В этот момент обе их жизни — и жизнь землянина, и жизнь мри — не стоили ничего.
Он толкал землянина вперед, не испытывая ни ненависти, ни жалости. Что для него этот землянин, когда перед ним впереди лежали развалины эдуна. Он подумал, что Дункан, возможно, тоже думает о том, что ему не удалось выполнить свой долг здесь, на опаленной огнем Кесрит, тоже переживает свое поражение, провал своей миссии.
Но у Дункана еще остались миры, где жили его родственники, его друзья, его раса. И Ньюн ненавидел его за это. Он решил не дать Дункану вернуться к землянам: пока будет жить Ньюн, будет жить Дункан. Пока Ньюн борется с тем, что произойдет с Кесрит, землянин Дункан будет делать то же самое.
Они пришли в эдун уже днем. Самолеты не тревожили их — небо было пустынным. Может, жизнь еще сохранилась в городе. Этого они не знали. Когда Ньюн думал об этом, его тянуло спуститься вниз и уничтожить их — методично и безжалостно — регулов, которые не умели воевать и которые убили его Народ.
Ньюн смотрел на груду камней, что была когда-то эдуном, и ему хотелось плакать. Дункан, которого больше не заставляли двигаться, упал на колени и прислонился плечом к камню. Ньюн услышал его хриплый кашель и легонько ткнул его, заставляя лечь на землю, а когда приступ кашля прошел, наклонился и поднял его.
Здесь на обломках эдуна можно было попытаться что-либо сделать. Ньюн не хотел, чтобы ци'мри прикасался к этим священным для него обломкам, но у него не было выбора — он был один. Он вынул ав'тлен и осторожно разрезал узлы на руках Дункана, размотал веревку, впившуюся в распухшие руки землянина, закрепив свободный конец на своем поясе.
Дункан, разминая руки, смотрел на эдун, а затем вопросительно посмотрел на Ньюна. Тот кивнул головой, и Дункан все понял. Они стали осторожно пробираться между обломками стен. Сюда были сброшены обыкновенные бомбы, так что радиации здесь не было. А на город, скорее всего, обрушились атомные бомбы, и теперь жить в нем было нельзя. Ньюн пролез мимо большой плиты и увидел под ней кела. Сдвинуть эту плиту не было никакой возможности, поэтому юноша стал собирать большие камни, выкладывая гробницу. Поняв, что он собирается делать, Дункан стал помогать ему, подтаскивая камни подходящего размера и формы.
Это очень оскорбило Ньюна, но он нуждался в помощи землянина и принял ее, хотя и не позволил притрагиваться к самой могиле. И когда Дункан сильно ударился головой об один из камней, он довольно ухмыльнулся. Ньюн даже не повернул головы на вскрик и продолжал работать.
Они закончили могилу и стали пробираться в глубину развалин. Камни громоздились над их головами, а Святилище эдуна, которое Ньюн хотел отыскать, находилось в самых глубинах.
Все было надежно захоронено.
Если удастся, он должен отыскать все реликвии Народа и отнести их к Святыням Сил'атена, где похоронены все его сородичи. Но, может быть, земляне окажутся не настолько любопытны: не осквернят руины эдуна своими машинами и не извлекут останки мри, последних мри во всей Вселенной.
Ньюн разбирал проход, и чем глубже он забирался в развалины эдуна, тем большее отчаяние охватывало его. Он весь дрожал, чувства покинули его. Он споткнулся и, чтобы удержаться, схватился за шатающийся камень. Камень рухнул и вызвал целую лавину, которая обрушилась на них. Последнее, что увидел Ньюн, было лицо Дункана: ужаса застыл в его глазах, — а затем на них посыпалась земля, мелкие камни, пыль. Это продолжалось довольно долго, но постепенно все успокоилось и наступила тишина.
Где-то упал камень, затем другой и снова все стихло. Тишина нарушалась только редкими звуками падения камней.
И в этой тишине послышался слабый далекий крик.
Дункан услышал его и тревожно оглянулся. Ньюн тоже слышал его, но подумал, что это всего лишь иллюзия. Но крики исходили с той стороны, где стояла башня Катов, в которой были самые глубокие подвалы.
Он повернулся и пошел туда, осторожно пробираясь через развалины. Он знал, что его жизнь нужна тому, кто звал на помощь, кто кричал во мраке.
— Мелеин! — крикнул он и прислушался. И снова до него донесся тот же самый крик.
Он подошел к месту, откуда слышался крик. Здесь обрушилась стена, лежала груда обломков, но стальная дверь, сделанная регулами, мешала разобрать завал.
Теперь на их пути была тяжелая дверь, которую невозможно было сдвинуть: у них не было ни инструментов, ни машин. Ньюн ухватился за плиту, напрягая все свои силы. К нему присоединился Дункан, но все было тщетно. Наконец они сели, тяжело дыша и кашляя. У Дункана снова потекла кровь из носа. Он вытер ее рукавом. Руки его дрожали от напряжения.
— Туда поступает воздух? — спросил Дункан.
Там не было вентиляции. Это привело их в еще большее отчаяние.
— Мелеин! — крикнул Ньюн. — Мелеин, ты слышишь меня?
Он услышал голос — женский голос, молодой, высокий и чистый — это была Мелеин. Он услышал внизу его, под ними и наметил точное место, очертив круг.
Затем он выбрал из груды обломков железный прут и начал долбить. Он долбил и выбирал обломки пальцами. Дункан понял его намерение и стал помогать ему. Они все глубже погружались в толстый, с локоть, пол, изредка останавливаясь, чтобы отдохнуть и подождать, пока уляжется пыль. Солнце уже поднялось высоко и стало жарко. Удары стали о твердую, как цемент, землю были единственными звуками, разрывавшими полуденную тишину. Он уже давно не слышал голоса Мелеин. Ньюна мучил страх. Он знал, какое маленькое помещение внизу, как там мало воздуха. Он очень боялся, что их усилия разрушат убежище, спасшее Мелеин.
Наконец они пробились через пол. Ветер устремился в черную глубину, вытесняя холодный спертый воздух подземелья.
— Мелеин! — крикнул Ньюн, но ответа не было.
Он стал работать еще быстрее, обламывая камни с краев отверстия, расширяя его, чтобы туда могло поступать больше воздуха, больше солнечного света. Они принялись долбить железные прутьями в разных направлениях, все больше расширяя отверстие. Время от времени они звали ее, но ответа не было.
Наконец отверстие стало таким большим, что через него можно было пролезть. Ньюн подумал, что лезть придется ему, и тогда землянин должен будет остаться наверху. У него даже мелькнула отчаянная мысль убить его, но вылезти без помощи сверху было невозможно: ведь ему придется нести на руках Мелеин. Под руками не было ни веревок, ни шнуров, способных выдержать их вес.
— Я пойду вниз, — сказал Дункан, доставая из кармана моток веревки и небольшой фонарик. Он так запросто расстался с этими драгоценными вещами, что Ньюн на мгновение растерялся.
— Глубина здесь, — сказал Ньюн, дрожа при мысли, что Мелеин совсем рядом, — мой рост и еще половина. — Он ничего не сказал о том, какая кара ждет Дункана, если он не будет осторожен и чем-нибудь повредит Мелеин, если не доставит ее живой. В этом не было необходимости. Усевшись, Ньюн смотрел, как Дункан втискивает свое тело в отверстие: землянин был немного массивнее его. Затем он услышал глухой стук внизу. Это Дункан упал на пол.
