-- Их тоже писали бородатые мальчики вроде вас. И наверное так же увлекались даджболом. А девочки рядом зря себе выдумывали сиреневые глаза.
Все как по команде взглянули на стол Иечки Стукман.
-- Послушай, молодое дарование! -- Ростик, загадочно улыбаясь, высунулся из-под шлема. -- Бросай свою палеофренологию, переходи к нам. С такой головой мы тебя быстро остепеним.
-- Нет уж. Лучше вы к нам, дорогие психологи. Я имею в виду -- к людям. Кончайте играть в ваши кошки-мышки, Кешки-Мимишки! Умоляю, вернитесь к человеку. А то опоздаете.
-- Интересно, из каких астрологических справочников ты черпаешь информацию?
-- Думаете, зря переполошились эриннии? Гибель одной цивилизации они уже пережили.
-- Кстати, об эринниях. -- Ростик посерьезнел. -- Готов спорить и ставлю за это свое место в центре нападения против... -- Он нарочно сделал паузу.
-- Кубинской марки с черепахами! -- принял пари Эдик.
-- Двух пирожных, которые я не съем завтра за обедом! -- с комическим вздохом предложил Гуннар.
-- Детективных очков Яниса!
-- Секрета расцветки моих галстуков!
-- Нет, коллеги. Против улыбки нашей очаровательной Кассандры.
-- Неоригинально, но все равно приятно. Принимаю, -- согласилась Лина.
-- Так вот. Спорим, что все эти угрюмые цветики взволнованы не фактом предполагаемой смерти какого-то нетопыря, а общим уровнем жестокости в лаборатории. На неожиданный жест "укротительницы" не последовало ни слова протеста. Кто-то удивленно свистнул:
-- Доказательства, шеф?
-- Попробую. Эринниям ничего не известно про мои гермески, так?
-- Кроме нашей, которую ты приволок с выставки и самолично пестовал, -уточнил Гуннар.
-- Одна она дела не меняет, пусть будет контрольный экземпляр. Если прав Слуцкий, эриннии отреагируют так же, как и с Кешкой: падут ниц.
-- Постой! -- Лина внезапно схватила его за руку. -- Не сегодня, пожалуйста.
-- Что ты себе позволяешь? -- возмутилась Маргарита, но шеф мягко отстранил ее:
-- Прости, Лина, не понял.
-- Хватит на сегодня.
-- На этот счет существует два мнения: одно мое, другое -- ошибочное.
-- Не балагань, Ростислав! Я знаю твое отношение ко мне, мне оно безразлично. Так вот заклинаю тебя самым дорогим: отложи что задумал. Пусть это тебе покажется смешным и нелогичным, но я прошу, посмотри на эринний: сегодня твое везение кончилось. Не хочешь мне -- им поверь!
Лина махнула рукой -- цветы согласно качнули головами.
-- Теряем время! -- не выдержала Маргарита.
-- Погоди, Рита. Пусть человек выскажется.
-- "Выскажется"! Будто я могу что-нибудь объяснить. Да, я ненормальная, психованная, называй как хочешь, только услышь. Сдайся, пережди, но согласись! Ты сильный, лихой, удачливый, что тебе стоит один раз уступить? Ведь тебе все равно. В конце концов, бывают такие случаи, когда надо вслепую поверить, а? Просто так. На слово. Без доказательств. Хотя бы из оригинальности. Чтоб потом похвастаться...
-- Пока еще здесь я командую, девушка, -- парировал шеф.-- На правах начальника сектора, разумеется. Вперед, друзья!
Лина отвернулась от него, пошла на психологов:
-- А вы чего стоите? Уговаривайте! Удерживайте! Не пускайте! Боитесь? Как же, одна девчонка целую лабораторию переубедила. Заставила решать -вопреки логике, не думая... Но у меня больше ничего нет против вашей голой логики, парни, чтоб ей тут вот так и засохнуть! Только боль и крик...
Она повернулась к Раллю, звенящим голосом спросила:
-- Ралль! А ты почему молчишь? Ты-то ведь знаешь... Не молчи. Скажи им. Тебя они послушают.
Но Ралль не разжал губ. Он не знал, он просто чувствовал в отчаянной тишине, что ему плохо. А будет еще хуже. На мгновение Линка в его глазах слилась с поверженной в прах эриннией. Она искала его взгляда. Но Ралль не поднял глаз, не шагнул навстречу. Не столько из опасения выглядеть смешным, сколько из страха выйти в мир с неточными, неопределенными мерками -ощущением и настроением. Нужно было сделать усилие, чтобы покинуть стандартный поток чужих мыслей и удобных поступков. А у него на такое усилие уже недоставало решимости. В чем-то он предавал сейчас и Ростика и Линку. И все же не мог заставить себя вмешаться.
-- Ну, братцы, довольно слов! -- Шеф благословляющим жестом воздел длань. -- Теперь я просто обязан выбить лирические сомнения из наших рациональных душ. Иначе я перестану себя уважать. А эмоции, девушка, сохрани для Джеральда. У него на них больше прав. Давайте, коллеги!
Ростик подпрыгнул, завис в метре от пола, скрестил руки на груди. Психологи ринулись к нему, спинами загородили от настойчивых Линкиных глаз.
-- Я не хочу-у! -- закричала девушка, утыкаясь Раллю в плечо. -Задержи их, Ралль! Запрети...
Ралль машинально погладил ее по голове -- отстранение, даже равнодушно, как мимоходом утешил бы незнакомого плачущего ребенка. Он ничего не понимал. Какая-то стена встала между ним с его работой и Линкой с эринниями. Стена становилась тем неразделимее, чем крепче втискивалась Линка в его плечо. Он нащупал на Линкиной шее тоненькую платиновую цепочку, на которой -- он знал -- висит серебряная скифская монетка. Накрутил цепочку на палец. Отпустил. Поверх тугого узла Линкиных волос смотрел и смотрел в "манин" экран.
Психологи раскачали Роську, метнули за окно. Кое-кто высыпал следом -снижались, кувыркались, приплясывали на лету. Но фигурка в профессорском свитере вытянулась, стремительно обогнала всех. Истошный вопль прорезал двор.
-- Ого! Шеф в своем репертуаре.
-- Что ни спуск, то экспромт!
-- Ха-ха, в этот раз он даже клумбу не пощадил.
Роськино тело проломило зелень, скомкалось, врываясь в мягкую почву, смешалось с изломанными и опрокинутыми цветами. Медленно, в два движения выпростал головку с необлетевшими лепестками алый тюльпан...
Маргарита подлетела первой, повисела над клумбой, подняла к небу застывшее, без выражения лицо. "Маня" на весь экран выхватила ее потерянные глаза, в уголках которых быстро накапливались слезинки. И за эти вот глаза, за эти слезы Ралль сразу простил ей все ее дурацкие выходки. "Обыкновенная баба, -- подумал он. -- Влюбленная, сентиментальная, гордая, а все равно баба!"
Как в замедленной съемке беззвучно опрокинулся желтый кубик с отпиленной гранью. Эринния надломилась. И тихо повалилась на пол. Остальные уже лежали в марсианской пыли, бессильно разбросав мохнатые листики-руки.
-- Все. Доигрались, -- бесцветно сказала Лина.
Она стерла что-то невидимое с лица и тяжело пошла прочь, мимо нехотя расступавшихся психологов. Дверь отворилась, выпуская ее из лаборатории, долго не закрывалась.
-- Прощайте, одинокие нестандартщики. Не обижайся, Ралль.
...Однажды она уже уходила. Справа была серая стена дома. Слева -стена деревьев. Асфальт слезился под ногами, мелким туманом сочились сумерки.
