– Безусловно, – согласился он. – Ее величество проследит за выполнением обязательств.
– А как насчет Гргсдна? – волновался Энди. – Он может снова приняться за свое.
Я не обратил внимания на его слова, потому что заметил кое-что в опутанном веревками углу сарая. Я подошел поближе, чтобы рассмотреть находку. Раздвинув свисающие веревки, которые застенчиво прикрывали проход к уборной, я увидел старой модели (может быть, двадцатилетней давности) шаттл Службы Сети. Он был частично разобран – надо думать, йлокки основательно его изучили – и покрыт густым слоем пыли. Похоже, большую часть из этих двадцати лет своей жизни он провел именно здесь.
– Что бы это могло быть? – пробормотал рядом со мной Гас. Я сразу заметил, что он пошел за мной следом, но ничего не сказал. Он обошел меня и заглянул внутрь аппарата.
– Здесь почти нет места, чтобы человеку вздохнуть, – прокомментировал он.
Я подошел и встал рядом с ним.
– Пришло время сказать все, – объявил я. – Начни с того, как ты дезертировал из разведывательной экспедиции, когда она случайно попала в Желтую Зону. Поговорим о том, что самое близкое произношение имени Гундерсон по-йлоккски звучит, как Гргсдн.
– Сумасшедшая чушь, – ответил старина Гас. – Ты же сам видел, я был здесь рядом, как другие люди. Спроси Бена и Мари. Они тебе расскажут.
– Мы сомневались в Гасе, – произнесла Мари. – Пришел он к нам через день после того, как мы сбежали в лес. Он был весь такой важный и властный. С ним была крыса, но он ее отослал прочь. Вел себя так, будто он взял нас в плен. И с крысами был в хороших отношениях. Изображал, что не любит их, но мы видели, что он с ними связан. Предатель проклятый.
Для кроткой Мари это была целая речь. Бен покивал головой, но ничего не сказал. Старина Гас попытался ударить Мари, но опять промахнулся, так как я опередил его левой в живот.
– Не за что меня так, – задохнулся он. – Я ничего не сделал. Разве что сшиб столько же крысиных голов, сколько и другие!
– Ты застал здесь мирное, созидательное общество, – сказал я. – Ты возбудил недовольство, объясняя им, что они дураки, раз работают сами, когда могут заставить других делать всю работу вместо себя. Ты породил эту идею о массовом вторжении в твой собственный дом, чтобы привезти оттуда рабов. Чтобы заставить рабов все делать, а крысам только присматривать за ними.
– Просто здравый смысл, – проворчал Гас. – Дома хватало праздного народа, которым я был не нужен. Они сидели и наслаждались жизнью, в то время как я гнул спину, занимаясь тяжелым трудом. И здесь было то же самое. Этот проклятый Нефритовый Дворец, все эти придворные, все эти большие шишки, купающиеся в роскоши… И тогда я увидел свой шанс. Пошли слухи о том, что нет наследника престола. Не я их начал, но я помог им распространиться. Множество людей приходило слушать меня, когда я начал выступать с речами. Я был диковинкой. Они, сами понимаете, никогда раньше не видели таких существ. Считалось, что я все знаю. Они вроде как поклонялись мне. Всюду есть люди, которым надо, чтобы им говорили, будто с ними поступают несправедливо. Тогда я ушел в подполье и оставил все моим последователям. И я свел счеты со всеми этими, которые много о себе понимают, которые считали меня грязью под ногами.
– Свергнуть правительство в Желтой Зоне едва ли служит наказанием образованным классам там, дома, на линии Ноль-ноль, – ответил я. – Большинство из них никогда и не слыхало о Желтой Зоне.
– Проклятые кровопийцы! – пробурчал Гас.
– Йлокки оказались способными учениками, – напомнил я ему. – Они воспроизвели челночный контур и начали свои собственные исследования того, что они называли Паутиной.
– Ты увидел свой шанс идеально отомстить всему обществу, – продолжал я, не обращая внимания на то, что он отрицательно качал головой. – Ты привел йлокков в свой дом, и они стали грабить и превращать в рабов тех самых людей, которые тебя отвергли.
Он подошел ближе, с печальным выражением своего несколько туповатого лица.
– Нет же, парень, ты все не так понял. Я никогда…
Он оборвал свою речь на полуслове и попытался исподтишка ударить меня под ребра, но я блокировал его левой. Потом я хорошенько стукнул его в центр подбородка, так что у него глаза посоловели, и он свалился, как мешок муки. В Гасе было забавно то, что когда я его бил, он всегда жаловался, плакал, но никогда не отвечал ударом на удар. На этот раз он вырубился без сознания.
Остальные собрались вокруг нас и стали задавать вопросы. Я коротко объяснил им все, причем Бен и Мари понимающе кивали.
– Это многое объясняет в поведении Гаса, – сказала Мари. – Он все знал о вторжении и много чего другого. Спросишь его, откуда он столько знает, что крысы планируют, а он только смеется.
– Мы сперва думали, может, он крысиный шпион, – добавил Бен. – Он вышел на нас, когда мы прятались, и как бы принял над нами командование. Не боялся, что крысы нас найдут. Сказал, что знает, сколько их. Мы еле его утихомирили, а когда мы добрались до леса, ему вроде и сказать было нечего. Ко времени встречи с вами, мы с Мари собирались сбежать от него.
– Полковник, – нерешительно сказал Энди. – Сколько прошло времени? Как долго мы отсутствовали? Мы с доктором провели в этой хижине добрый десяток лет, но вы сказали…
– Мне кажется, что около двух недель, – ответил я. – Не знаю. Когда начинаешь игры с уравнениями «время-пространство-пустота», могут происходить странные вещи. В обычных Сетевых путешествиях, – если можно назвать обычным нечто столь необыкновенное, как М-К движение, – тщательно соблюдается временной паритет. Для этой цели все контуры специально отрегулированы. Но мы ныряли и выныривали из временного стасиса, меняли машины… Мы ведь не знаем, какова временная стабильность йлоккского транспорта. Так что, наверное, мы создали по крайней мере одну неувязочку. Надеюсь, не очень большую.
– Никто не может сказать, что в это время происходило дома, – заметил Энди. – Как вы думаете, полковник, кто победил?
– Уверен, что мы, – ответил я. – Особенно с тех пор, как мы отрезали поступление подкреплений.
Мы связали Гаса, как индюка для жарки на Рождество, и вернулись к насущным делам.
– Мы возьмем его с собой, полковник? – спросил Энди.
Я объяснил ему, что Гаса ждет справедливый суд, если его здесь найдет Дворцовая партия. Мы убрали его с глаз долой в ящик для транспортировки товаров.
– Несколько часов потерпишь, Гасси, – успокоил его Хельм. – Пока тебя не найдет Дворцовая стража.
Он ничего не мог ответить из-за кляпа во рту, только глаза выкатывал и вращал ими, как мог.
Проверив в последний раз чужие названия на приборах, (хотя не все я смог понять), я нажал на главную ручку тяги.
