Перед ней поднялась тень. Кто-то ухватил ее сзади за пуловер, потянул, потом ухватил за штанину и перетащил через борт, где она приземлилась в путанице чужих и своих конечностей.
Она переползла через кого-то, услышала, как он застонал от боли, и в свете пожара увидела потное лицо Али. Скип промчался вокруг западного угла Ампаро.
— Лодки! — закричала Альтаир, когда они объехали вокруг выступа. — Лодки, проклятье… Поворачивай назад! — И когда скип снова уже мчался под прикрытием Ампаро, прохрипела: — Мондрагон! — и изо всех сил заторопилась по доскам к среднему проходу, где он лежал лицом вниз. — Мондрагон…
Он зашевелился, приподнялся на руках, и Альтаир поползла вправо, к зажигательной бомбе. На другой стороне Ампаро завелся еще один мотор, и дамба отбросила его звук назад; потом пробудился к жизни еще один.
— Рахман! — Она посмотрела вверх на Рахмана, который сидел у румпеля и держал его изо всех сил. — Они отрезают нам дорогу!
— Йей! — проорал в ответ Рахман. Ручка газа стояла уже на самом полном ходу.
— Снимите с меня эту проклятую цепь! — потребовал Мондрагон. — Снимите с меня цепь…
— Топор!
Ее разум снова заработал. Она снова положила на место бомбу, отыскала у края среднего прохода топор, схватила его и поползла по доскам к Мондрагону, который уже положил связанные руки по обеим сторонам борта лодки. Али отобрал у Альтаир топор и с такой силой ударил по звеньям цепи, что лезвие глубоко вошло в дерево.
Стены и ставни окон Ампаро вдруг отступили от Западного канала и открыли вид на прогулочную лодку, которая с гремящим мотором плыла прямо на скип.
— Палуба! — крикнула Альтаир и шлепнулась на днище между Мондрагоном и Али. Над лодкой свистнули пули. Рахман издал короткий, сдавленный звук, и румпель дернулся в сторону.
— Рахман? Рахман!
— Палуба! — хрипло крикнул Рахман.
Перед ними в мигающих вспышках молний был виден высокий вал Южной Дамбы, приливные ворота и Старый Порт.
— Дерьмо, она же сядет на мель!
— Ветер с моря! — пронзительно крикнул Рахман, давая понять, на что он рассчитывал, и Альтаир прижалась лицом к доскам, ожидая удара, который разрушит скип.
Дамба отбрасывала грохот мотора назад, а потом этот звук убегал в открытое пространство.
Альтаир подняла голову и увидела, что они добрались до гавани, и во время очередной вспышки молнии узнала Мертвый Причал и волны мелководья перед собой.
Мели Флота-призрака. Она поднялась на колени и увидела, что Рахман у руля обмяк, а скип бешено завертелся.
— Джонс! — крикнул Мондрагон, когда она выползла на палубу. Она осмотрелась вокруг, вырвала руль из ослабевшей руки Рахмана и повернула его, когда перед ней вдруг возникла черная стена, которой там не должно было быть. Альтаир провела лодку между высокобортной рыбацкой шхуной и ее якорным канатом; в борт ее лодки ударили выстрелы и расщепили дерево. Сзади по-прежнему был слышен звук мотора. Вспыхнул свет. Снова загремели выстрелы. Альтаир как можно ниже пригнулась за ящиком мотора, быстро повернула скип назад, к отмелям, а потом снова от них — туда, где запах мертвых водорослей и плавающие плоты предупреждали о постоянно мелкой воде.
Завелся большой мотор.
— Это тот самый рыбак! — крикнул Али. — Работорговая лодка! Прочь отсюда, прочь отсюда подальше!
— А я что делаю?! Томми, заткни течь какой-нибудь тряпкой — она тормозит нас!
Рядом зашевелился Рахман и попытался было помочь ей, но снова обмяк и упал. Перед ними плыл ощетинившийся баграми плот. В ночи прозвучали дикие крики.
Сумасшедшие, сумасшедшие!
Рахман снова зашевелился и пополз к борту, освещаемый вспышками молний.
— Назад! — крикнула Альтаир, когда позади нее прогремели выстрелы.
Справа по борту лежал Мертвый Причал. Альтаир попыталась сдвинуть ручку газа еще хоть чуть-чуть вперед, повернула руль и тут только поняла, что собирался сделать Рахман. И Али это понял и пополз наверх. Последняя бутылка. Сквозь ветер и запах гнили Альтаир почуяла запах горючего.
— Вниз! — крикнула она. — Вниз, в средний проход… И тут у мотора кончилось горючее. Он чихнул и замер.
— Что случилось? — пронзительно закричал Томми. — Что случилось?
Они проплыли еще немного, сотрясаемые ветром и швыряемые волнами. Альтаир поднялась на колени и снова попыталась завести мотор, вращая рукоятку. Сухой кашель. Еще раз.
О, Боже!
— Дайте мне револьвер! — крикнула она. — Томми! Мой револьвер! В среднем проходе!
Патроны в ящике. Она откинула крышку и отыскала среди хлама маленькую тяжелую коробку, бросила взгляд на быстро приближающуюся лодку и сумасшедших с одной стороны и на большую тень рыболовной шхуны, которая отрезала им путь назад.
Револьвер ей принес Мондрагон — выбрался на полудек, гремя тянущимися следом цепями.
— Твой меч в укрытии, — сказала Альтаир. — Я принесла его с собой…
Он пододвинул к ней револьвер и, пятясь, пополз опять в средний проход. Альтаир откинула барабан и точными движениями зарядила его, хотя руки тряслись, а скип каждую секунду терял отрыв от преследователей. Она держала лодку носом к волнам, желая уйти по возможности дальше. Сзади больше не стреляли. Они поняли, что добыча теряет скорость и что ее мотор мертв.
Альтаир снова защелкнула барабан, посмотрела на усеянный баграми и освещаемый молниями плот, приближающийся слева. Оборванные фигуры яростно гребли примерно двадцатью шестами, медленно вращая плот, что было типично для плотовиков. А шум мотора более легкой лодки сзади потонул в тяжелом громе большой рыбацкой шхуны, который с каждой секундой становился все громче.
Она приближалась и приближалась, пока не заполнила все поле зрения и не замедлилась для маневра.
— Рахман! — крикнула Альтаир.
— Она у меня! — крикнул в ответ Али. Искры высоко подняло ветром; обрывок тряпки поймал огонь и, испуская искры, перелетел через высокий нос нападающего.
Палубу работоргового корабля немедленно охватило пламя. Закричали и начали ругаться люди. Альтаир увидела одного и выстрелила. Он упал спиной вперед. Но их появлялось все больше. Большое судно боком приближалось к скипу, его мотор замолчал. Люди стояли с баграми наготове. Альтаир застрелила еще одного, пока вращающийся скип не налетел носом на шхуну и на его борт запрыгали люди.
— Мондрагон… черт побери!
В свете пожара блеснул меч; одетая в темное светлая фигура махнула им в сторону нападающих и снова прогнала на их собственный корабль. Один замахнулся на него багром, и Альтаир выстрелом снесла его с лодки. Рахман что-то закричал, и Альтаир выстрелила в сторону прогулочной лодки, которая приближалась с другой стороны. Абордажники атаковали снова, но Мондрагон с мечом на одной стороне, а Али с топором на другой быстро умерили их прыть. Томми достал багор и едва не ударил им Али в спину.
— Полундра! — крикнул Рахман. Альтаир последила за его взглядом вверх и выстрелила в одну из показавшихся на фоне огня фигур с ружьем на носу шхуны. В ушах возник и становился все громче какой-то гром, как будто от мотора, от большого мотора, даже громче, чем у шхуны.
Сквозь огонь пожара и пронизываемую молниями тьму появился нос корабля и в щепки раздавил прогулочную лодку, переехал ее вместе со всем экипажем. И вдруг последние нападающие на лодке Альтаир заторопились вернуться на собственный корабль и как можно скорее уплыть. Выстрелы с вновь прибывшего корабля смели их в воду.
Большой корабль проплыл мимо, как неподвижная стена, и затормозился задним ходом двигателя, взвихрив при этом море в короткий удар волн. Затрещали выстрелы, и пули просвистели над скипом, нацеленные в горящую шхуну и сумасшедших. На плоту раздался вой. А по всей длине корабля вдоль бортов появились люди и направили ружья на Альтаир и ее спутников.
Али застыл. Томми опустил шест. Только Мондрагон еще мгновение подержал меч поднятым, но потом и он тоже очень медленно опустил его и уронил на палубу.
Альтаир осторожно положила револьвер в ящик, прикрывая то, что она делала, коленом. Опустила — тоже украдкой — крышку. Рахман, приподнявшись на локте, мрачно смотрел на ружья. Рыбацкая шхуна продолжала гореть.
— Ловите конец! — крикнул кто-то сверху. — Эй, канальщики, ловите конец!
— К дьяволу! — Альтаир встала и выкрикнула это в лица и ружья вверху. — К дьяволу! Если хотите тащить нас на буксире, сначала скажите, куда!
Среди стоящих на палубе возникло белое лицо. На воротнике мужчины блеском отражался свет пожара — красный как кровь или рубины.
— У нас есть и другие способы! — крикнуло белое лицо. — И ни один из них вам не понравится!
— Братству будет что сказать на это!
— Взять их, — сказал белолицый и показал длинной рукой вниз. На обшлаге тоже блеснули драгоценные камни. Он повернулся и исчез с релинга, оставив только ружья и команду, которая должна была взять скип на абордаж.
