Ознакомительная версия.
Однако пока все происходило неправильно. С каждым днем плавающих вокруг в водной толще светлячков становилось все меньше и меньше, уродливые рыбешки сокращались в размерах, слой ила под ногами напоминал просто тонкую пленку слизи, налипшую на камни. Одновременно все труднее и труднее становилось установить ментальный контакт с сопровождающими путников кораблями. Теперь о прямом разговоре с морячкой пришлось забыть, и даже контакт с Первым получался трудным и часто разрывался. Смертоносцам приходилось объединять свои ментальные поля в единое целое, чтобы пробить водную толщу и услышать очередной приказ Посланника Богини.
— Еще долго, Назия?
— Мы находимся где-то вблизи того места, над которым вы услышали зов Семени в прошлый раз, мой господин…
Это означало, что помощи морячки в определении направления пути ждать больше не приходилось. Теперь требовалось найти Семя. Самому.
Найл вспомнил, как примерно год назад где-то на поверхности опускался на колени, смыкал веки, и раскрывал сознание, впуская в себя невидимые вибрации окружающего мира, позволял разуму расшириться, растечься во все стороны, накрывая собою море… Теперь этот серый, бесцветный, однообразный мир ментального плана стал для него единственным, и ауры двух женщин, да проблески мелких глубинных животных — единственное, что разбавляло безжизненность окружающих просторов.
Невозможность побыть на воздухе хоть немного, высказаться, задать вопросы стала тяготить даже выросшую в море дикарку, а уж для Найла и его телохранительницы это превратилось в подлинную муку. Но мертвые земли не собирались давать своим гостям шансов на отдых. Спать приходилось на земле, в масках, поминутно рискуя неосторожным движением сбить дыхательный прибор с лица. А тогда достаточно одного вдоха и…
И все-таки, получив сверху очередную посылку и подкрепив силы, Посланник Богини решил начать поиски Семени, двигаясь теперь не по прямой, а широким зигзагом: два дня пути в одну сторону, два дня пути в другую, под острым углом к предыдущему направлению.
Опять потянулась однообразная пустыня: каменистые россыпи, узкие трещины, шириной в полшага и присыпанные песком, новые россыпи, новые трещины. Найл помнил, что в прошлый раз Семя выдало себя голубоватым светом на краю ментального восприятия — но пока не замечал ничего похожего.
В очередной раз поспав на камнях без крыши над головой, Скользкий Плавник начала сильно сожалеть, что рискнула бросить родной дом и отправиться со странным чужаком непонятно куда — но здесь она не могла даже высказать своего неудовольствия. Мысленно она уже не называла Найла вождем — он снова стал для дикарки иноплеменцем. Нефтис начала всерьез опасаться того, что вообще забудет, как нужно смотреть глазами и навсегда останется слепой.
Да и сам Посланник Богини стал подумывать о мудрости Ямиссы, что пыталась его остановить, не пустить в долгий опасный поход. Правитель должен сидеть на троне и посылать на опасные задания других.
И почему Богине нужно обязательно потакать? Может быть, наоборот, попытаться обойтись без нее? Поддерживать разумных пауков она не перестанет — ведь это ее порождения, а не Найла. Что касается остального: как-нибудь не пропадут…
Его разума достиг импульс удивления со стороны дикарки. Она опустилась на колени возле крохотного ростка водорослей, и старательно ощупывала дно вокруг. Каменистый грунт казался холодным, как и везде — но травинка росла! Скользкий Плавник воровато оглянулась и, решив, что во мраке ее все равно никто не видит, сорвала растение и сунула его в рот.
— Кажется, мы приближаемся к цели! — послал мысленный импульс Посланник Богини, в надежде, что его услышат не только женщины, но и смертоносцы наверху. — Появляются первые признаки.
Найл был совершенно уверен, что заставить растение появиться на дикой, холодной, темной глубине могло только одно: жизненная энергия Семени.
Он опять старательно присмотрелся к миру вокруг, пытаясь заметить свет жизни. Нет, все серо и уныло. Но если есть жизнь — должно быть и Семя.
Путники двинулись дальше, и вскоре наткнулись еще на один росток, потом на целую плеть, а вскоре уже шли через доходящие до пояса заросли колышущихся в воде трав. Найлу начало мерещиться, что там, впереди, он различает свет. Причем не на ментальном плане — в самой настоящей реальности. Правитель понимал, что этого не может быть, но… Но свет становился все ярче и ярче.
Его спутницы заметно ускорили шаг, завороженные странным зрелищем, и все никак не хотели останавливаться на ночлег. Горизонт разгорался, словно там, впереди, в предутреннюю дымку поднимается яркое солнце. Теперь люди не догадывались о существовании водорослей потому, что те задевали листьями руки или путались под ногами — они их видели. Видели собственными глазами!
В конце концов усталость взяла свое, и путники остановились поспать. Но к этому времени светился уже не горизонт далеко впереди, а небо над головой. Прямо из толщи воды изливался чуть голубоватый, ровный и яркий свет — не слепящий, но без труда заглушающий свечение аур вокруг человеческих тел.
«Чудо! Это истинное чудо! — буквально кричала Скользкий Плавник на мысленном уровне. — Мир умерших прекрасен! Как хорошо, что я умерла и перешла через мрак, отделяющий нас от страны мертвых!»
Она ощипывала листья ближних водорослей и совала их в рот, нимало не заботясь о том, что могла отравиться. Да и чего ей бояться, если она считала себя мертвой? Хорошо хоть, маску не выбросила. Дикарка настолько свыклась с этой деталью одежды, что не могла представить себя без нее даже в потустороннем мире.
Найл улегся на спину, глядя на мерно колышущиеся над лицом водоросли, на прекрасное светлое небо. Небо, как ни странно, тоже колыхалось. Свет наверху не выглядел однородным, он дробился на яркие облака с темными промежутками вокруг. Отдельные световые пятна смещались относительно друг друга, закручивались в вихре, расширялись, делились и соединялись. Правитель начал понимать, что имеет дело не с каким-то сверхъестественным явлением, а с банальным свечением планктона и других мелких организмов. Но главным было не то, откуда взялся свет. Главным было то, что привлекло несчетное количество существ в эту часть моря и заставляет кружить на одном месте.
Правитель закрыл глаза, возвращаясь в серый ментальный мир. Здесь, в мире разумов, крохотные безмозглые существа оставляли не больший след, нежели растения или ил, а потому казались просто серым слоем, слегка затуманивающим черную толщу воды. Голубого сияния будущей Богини он нигде не различал — но совершенно точно знал, что оно где-то здесь, где-то рядом. А потому обратил внимание на странное пятно, больше похожее не на живой организм, а на пустоту. Пустоту, почему-то просвечивающую сквозь плотный серый слой жизни. Это было странно и необъяснимо. А именно странность всегда и является главным признаком близости Семени.
Ознакомительная версия.
