Он покачал головой.
— В действительности мы едва успели начать мониторинг за Небесной Переправой. Появление Скариды было для нас таким же сюрпризом, как и для тетраксов. Тогда мы не собирались вставать ни на чью сторону. Наши дела и так пошли плохо, и у меня стало полно других забот. Необходимо было поговорить как с тетраксами, так и со Скаридой. Сционы, которых заслали в тюрьму для сбора информации, сейчас обязательно себя раскроют, но тетронский вирус оборвал командную цепочку как здесь, так и в Небесной Переправе. Жаль, что ты заразил такого важного человека, как Дьян. И еще жаль, что тревога сработала слишком рано; теперь у сционов могут возникнуть трудности.
— Ну, это вряд ли моя вина, — напомнил я ему. — А кто такие сционы?
— Шерстистые гуманоиды. Девятка создала их примерно так же, как саламандры создали меня, — по образу и подобию одной из рас, поглощенной Скаридой. Поместить их в тюрьму было совсем нетрудно, особенно после того, как мы нашли путь к этому уровню. Выход на пятьдесят второй от нас прям и эффективен; есть такие маршруты, надо лишь знать к ним доступ.
Наконец мы вышли из лабиринта и очутились на открытом, по асгардианским меркам, пространстве. Потолок имел в высоту стандартные тридцать метров, но освещен он был самым сумасшедшим образом бесформенными массами серебристых сгустков света, плавающих, сливающихся и разъединяющихся, словно облака, на сером фоне. И под этим тусклым небом не простиралось абсолютно никаких «полей» — даже тех искусственных фотосинтетических фабрик, что удалось воссоздать тетраксам под Небесной Переправой. Было шоссе и железная дорога, убегающие в обе стороны и теряющиеся в полумраке, а также здания, похожие на металлические иглу, но вокруг — никаких признаков живого.
С опозданием я понял, что это «небо» ничем не отличалось от «стен» той самой комнаты, где меня откачали. Все вместе представляло собой гигантский видеоэкран, а облака — это следы какой-то электронной активности. До меня вдруг дошло, что в тот самый день, когда хозяева Мирлина нокаутировали меня в одном из уголков своего рукотворного рая, они не просто использовали небосвод как гигантский парадизатор.
Они и были самим «небом», как и всем, что имелось в этом таинственном мире.
Они были везде.
"Нечего удивляться, что им трудно показать себя в компактном виде в определенном месте, — подумал я. — И неудивительно, что им непонятен термин «одиночество».
Я повернулся к Мирлину и впервые наконец четко разглядел его лицо, несмотря на тусклый свет.
— Они тебя сделали бессмертным? — напрямую спросил я его.
— Да, — ответил он.
— А как ты думаешь, могут ли они сделать то же самое со мной? — закинул я удочку.
— Они уже сделали, — заверил он меня. Когда судьба играет тобой как игрушкой, всякое может произойти. Вот, ты думаешь — "смерть моя пришла", а в следующее мгновение оказывается, что будешь жить вечно.
Глава 26
Но на деле все было далеко не так прекрасно, как на словах. Меня все равно могли убить насильственно: заколоть, удушить, отравить, сжечь или взорвать. И если после этого меня моментально не сунуть в ремонтный чан, то тут мне и конец. Но вот стареть теперь я не буду. Именно эту маленькую ошибку в моей конструкции они исправили.
По крайней мере так сказал мне Мирлин. Лично я никакой разницы не почувствовал.
— Они могут сделать для тебя даже больше, — поведал он мне, — только дай им время.
— В таком случае, если они хотят сторговаться с тетраксами и с захватчиками, им, естественно, придется сделать какое-нибудь заманчивое предложение. Но неужели они действительно предложат бессмертие двадцати миллиардам неандертальцев?
В этот момент мы находились уже в более привычной: обстановке. Стальные иглу оказались домами, выстроенными для Мирлина и его мохнатых друзей. В них было нормальное освещение, мебель и все обычные бытовые удобства… Мирлин предложил поесть, но я до сих пор не проголодался. Во время пребывания в яйце и даже некоторое время после о моих нуждах заботились, разумеется, если всерьез воспринимать мои обретенные дары.
— Теперь ситуация усложнилась, — произнес Мирлин, — но лучше я расскажу тебе все с самого начала. Начнем, как говорится, от печки.
— Пожалуйста, сделай милость, — ответил я ему.
— Себя они называют истоми, — произнес Мирлин, погружаясь в кресло гигантских размеров. — А сами они закодированные в компьютерах сущности, своего рода искусственные интеллекты. Но изначально они оказались результатом эксперимента по дублированию сознания гуманоидных индивидуумов. Их предки-гуманоиды жили в замкнутом мире, который не сильно отличался от этого, но Девятке неизвестно, был ли то Асгард или другой подобный же артефакт.
— Девятке? — переспросил я мгновенно вспомнив свои подсчеты. — Однажды ты их так уже называл. Это действительно означает, что их — всего девять?
— Да, всего лишь девять, — подтвердил он. — Предки Девятки прошли эволюцию внутри своего замкнутого пространства, начиная с не имеющих письменности дикарей. У них имелись легенды, в которых говорилось, что их отдаленные предки жили в мире другого типа, и пока Девятка не открыла для себя Вселенную, считалось, что легенды эти не имеют никакой фактической основы.
Живя в своем замкнутом мире, гуманоидные истоми прошли путь технологического развития, почти такой же, каким идет сейчас Скарида империя, захватившая Небесную Переправу, — за исключением того, что им никогда не удавалось найти выхода во внешние слои. У них было не больше оснований предполагать, что свет с потолка и тепло от пола даны им искусственно, чем людям Земли считать, будто Солнце создано и помещено в положенное ему место лишь для того, чтобы освещать Землю, поэтому они воспринимали свой замкнутый космос как данность.
Истоми гуманоиды много воевали и, несмотря на относительно малые запасы тяжелых металлов, умудрились изобрести технологию огромной разрушительной мощи. Наступил час, когда в руках у них оказалась сила, способная разрушить весь их мир. Но им удалось избежать такого развития событий, объединив нации и фракции в единое мировое сообщество, а после этого превратиться в то, что ты называешь на своем жаргоне "помешанными на биотехнологии". Кроме того, они разработали и мощную информационную технологию на силиконовой основе, но на это у них ушло гораздо больше времени, чем у цивилизаций человеческого типа, для которых ускорителем служило изобилие исходного материала.
Гуманоидные истоми разработали технологии генной инженерии, способные трансформировать соматические клетки во взрослые тела и производить манипуляции с яйцеклетками. В результате появились технологии, весьма похожие на ту, с помощью которой создали меня, — ускоренный рост совокупно с переносом индивидуальности. Их эксперименты по созданию, модификации и транскрипции индивидуальностей неизбежно привели к мысли попробовать продублировать личность в различные оболочки, включая дуплицирование сознания в силиконовые электронные системы. Вот так появились на свет программные истоми.
