— А баки то от куда?
— А здесь на окгаине был пункт пгиема металла, там вообще много интегесного для совгеменных условий. Только вот хозяин этого пункта сказал, что если так нужны баки, за ближайший час нужно внести залог — 7 золотых, так как на них уже есть желающие, которые могут заявиться завтра.
— А они хоть не дырявые?
— Кто, желающие?
— Мля, баки топливные!
— Что вы, если только немного дефогмигованны.
— А какой емкостью?
— Секундочку, — Фима открыл записную книжку, полистал и ответил, — каждый на две с половиной тонны.
Мы с Иванычем переглянулись, поняв друг друга, и я спросил:
— Какими габаритами баки?
— Секундочку, — опять сунул нос в блокнот Фима, — в длину шесть метров, в диаметре 0,8 метра, на концах сходятся на конус.
— Ты подумал о том же, о чем и я? — спросил я Иваныча тихнько.
— Поплавки? — также тихо переспросил он.
— Да.
— Надо брать, — прошептал Иваныч.
— И сколько за бочки и за баки?
— Баки по десять золотых за штуку, бочки по золотому за две штуки, итого сорок восемь.
— Не дороговато за баки то?
— Отнюдь, у кого есть хоть немного понимая в технике, быстго сообгажают тепегь, как их можно использовать. Даже я, с гуманитагным складом ума догадываюсь, что эти баки очень гедкая и ценная штука.
— Мля Иваныч, брать надо а у нас на двоих тридцатка с хвостиком.
— Может хотя бы два возьмем и бочки, лучше синица в руках, чем сам знаешь что, в облаках.
— О! Может шлюп продадим?
— Точно, я и забыл, — доставая сигарету и подкуривая сказал Иваныч.
— Уважаемые! На пирсе запрещено курить, вот к ломбарду отойдите, там есть место, — прокричал прохаживающийся не вдалеке пограничник, указав стволом автомата на нарисованный от руки знак запрещающий курить.
— Идем! — крикнул ему Иваныч, и мы прошли к ломбарду, где стояли две лавочки и какая-то лохань с водой и плавающей в ней куче окурков.
— Фима, а шлюпку вон ту, — указал я, — за сколько можно продать?
— Любое плавсгедство сейчас знаете ли, очень хогошо ценится.
— Ну не томи.
— У меня нет таких денег
— Да что ж ты такой трудный! За сколько говорю можно продать?
— Я думаю что за 70–80 золотых у Вас ее купят. Могу подыскать Вам клиента.
— Уах, щтож ты жиденок уважаемых лудей абманываешь… а? — разпахнулось окошко ломбарда, и в нем показался старый чечен, который нам менял золото на монеты.
Фима аж подпрыгнул.
— Это… это… это почему я обманываю? — начал он оправдываться заикаясь
— Ээээ! Сейчас выду да! Пакажи шлуп уважаемый. Я его сам куплю! Сейчас, — обратился ко мне старый чечен.
Кряхтя и лопоча что-то на своем языке, очень не по доброму косясь на Фиму, старик вышел из ломбарда периодически повторяя «шайтан». За ним молча, словно тень последовал не отставая тот самый детина с калашом.
— Умар, пасматри, — сказал старик детине указав на шлюп.
После недолгого осмотра детина вылез и поднял большой палец вверх.
— Сто двадцат дам за шлуп… сейчас, касса сдал, болше нэт. Завтра еще дам трыдцать.
— Это нормальная цена? — спросил я как бы сам себя в слух, пребывая в некой растерянности от быстро разворачивающихся событий.
— Это хорошая цена, — без малейшего акцента сказал детина, — мы таких уже пять штук купили, если есть еще, то еще купим. На шлюпах хорошо грузы возить.
— Тогда по рукам.
— Вот, здэс сто двадцать, — сказал старик протягивая мне увесистый тряпочный мешочек, — завтра старшему охрана скажещ, что мнэ продал шлуп, я отдам еще трыдцать.
Старик с детиной удалились обратно к себе, а я выдав Фиме 7 золотых задатка и плюс еще один для скорости отправил договариваться на счет топливных баков, ну и бочек заодно.
Мы сразу повытаскивали со шлюпа все что там лежало, и сели в кубрике есть пирожки, запивая молоком.
— Что мы тобой нахватали и ртом и жопой, — засмеялся вдруг Иваныч, — как мы это все попрем теперь?
— Нормально, — ответил я то же посмеявшись, — что баки, что бочки легкие… все ж не танкер какой, на воде сами держаться будут.
— Ну то же верно, значит завтра будем вязать все для буксировки.
— Да баки и часть бочек можно и на «Мандарин» затащить, остальное на буксир.
— Хорошо. Темнеет, давай в отбой, завтра еще дел куча.
После волны. День 85
Проснулись под «пение» петухов со стороны Лесного. Иваныч кряхтя и тихонько матерясь вылез из переднего люка и прокричал:
— Эй погранец, а где у вас тут туалет типа сортир. А? продолжая стоять на трапе и переминаться с ноги на ногу, — ага, понял спасибо.
Иваныч потрусил куда-то в сторону строящихся пирсов. Я проследил за ним взглядом, и решил последовать его примеру.
В одиннадцать часов, когда мы уже привели себя в порядок, успели завершить сделку со старым чеченом и получить еще тридцать золотых, на пирс, громыхая въехала телега груженая четырьмя емкостями из легко-сплавного авиационного материала.
— Это вы Сергей и Иван? — спросил «водитель кобылы», а заодно и хозяин пункта приема металлов.
— Да, сюда давай, — махнул я ему рукой.
Мы не особо напрягаясь загрузили хоть и большие, но легкие емкости на «Мандарин», закрепив по две штуки по бортам.
— С вас тридцать три золотых, помимо 7 залоговых, которые я уже получил, ну и 10 серебром за доставку.
Рассчитавшись, мы распрощались. И минут через десять, Иваныч успел перекурить на лавочке у ломбарда, на пирс примчался на велосипеде Фима, с опаской поглядывая в сторону старого чечена.
— Добгое утго, бочки пгивезут к обеду, только надо договогиться с охганой, они много места на пигсе займут.
— Хорошо, договоримся. Сколько за твои услуги?
— Вы мне уже уплатили один золотой, — ответил Фима и снова покосился в сторону лобмарда.
— Ладно, вот тебе еще девять золотых, рассчитаешься с продавцом бочек и за доставку, здесь составите, — указал я рукой на место вдоль борта «Мандарина», — а с охраной я сейчас договорюсь.
Фима укатил сияющий как начищенный самовар, а я поговорил со вчерашним Сашкой из погранцов, что бы дали добро поставить бочки у «Мандарина», ну и естественно их охрана. Доплатил десять серебром.
— Ну что Иваныч, к Араику? Завтракать.
— А пойдем, — согласился Иваныч.
Карабин и МР-ку оставили на «Мандарине», служба у погранцов вроде налажена хорошо, можно не волноваться. Пройдя торговые палатки, вышли на пятачок к складу, где сидела уже другая женщина. Видно посменная у них работа. Вчерашний дедок сидел на том же месте, увидев нас он сделал вид что дремлет.
— Дедуля, свободно «такси» то? — спросил я улыбаясь.
— А, сынки, доброго утречка. Куда ехать?
