Принц стоял, как громом пораженный, не в силах оторвать взгляда от растаявшего в тумане призрака. Не смотря на холод, волосы на его лбу взмокли, а по спине ручьем побежал пот. Дело в том, что акалель только что столкнулся в кромлехе с самим собой.
Да, именно. Первый паломник, столь глубоко погрузившийся в молитвы у монолита, не мог быть ни кем иным, кроме него самого. Только... совершенно белым! То же лицо, руки, волосы, но, словно покрытые инеем.
"Плохо дело, - подумал Акхан, зачерпнув рукой пригоршню снега, и с силой растирая им лоб. - Встреча с собственным призраком предвещает смерть". Тот факт, что незнакомец был одет, как житель далекого северного Ареаса, в тяжелый меховой плащ, высокие теплые сапоги и вооружен иначе, чем принято у атлан, принц расценил самым худшим для себя образом. "Нельзя скрыть иглу, на которую ты сел, - сказал он, - я видел свою внутреннюю сущность, которую так старательно пытаюсь утаить от всех. С каждым днем она становится все заметнее. Страшно, что перед самой смертью это чужое полностью поглотит меня". Ему показалось нестерпимой сама мысль, что крылатая Атлат и змееногий Дагонис отвергнут его и заставят влачиться в темный дом теней Ареаса, где он для всех чужой.
Акалель наклонился и подобрал брошенный призраком меч. Хорошее дорогое оружие - может быть, через чур широкое и тяжелое в лезвии? Нет, он этого бы не сказал... Глаза Акхана расширились от удивления, а губы сжались. Ему показалось, что он уже где-то видел этот клинок. Но где? На память пришло короткое беспорядочное видение, посетившее его после церемонии "возложения змея", когда у акалеля случился солнечный удар. Тогда сияющий меч ушел от него в землю. Теперь появился, словно из недр горы! Может ли принц из дома Тиа-мин взять его? Будь он простой игрушкой, трофеем... но что-то мешало Акхану взглянуть на клинок с это точки зрения. Перед ним лежало нечто большее. Нечто, принадлежащее ему. Но совершенно невозможное для него!
Принц не заметил, как в глубокой задумчивости перебрался на камень и сел, положив меч на колени. Если представшее его глазам видение и было ответом, то он получил его совсем не на те вопросы, которые задавал духам. Или... Акхан прищурился. Неужели его хотят убить из-за примеси гиперборейской крови? Но почему сейчас? Почему не 25 лет назад, когда он был еще ребенком и не успел принести ни вреда, ни пользы? А именно теперь, когда акалель много лет не выпускает оружие из рук, мечась от одной заморской колонии к другой? Подобное предположение было абсурдно и все же оно застряло в голове Акхана.
3
Между тем над плато сгущались сумерки. В кромлехе, где и до этого было, мягко говоря, холодновато, наступил прямо-таки подвальный холод. "Склеп, а не святилище", - поеживаясь подумал акалель и растер себе ладонями предплечья. Он задрал голову, на быстро темнеющем небосводе зажигались первые звезды. Прямо над Туудумом развернуло свои крылья громадное созвездие дракона. Его мерцающие огни казались низкими и горели ярче других.
Акхан хмыкнул. Провожая его сюда, Шкик беспокоилась о каких-то страшных неведомых опасностях, но пока акалелю угрожала только одна беда: до костей продрогнуть, подхватить простуду и на следующий же день загнуться на вершине, поскольку спускаться вниз в лихорадке будет затруднительно. В это время командующий вдруг почувствовал слабую вибрацию камня, на котором он сидел.
Это ощущение было неприятным - постоянное подрагивание монолита нервировало и не давало сосредоточиться. Принц слез с камня и приложил ладонь к земле. Она тоже тряслась - едва заметно, но с каждой секундой все явственнее, так что мелкие осколки базальта, во множестве разбросанные вокруг, тоже начали подскакивать и с легким дребезжанием ударяться друг о друга. Постепенно дрожь передалась каменным колоннам, и это была уже не шутка! Вертикально стоящие каменные блоки гудели от нараставшей вибрации. Акхан видел немало землетрясений, но в подобную передрягу попал впервые.
Одна из ярких блесток в созвездии Дракона начала расти. С каждой минутой она становилась все больше, словно придвигаясь к земле. Вскоре Акхан мог уже различить ее форму. Громадная хищная птица с длинным остро отточенным клювом и сияющими темным пламенем каплевидными глазами камнем летела с небес к кромлеху. Яростный вой, издаваемый при этом чудовищем, заставлял дрожать камни на плато. Словно в ответ на этот звук в недрах под землей раздавалось нарастающее гудение. И вдруг почва под ногами принца сама собой поползла, и акалель с размаху шлепнулся лицом вниз. Ему удалось уцепиться руками за выбоины в базальте одной из колонн, в то время как огромная плита, на которой, оказывается, стоял кромлех, оторвалась от такой же огромной плиты. Они раздвинулись, как мост. Акхан повис, держась за каменный блок и благословляя богов за то, что находится на тыльной стороне плиты, а не болтает ногами над пропастью.
Из глубины земли хлынул ослепительный неестественно белый свет. Гул усилился до такой степени, что у Акхана заболели уши. Ему показалось, что у него вот-вот хлынет носом кровь. Ужасная птица, переливаясь и сверкая своим металлическим оперением, опускалась все ниже. Чем-то неуловимым она напоминала змею - длинным ли телом, треугольной ли приплюснутой головой да, пернатую змею с клювом и крыльями. Принц видел ее блестящее брюхо со швом, мощные лапы без когтей, вместо которых чудовище обладало огромными золотыми дисками, и они вращались!
Вокруг столбом стояла пыль, закручиваясь в тугие смерчи. Несколько минут назад на плато царил жуткий холод, теперь Акхан чувствовал, что поджаривается. Даже базальтовая колонна, за которую он держался, раскалилась и обжигала ладони. В какой-то момент акалель не выдержал, и его пальцы разжались. Он сначала полетел вниз, затем покатился по склону и, наконец, застрял, удерживаемый одним из упавших блоков. Принц потерял сознание лишь на мгновение, за это время страшная птица успела опуститься в светящееся ущелье между плитами. Поэтому, когда Акзан пришел в себя, над его головой уже ничего не гудело, не сверкало и не тряслось. Камни плато вибрировали гораздо слабее, сияние из расщелины стало мягче. Зато где-то глубоко-глубоко под землей слышалось неумолчное шуршание пересыпающихся горных пород.
Принц осторожно пополз вверх по стоявшей под наклоном плите. Через несколько минут он подобрался к ее краю и заглянул внутрь. Яркое сияние заливало чрево горы. Там внизу, глубоко-глубоко, куда спустилась хищная птица из созвездия Дракона, что-то гудело и грохотало, словно в огромной кузнице. Красноватые отблески ложились на стены, вздрагивавшие при каждом следующем ударе. Казалось, тысячи молотов разом опускались на тысячи наковален.