондолу, расстрелял все имевшиеся в магазине патроны.
Боковое стекло патрульного дирижабля разлетелось вдребезги. Обшивка резко опала и сквозь нее проступили внутренние конструкции, а затем раздулась до невероятных размеров и лопнула по всей длине. Очевидно, одна из пуль поразила аппаратуру газораспределения. Мотор еще работал, но дирижабль падал, переворачиваясь. В последний момент из гондолы ударил крупнокалиберный пулемёт.
Гиб, успевший вернуться к штурвалу, прикрыл глаза, ослепленный вспышками разрывных пуль, и почувствовал, как дирижабль резко вздрогнул и перестал слушаться рулей. Ощущая быстрое падение, Гиб высунул голову наружу и увидел, как обшивка надувается и трепещет в тех местах, где газ вырывается из десятков отверстий. Защитный слой пузырился, затягивая одну пробоину за другой, но изрешеченная оболочка уже отваливалась лохмотьями. Внизу Гиб увидел падающий патрульный дирижабль и чуть ниже его четыре белых парашютных купола. В синей дымке была видна бескрайняя далекая земля.
