Там горел большой костер. Языки пламени затмевали звезды, отправляя к ним клубы густого дыма. Вокруг костра плясали два десятка женщин, которые напоминали жриц какого-то древнего культа.
Присмотревшись, Дункан понял, что эти женщины не столько танцуют, сколько просто вразвалку ходят вокруг костра. Их движения были далеки от грациозности. У многих большие животы свидетельствовали о приличных сроках беременности. Однако двигаться женщинам они не мешали. Скорее всего, будущим матерям даже предписывались в меру активные движения.
Зрелище было довольно гротескным и в то же время трогательным. В Дункане оно вызвало смешанное чувство жалости и нежности. Даже любви, но безличностной и не окрашенной в эротические тона. Нежность была вполне объяснима. Многие мужчины испытывают схожее чувство, глядя на большие животы беременных женщин, откуда скоро должна родиться новая жизнь, и попутно вспоминая свое появление на свет. Причина жалости была иной.
На Титане Дункан видел очень мало людей с безобразными или уродливыми телами. Еще меньше их было на Земле. Телесные нарушения почти всегда поддавались исправлению. Почти, но не всегда. И танцующие беременные женщины доказывали это своими телами.
Большинство из них были просто некрасивы, нескольких Дункан назвал бы отталкивающими, и еще от нескольких ему хотелось отвернуться. Среди толпы мелькнуло два или три достаточно миловидных лица. Однако, приглядевшись, Дункан сразу же понял, что эти женщины страдают умственной отсталостью. Если бы его «тетка» Анитра дожила до взрослого возраста, то, наверное, неплохо бы вписалась в этот круг.
Танцевать нравилось не всем. Несколько беременных женщин предпочитали колотить в барабаны, а другие «пилили» на скрипках (играть они совершенно не умели). Если бы не искренность чувств, с какой и танцующие, и музыканты отдавались этому действу, зрелище было бы весьма уродливым. И все же увиденное не стало для Дункана полной неожиданностью.
Он знал, как выбирают суррогатных матерей. Основным требованием, естественно, было гинекологическое здоровье. Здесь проблем почти не возникало, зато существовали психологические сложности, решить которые в прежние века, когда не существовало компьютерного контроля за численностью населения, было бы вообще невозможно.
В мире всегда были женщины, которые страстно мечтали иметь детей, но по разным причинам не могли осуществить свое желание. Минувшие эпохи с их строгой регламентацией брачных отношений и религиозными предрассудками обрекали таких женщин на унылую жизнь старых дев. Даже сейчас, в 2276 году, когда земное общество давно отошло от представлений, что главное предназначение женщины — быть женой и матерью, эта проблема оставалась. Женщин, желающих испытать радости материнства, оказывалось больше численной планки, установленной программой контроля рождаемости. Кому-то удавалось помочь психологическими методами, а наиболее отчаявшимся предоставлялся шанс стать суррогатными матерями. Проигравшие в лотерею судьбы получали «утешительный приз» — несколько месяцев счастья, которое в ином случае было бы им недоступно.
Таким образом, компьютерная программа, определявшая уровень рождаемости, становилась «орудием милосердия». Этот аргумент сильнее, чем остальные, заставил умолкнуть противников клонирования.
Однако проблемы все равно оставались. Даже самые умственно ограниченные женщины понимали: рано или поздно им придется расстаться с ребенком, которого они месяцами носили в своем чреве. Это была трагедия, которую не в состоянии понять ни один мужчина. Но женщины сильнее мужчин; многие из них преодолевали свое горе, становясь суррогатными матерями еще раз.
Дункан оставался в тени. Он не хотел, чтобы женщины его увидели, и еще меньше был склонен влиться в их празднество. Особенно темпераментные вполне могли защипать и затискать его. Подойдя чуть ближе, он заметил и нескольких мужчин, вероятно, санитаров клиники. Те с не меньшим энтузиазмом участвовали в танце.
Очевидно, персонал клиники тоже проходил соответствующий психологический отбор. Во всяком случае, некоторые мужчины были весьма женоподобными, а к своим партнершам по танцу относились даже не с братским, а с сестринским вниманием. Судя по всему, между ними и этими женщинами существовала нежная дружба. И никаких иных отношений.
Дункан насмешливо улыбнулся, вспомнив эпизод из своей жизни, о котором не вспоминал годами. Когда ему было лет семнадцать или восемнадцать, в него влюбился один парень. Трудно, конечно, оттолкнуть человека, буквально ходящего за тобой по пятам. И хотя Дункан, по добродушию своему, несколько раз поддавался на льстивые уговоры Никки (так звали того парня), он все же сумел охладить пыл своего воздыхателя. Они расстались, невзирая на реки слез, пролитых Никки. Жалость — не лучшая основа для любых отношений. Дункан вообще плохо представлял себе длительные интимные отношения с мужчинами. Вот Карл — тот не делал особых различий между девушками и парнями. Во всяком случае, до встречи с Калинди…
Неожиданно всплывшие воспоминания заставили Дункана задуматься об эмоциональных бурях, которые наверняка бушуют на этом благословенном острове. Следом ему вспомнился неприятный разговор, точнее, монолог сэра Мортимера Кейнса.
До сих пор он считал само собой разумеющимся, что он поступит так же, как Малькольм и Колин, и обзаведется клонированным потомком. И вот сейчас, теплым тропическим вечером, он вдруг понял: за все нужно платить. Прежде чем окончательно подписывать контракт, он должен тщательно обдумать последствия своего шага.
Само по себе клонирование ни хорошо, ни плохо. Важно, с какой целью люди к нему прибегают. И эта цель ни в коем случае не должна оказаться тривиальной или корыстной.
Ярко-зеленая лента пальм и сверкающий белый песок пляжа, что изогнулся безупречным полумесяцем, удалились более чем на километр, в дальний конец барьерного рифа. Даже сквозь стекла темных очков, которые Дункан не осмеливался снять ни на мгновение, окружающий мир был невероятно ярким. Он допустил оплошность — позволил себе взглянуть в сторону солнца;*… почти ослеп от бликов на воде. Пустяк, конечно. Скоро зрение вернется в нормальное состояние. Но и этих мгновений ему хватило, чтобы почувствовать свою беспомощность. Его спутники тоже были в темных очках, однако надевали их скорее для удобства, чем по необходимости. Вопреки своим земным генам, Дункан так и не мог приспособиться к «здешнему» солнцу.
