Правда, счастья от всего этого я не испытывал.
К счастью…
Может быть, мне была уготована совершенно иная судьба, которая словно просачивалась меж пальцев, в моей погоне за сиюминутными успехами и удовольствиями?!
О, Великая Ноосфера, ведь моя подлинная судьба была прожита моим прототипом! То есть подлинным Дмитрием Еремкиным, рожденным в нужное время в нужном месте для того, чтобы стать первым президентом Марса! Конечно, и он был не безгрешен. Ведь у нас с ним были общие детство и юность, до того самого памятного дня, когда я лишился девственности, был клонирован и переброшен в будущее. Пардон, не я, конечно, а мой клон… Ч-черт, мозги от всего этого вывихнуть можно! И за что мне все эти наказания?
Что и говорить: подлинный Дмитрий Еремкин прожил достойную жизнь, видимо и предначертанную ему его кармой… А какая карма у меня? Разве у меня и моего прототипа не одна карма?! Ведь я — это он! Чем же я хуже его?! Почему моя судьба словно испытывала меня на прочность, бросая в разные, не всегда чистые переделки, в которых я нередко должен был вступать в компромисс со своей совестью?
С годами я и сам начал понимать, что все, чем я до сих пор занимался, — не мое. Соприкосновение с сознанием Джонса лишь ускорило это понимание…
Надо отметить, что в своих странствиях по Галактике, я не так уж и часто встречал мужиков из конца двадцать второго века. У меня создалось впечатление, что все они отсиживались на уже освоенных планетках, а между звездами мыкались подобные мне выходцы из прошлого. Похоже, хроноклонирование и распространилось столь широко, потому, что мужики конца двадцать второго века стали слишком ленивыми и инфантильными. Я пришел к выводу, что эти чертовы снобы считали себя слишком высокоинтеллектуальными, и утонченными, для грязных работ, связанных со всяческими неудобствами и даже риском для их драгоценных жизней.
Что и говорить, по сравнению с нами, гастарбайтерами из прошлого, они были более высокообразованны и менее брутальны. Но уж слишком они привыкли к комфортабельной среде, создаваемой АМБАми (Авто Морфными Биоархитектурными Ансамблями) и нами, хроноклонами, на планетах, пригодных для колонизации.
Не годились мужики конца двадцать второго века для исследовательских экспедиций и освоения необустроенных планет. Не было в них нашей авантюрности, смелости и, может быть даже глупости, чтобы очертя голову кидаться в рискованные приключения!
Зато и бабы их, таких высокоинтеллектуальных и утонченных меньше любили. Ведь женщина спинным мозгом чувствует настоящего мачо, способного на самые безрассудные поступки ради ее благосклонности. А, в конечном счете, — ради здорового потомства, не испорченного излишней рациональностью…
Оказавшись «в шкуре» Джонса я почти неделю осваивался и приноравливался к своему новому телу и постоянному соседству с мудрым соседом, иронично наблюдающим за мной. Да, сознание самого Джонса относилось ко мне именно иронично. Иронично и снисходительно. Джонс, видимо, настолько был уверен в своем конечном превосходстве, что счел ниже своего достоинства возмущаться моим наглым вторжением в его тело.
Убедившись в том, что никаких неожиданных выпадов со стороны сознания Джонса, скорее всего, не последует, я вновь отправился на Аруану. Вернее, не я, а мы, вместе с Джонсом.
В его теле…
Глава пятнадцатая.
Сердце Агасфика
… Вокруг гудели приборы и раздавались приглушенные голоса.
Янин с трудом открыл глаза и увидел склонившегося над ним незнакомого смуглого человека, с ярко выраженными азиатскими чертами лица.
— Наконец-то… — сказал незнакомец и добавил, обернувшись к кому- то. — Он очнулся!..
Рядом с незнакомцем появилась Юна. Глаза ее были красными от слез.
— Что с Шарлем?! — с трудом шевеля губами, прошептал Янин.
— Он в реанимационном боксе… — Юна взглянула на незнакомца, как бы спрашивая его разрешения на дальнейшую информацию.
Незнакомец коротко кивнул.
— Копье задело сердце Шарля. Он жив лишь благодаря подключению к системе искусственного кровообращения, — продолжила Юна. — К сожалению, нам пришлось вызвать медицинский сольдер с обслуживающим персоналом… Иначе и вы и Шарль могли… Ну, вы понимаете… Доктор Акира настаивает на срочной трансплантации Шарлю сердца агасфика…
— Агасфика?! — переспросил Янин.
— Да, вас пленили агасфики, — Юна растеряно пожала плечами. — Не понимаю, что с ними произошло… Обычно они отличаются миролюбием и первыми никогда не нападают…
— Так вы даете добро на операцию? — спросил доктор Акира. — Иначе Леруа не выживет.
— Мы уже подготовили к операции тело молодого донора, подобранное на поле боя, — быстро сказала Юна. — Состояние его совершенно безнадежно… У него размозжен череп…
— Операция предстоит сложная, и я настаиваю на ее немедленном проведении, — перебил Юну доктор Акира. — Промедление связано с риском… Возможна даже гипоксия, поскольку в таких условиях я не могу гарантировать достаточный приток кислорода в мозг Леруа. У нас здесь нет аппаратуры для длительного поддержания жизни…
— Вам так важно мое мнение? — с трудом прошептал Янин.
— Да… ведь вы полномочный представитель Земли…
— Даже если операция пройдет успешно Шарль не сможет жить с этим сердцем… Поверьте, я его знаю не один год… Тем более, сейчас, когда он пересмотрел многие свои взгляды…
— Операция будет совершенно этична, — чувствовалось, что доктор Акира с трудом сдерживает свое раздражение. — Поймите, донор, практически, мертв!.. Если бы не наша техника…
— Вы не понимаете!.. — Янин мотнул головой и скривился от адской боли.
— Вам нельзя двигаться, — обеспокоено сказал доктор Акира. — Может быть, введем вам еще немного обезболивающего?
— Нет… все в порядке… Короче, я — за операцию, но предупреждаю о возможных последствиях…
— Мы хотим сохранить этот факт в тайне от него… — сказала Юна.
— Хотя бы первое время, — добавил Акира. — Пока его организм окрепнет… Ложь во имя спасения…
— Боюсь, Шарля провести нам не удастся… — перебил Янин доктора Акиру. — Он ведь сам неоднократно проводил подобные операции и знает все симптомы…
— До сих пор он знал об этом лишь теоретически, — терпеливо напомнил доктор Акира.
— Я свое мнение сказал, — прошептал Янин и вновь сморщился от боли. — Пожалуй, кольните все-таки обезболивающего… — добавил он едва слышно…
— Ну, спасибо тебе, — Леруа, осторожно пожал руку Джонса. — Если бы не ты… То есть, если бы не твоя предусмотрительность, вряд ли мы сейчас вообще свиделись бы…
