Снизившись, космолет завис в стратосфере над большим — по местным меркам — городом. Вокруг каменных бастионов разворачивалось сражение: тысячи паукообразных туллабской расы молотили друг дружку мечами, поливали огненными растворами, выстреливали из грудных желез клейкие нити, опутывавшие противника. К вечеру из крепостных стен выбежал отряд тяжелой пехоты в деревянных латах. Размахивая секирами, они расшвыряли и покрошили штурмующие колонны.
В отличие от человека, гунады почти не обращали внимания на голограммы видеонаблюдения, предпочитая изучать этот мир более сложными приборами.
— Здесь нет высоких технологий, — подытожил Хар. — Аборигены застряли в Техно-один.
— Скорей уж, их вбомбили в Техно-один, — уточнил Марат. — Война оставила здесь побольше шрамов, чем на Укуми.
Один из континентов планеты был превращен в пустыню. Хотя прошли века, в атмосфере, воде и грунте оставался чудовищно повышенный процент долгоживущих изотопов. На Гермессионе подобные примеси цезия, йода и стронция приводили к мутациям. Вряд ли здесь могло быть иначе.
Час за часом космолет огибал планету по низкой орбите, практически погрузившись в верхнюю атмосферу. Приборы высматривали мельчайшие детали, компьютеры подсчитывали количество разумных обитателей, наносили на карту города и деревни, а также контуры мегаполисов, существовавших здесь в прошлую эпоху. Однако никаких признаков высоких технологий обнаружить не удалось.
— В этом мире искать нечего, — резюмировал Джир и распорядился, подозвав капитана: — Возвращаемся к Укуми. Рассчитайте режим полета таким образом, чтобы нам хватило времени выспаться.
Раздосадованный потерей целых суток, потраченных на рейд к этой планете, Марат не слишком хотел спать. Тянуло на задушевные излияния под хорошую закусь, но полдюжины наемников плохо годились на роль жилетки, в которую можно поплакать.
В мрачном одиночестве он синтезировал коктейль умеренной крепости и вырастил из наномассы диван в кают-компании. Монитор в углу транслировал картинку с курсовых камер: много звезд впереди и большое светило по правому борту. Рисунок созвездий быстро менялся — корабль описывал разворот, ложась на новый курс.
— У вас все в порядке, сэр?
На пороге отсека стояли двое землян из боевой группы. Мощная белая рука Влада небрежно лежала на смуглых плечах Клео. Судя по растрепанному виду, они только что вылезли из постели. Наверное, заскучали от затянувшегося безделья и потянулись на огонек знакомого аромата.
— Порядок, — буркнул Марат. — Для вас пока работы нет.
— Оно и к лучшему, — сказала мулатка, потершись щекой о внушительный бицепс партнера. — Не слишком приятное занятие — первыми высаживаться на дикую планету.
— Приходилось? — поинтересовался Марат.
— Бывало. — Командир отделения поморщился. — Хоть и сильное оружие нам выдают, а без потерь обходится редко.
Девица подхватила:
— Особенно когда против повстанцев бросают.
Ирсанов посмотрел на них с нескрываемым недоумением, не понимая, о каких повстанцах говорят солдаты. Явно не боазунги имелись в виду.
Уточнить эти нюансы помешал выглянувший из своей каюты Джир. Увидев гунада, солдаты приняли строевую стойку, нечетко козырнули и молниеносно исчезли.
— Сброд, — буркнул археолог. — Если верить хроникам, гунады служили Куфону куда лучше, чем на это способны твои соплеменники.
Не подумав, Марат высказался: дескать, использование чужаков-варваров в качестве наемных войск — отчетливый сигнал о кризисе цивилизации. Джир скорчил кислую гримасу и посоветовал не забивать извилины посторонними размышлениями.
— Я много думал, — поведал он таким трагическим тоном, словно жаловался. — Не верю, что на Икими не было высоких технологий.
— Наверняка были, — согласился Марат. — Судя по архивным данным, Икими колонизировалась параллельно с Укуми, то есть во времена Туллаба обе планеты находились на близком уровне культурного развития.
— И тем не менее на одной планете сохранились остатки технологий, а на другой — нет.
Кивая, Марат продолжил его мысль:
— Обе планеты получили примерно равные дозы поражения. Почему же тогда на Укуми сохранилось Техно-пять?
— Вот именно. Такого не может быть.
— Ты уверен? — Человек прищурился. — Не было ли в прошлом похожих ситуаций? Уцелевшие жители планеты, откатившись к варварству, могли разрушить наукоемкие комплексы. Разбили машины, чтобы использовать металл для создания примитивных орудий…
— От исторических аналогий пользы немного. — Джир усмехнулся, но потом наморщил лоб, пытаясь отыскать в памяти полузабытые сведения. — Возможно, ты прав. Такой случай был.
Он поведал, что планета, которую сейчас называют Гунхарра, подверглась не очень сильным разрушениям в результате атак со стороны Уторрама, но потеряла все связи с Куфоном. Лишь триста лет назад эту систему посетил звездолет Гунадри, и оказалось, что рабы-гунады благополучно перебили всех куфонцев, но сами скатились до Техно-один, вернувшись к первобытному шаманизму. Не слишком сложные изделия они переплавили на металл, а пластиковые и нанотехнические устройства попросту сжигали, считая порождениями злого и враждебного колдовства.
— Наша экспедиция нашла на Гунхарре несколько миллионов очень диких-диких гунадов, — посмеиваясь, рассказывал Джир. — Понадобилось много-много шестнадцатилетий, чтобы следующие поколения приблизились к Техно-три, и все равно потомки аборигенов заметно отстают от остальных граждан Гунадри. Но это уже другая история…
— Значит, и на Икими не случилось ничего феноменального.
— Нет, это феномен. Но не уникум.
— Если тебе так угодно, — миролюбиво сказал Марат и встал. — Пойду-ка я спать.
— Иди. — Джир тоже поднялся. — С одной загадкой как будто разобрались. Я хочу надеяться, что завтра повезет не меньше.
Он убегал от кого-то невероятно сильного, неуязвимого и страшного, а нарукавный бластер упорно не желал стрелять. Потом узкая дорога превратилась в тупик. Прямо перед носом появилась переборка — ржавая, с облупленной краской, совсем как в закоулках Гермессиона. Марат с разбегу ткнулся лицом в это препятствие, а преследователь, настигнув, схватил его за плечи и принялся трясти.
Ирсанов задыхался, но не мог даже крикнуть, потому что во рту пересохло, и непослушные связки лишь царапали горло, не выбрасывая звуков. Он дернулся, пытаясь вырваться. Хоть и больно стукнулся плечом, но дышать стало легче.
— Вы здоровы, сэр? — осведомилась кривоносая и в меру молодая землянка, деликатно тронув его плечо. — Пора вставать. Скоро высадка.
Обведя каюту диким взглядом, он не мог понять, как здесь оказался. Наемница стояла рядом с койкой, одетая в скафандр, но шлем ее был откинут за спину.
Не одна минута понадобилась, чтобы сообразить: во сне он зарылся носом в подушку, дышать стало трудно, а тут еще дура за плечо трясти вздумала. Вот и пища для подсознания, которое всегда готово угостить ночным кошмаром…
— Сейчас приду, — совсем тихо сказал Марат. — Сейчас…
Жадно выпив пластиковую упаковку холодного вишневого сока, Марат сунул голову под душ. Стало чуть легче. Он посмаковал кофе из термоса, проглотил пару бутербродов с ветчиной и, доедая третий, отправился в аппаратную.
Вся экспедиция с напряженными лицами приклеила взгляды к монитору. Изображение на голограмме не перемещалось, то есть корабль не летел по орбите, но завис неподвижно над избранной точкой поверхности. Скорее всего, это означало, что гунады уже выбрали объект, который подвергнется детальному обследованию.
— Горный замок — центр всего региона, — уверенно излагал Кус. — В крепости стоит гарнизон, хранится урожай. Здесь же радиостанция.
— Три сотни солдат с мушкетами, — задумчиво произнес Джир. — Солидно по местным масштабам. Самый большой центр силы на континенте.
На расположенный сбоку монитор поменьше велась прямая трансляция с поверхности Укуми. Передающее устройство притаилось в зарослях на холме, а внизу расхаживали работавшие в поле туллы. Марат и прежде видел фотографии этих существ, но впервые наблюдал их вживую.
Мохнатая в метр диаметром полусфера туловища не имела головы — лишь два больших глаза над пастью, окруженной жесткими усиками. Шесть двухсуставчатых ног. Четыре клешни — пара больших для грубой работы и пара поменьше. Членистоногие туллы были помесью крабов с пауками, имели рост с человека и производили отталкивающее впечатление.
Покосившись на Марата, Джир добродушно осведомился:
— Как бы ты действовал, стратег?
