Надвигались сумерки, и вместе с ними усиливались нежные ароматы и свежесть. Прерванные фантазии вновь одолели Симуса.
Это замечательное место для настоящего медового месяца с настоящей женщиной. Уверен, что это благоухание не вызовет у нее отвращения.
Воображение упорно возвращало его к ее восхитительной груди, к предмету, навстречу которому его сердце было всегда открыто. И как много всяких приготовлений и ухищрений создано для того, чтобы продлить удовольствие.
Ты овладеваешь женщиной здесь, среди этого благоухания. Потом мы вместе возвращаемся на Тару, на которой никогда не были. Возможно, она забеременеет на Зеленых холмах…
А потом мы отправимся на Землю, и твой ребенок появится на свет на планете-прародительнице на берегу Зеленого озера. Это будет замечательный медовый месяц. Все путешествия сольются в одно.
Он бегло оглянулся вокруг.
После того, как мы поженимся, ничего предосудительного не будет в том, чтобы чередовать молитвы с занятиями любовью.
Благодаря созданию около полутысячелетия назад транзитных станций, Тара находилась на расстоянии двухнедельного путешествия от Земли.
Даже если смонтировать станцию из элементов, хранящихся в трюмах «Ионы», здесь, на Зилонге, это путешествие от Зилонга до Земли займет не более двух месяцев.
И, несмотря на то, что в эпоху между двумя Великими Освоениями транзитные путешествия не пользовались популярностью, на таранцев, неисправимых кочевников, это не распространялось.
Главный закон Ордена гласил, что ни один паломник не имеет права вернуться на Тару или Землю до тех пор, пока его монастырь не найдет пристанища на другой планете. После того, как монастырь будет основан, посещения разрешались, но только с религиозной или образовательной целью.
Ей-Богу, ничего, другого у меня в голове нет — только религия и только образование.
Кораблям паломников мудро запрещалось поддерживать контакты с планетами, которые они покинули. Это делалось с целью сохранения канонических обязательств перед Орденом (как, например, участие в Римских выборах Святой Настоятельницы).
Зилонг, без сомнения, был еще более изолирован. Кроме странствующих космических бродяг они не видели никого. Они не поддерживали контактов с миром, который основатели Зилонга покинули около тысячелетия назад. Это был их выбор.
Святая Настоятельница брезгливо кривила аристократический рот, говоря о коррупции на Земле. У нее не было заблуждений относительно человеческой природы.
— Симус, — разложение заложено в генах и не связано с местом обитания. Ты согласен?
Конечно, он согласился, хотя и не знал ни Тары, ни Земли. Рожденный во время скитаний, он изучал эти планеты по картинкам. Посещение Старых Миров казалось ему таким же замечательным делом, как любовь стоящей женщины.
Он был поглощен своими мечтами и чуть не пропустил зилонгский патруль. Они бесшумно крались по джунглям. О’Нейл узнал о их приближении до того, как услышал.
Его довольно притуплённое физическое чутье — притуплённое по сравнению с выдающимися способностями Настоятельницы — позволило ему установить приближение пяти «существ», встревоженных и обеспокоенных, но не враждебных. Старый болтун Потрадж настаивал на том, что они будут гуманоидными.
— В чем-то они будут, конечно, биологически отличаться от нас, после сотен лет самостоятельного развития, — говорила на инструктаже Фитцджеральд, — но, возможно, не настолько сильно, чтобы была исключена возможность скрещивания. — И добавила с легкой иронией: — Так что не чувствуй себя обязанным экспериментировать в этом направлении.
«Существа», возможно, были гуманоидами. А что касается продолжения рода, этого вечного и достойного похвалы занятия — все это начисто вылетело из головы Симуса О’Нейла, пока он напряженно ждал встречи с ними.
Я не астролог, не исследователь. Я — солдат и поэт, черт возьми! Какого дьявола я здесь делаю? Неужели мне так важно, прикончат ли меня гуманоиды «просто встревоженные» или «враждебно настроенные»?
Зилонгцы бесшумно выскользнули из джунглей. Беспокойство Симуса немного улеглось. Они не производили жуткого впечатления, и скорее были так же напуганы, как и он.
— Нормальное явление. Все друг друга боятся, — громко произнес он.
Зилонгцы, словно оцепенев от его голоса, остановились, как вкопанные.
Это были трое мужчин и две женщины. Ростом немного ниже таранцев, со смуглой кожей, темными волосами и европейскими чертами лиц. Зилонгцы напоминали своих земных предков. Четверо держали массивные копья. У одного мужчины в руках было оружие, напоминающее древний карабин. Дуло ружья было направлено прямо в голову О’Нейла.
Женщины были очаровательные — миниатюрные и пышные, словно маленькие Венеры. Их смуглые плечи и руки — удивительно хороши и соблазнительны, если не принимать во внимание копий, которые они сжимали. Судя по легкой седине в волосах, одна была немного старше другой.
Ага, они не знают, как реагировать на мой голос. Интересно, как они воспримут музыку?
Он потянулся к арфе. Мужчина угрожающе поднял дуло. Симу с тронул струну, и парень немного опустил ружье.
Чтобы подразнить Леди Дейдру, наверняка слушающую сейчас, он завел бесконечную песню, восхвалявшую женщин; их прелести, нюансы телосложения, делающие их особенно соблазнительными партнершами в любви.
Зилонгцы слушали с прежним бессмысленным выражением и озабоченностью, однако, тела их слегка раскачивались в такт музыке.
Несомненно, они отзываются на чувственную музыку. Слава Богу, им не дано понять, какие штуки я советую проделывать с этими прелестными малышками.
Он прекратил петь и стал ждать. Мужчина, выглядевший старшим в отряде, заговорил. Очень спокойно, но решительно. Молодая женщина робко приблизилась к Симусу и дотронулась до арфы. Когда она убедилась, что пришелец не возражает, то деликатно забрала ее и стала перебирать струны. О’Нейл был выше ее на голову.
Ну что же, музыка им, несомненно, известна, — подумал О’Нейл.
Судя по изящному телосложению, мужчины бойцами не были. Безусловно, они были привлекательны, но эта привлекательность скорее напоминала обаяние таранских юношей.
Я могу легко справиться с целой оравой таких, как они. В считанные секунды разоружить всю компанию. Отколотить мужчин и похитить девушек.
Возможно даже, что девушки охотно пошли бы со мной. По-моему, их очаровал шестифутовый рост и рыжая борода.
