Ознакомительная версия.
Он вспомнил детство Эфраима. Мать его, Альферика, утонула во время поездки в Эккорд. Скоро в странге Бен-Буфаров появилась новая крайке, Сингалисса, с двумя детьми, злобным темноволосым Дестианом и бледным призраком с огромными глазами, блуждающим по закоулкам замка — Стелани.
Наставникам поручили образование трех детей, самостоятельно выбиравших мыследействия и области эрудиции. Стелани занималась сочинением стихов на невразумительном, переполненном символическими многозначностями языке, училась клеить невесомые орнаментальные завесы из крыльев ночных бабочек, запоминала наименования звезд, а также оттачивала мастерство приготовления благовоний и ароматических испарений — навык, почти обязательный для барышень благородного происхождения. Кроме того, она коллекционировала цветочные вазы в стиле «глянцельн», отливавшие таинственным прозрачно-фиолетовым блеском, и рога единорогов. Дестиан собирал драгоценные кристаллы и реплики медальонов на эфесах знаменитых шпаг и мечей. Он изучал также геральдику и математические формулы традиционных фанфарных перекличек. Эфраим выбрал замковую архитектуру, минералогию и теорию сплавов, хотя Сингалисса считала эти дисциплины недостаточно утонченными и специализированными.
Эфраим вежливо признавал справедливость критики Сингалиссы и тут же забывал о ней. Он был наследным кангом — мнения Сингалиссы его не беспокоили.
Сингалисса владела дюжиной навыков и слыла авторитетом в том, что касалось нескольких дидактических жанров и экзотических компетенций — пожалуй, самая эрудированная особа из всего окружения Эфраима. Примерно раз в год она посещала Порт-Мар, чтобы покупать инструменты и материалы, необходимые обитателям странга Бен-Буфаров для продолжения их излюбленных занятий. Когда Эфраим узнал, что к Сингалиссе и Йохайму в Порт-Маре присоединятся кайарх Рианле Эккордский, крайке Дервас и лиссолет Маэрио, он решил поехать с ними. После длительного обсуждения Дестиан и Стелани также отважились предпринять вылазку в низменное гнездо разврата.
Эфраим встречался с Маэрио на протяжении многих лет — в формальной обстановке, обязательной при посещении цитадели одного кайарха тризметами другого. Сперва она казалась ему легкомысленной и эксцентричной.
Маэрио не беспокоилась об эрудиции, неловко и неудачно выбирала флаконы с ароматическими эссенциями и, казалось, постоянно пыталась удержаться от какой-нибудь неприличной выходки, что заставляло Сингалиссу то хмурить, то поднимать брови, а Стелани — отворачиваться с напускным выражением скуки и долготерпения. Именно реакция двух последних, неприятных ему особ, побудила Эфраима начать ухаживать за Маэрио. Мало-помалу он заметил, что ее общество пробуждает в нем необычайную живость, интерес к происходящему. Кроме того, на Маэрио было приятно посмотреть. Запретные мысли закрадывались ему в голову — он изгонял их, внутренне защищая честь высокородной лиссолет. Как она возмутилась бы, если бы знала, о чем он думает! Такое же представить себе невозможно!
Кайарх Рианле, крайке Дервас и лиссолет Маэрио прилетели в странг Бен-Буфаров. Наутро вся компания собиралась отправиться в Порт-Мар. Рианле, Йохайм, Эфраим и Дестиан уединились в парадной гостиной, чтобы дружески побеседовать. Прячась за скоромными ширмами, они изредка позволяли себе тихонько нагнуться и пригубить арак из маленькой фарфоровой чашки.
Рианле превзошел самого себя. Он всегда умел выражаться витиевато и остроумно, но в этот раз просто блистал красноречием. Подобно Сингалиссе, Рианле, в высшей степени эрудированный знаток, разбирался в сигналах фвай-чи, помнил наизусть все тропы их «дороги жизни», изучал пантехническую метафизику, коллекционировал насекомых Эккорда и даже опубликовал три энтомологические монографии. Кроме того, Рианле был известен мастерством в бою — за ним числился целый ряд замечательных подвигов. Эфраим слушал, как завороженный.
Рианле говорил с Йохаймом о Дван-Джаре:
— Я побывал на отроге Шорохов. Йохайм, тебе принадлежит заповедный край неописуемой красоты! Жаль, что им никто не пользуется — один из нас обязан исправить эту ошибку. Будь щедр, Йохайм, позволь мне построить на Дван-Джаре летний павильон, окруженный садом. Как там дышится, какой покой! Небо и шепот ветра! Идеальное место отдыха и размышлений.
Йохайм улыбнулся:
— Невозможно! Неужели ты не видишь, насколько неуместно такое предложение? Если я соглашусь, эйодархи объявят, что я спятил, меня выгонят из странга! Кроме того, я связан древним уговором — мои предки дали клятву фвай-чи. С ними лучше не шутить.
— А я и не думал шутить! Мелочь, безделица, ничтожный клочок пустыря — согласен! Но из-за него я глаз сомкнуть не могу!
Йохайм покачал головой:
— Пока я жив, отрог Шорохов останется заповедником фвай-чи. А когда я умру, это уже будет не моя забота. Ответственность перед туземцами ляжет на плечи Эфраима. Так что откажись от каприза. Забудь о Дван-Джаре.
Рианле усмехнулся:
— Мои надежды могут сбыться только после твоей смерти — так тебя следует понимать? Желать смерти союзнику и соседу из-за мимолетной прихоти? Немыслимо! Поговорим о чем-нибудь другом...
Через несколько часов кайархи шарродский и эккордский прибыли с тризметами в Порт-Мар и, как всегда, остановились в «Королевском руническом отеле», где персонал, привыкший обслуживать рунов, хорошо знал и уважал их обычаи...
Эфраим, опустивший лицо на руки, поднял голову и обвел дикими глазами сидевших вокруг стола. Царило напряженное молчание, все взгляды остановились на нем. Эфраим опустил веки. Теперь воспоминания появлялись медленно и мягко, но с удивительной ясностью и яркостью. Он выходил из отеля в компании Дестиана, Стелани и Маэрио — прогуляться по Порт-Мару и, может быть, зайти в «Волшебный сад», где публику развлекали «Марионетки Галлигейда».
Они спустились по улице Бронзовых Шкатулок и перешли по мосту в Новый город. Несколько минут они прогуливались по Эстраде, заглядывая в пивные сады, где порт-марские горожане и студенты из колледжа бесстыдно глотали пиво и пережевывали пищу у всех на виду.
В конце концов Эфраим спросил дорогу у молодого человека, выходившего из книжной лавки. Увидев компанию рунов, тот вызвался проводить их к «Волшебному саду». Ко всеобщему разочарованию, они пришли, когда уже опускался занавес. Проводник, Мато Лоркас, представился и настоял на том, чтобы руны распили с ним бутылку вина, обещая найти подходящие ширмы. Сидя в ресторане, Стелани поднимала брови и отворачивалась, напоминая помолодевшую копию Сингалиссы. Эфраим переглядывался с Маэрио, прихлебывая вино за скоромной ширмой. Собравшись с духом, Маэрио отважилась ему подражать.
Ознакомительная версия.
