– Да, о последнем я тоже слышал, – согласился Демир. – Редкостная чушь, в которую, как ни странно, поверили многие жители Размерности, включая тех, что живут в нашем комплексе и даже в Hexactinellida.
– Неважно, сколько людей в это верит сейчас. Попытайся представить, что будет, когда авантюра с повторной экспедицией провалится. Конечно, клирики могут соврать и заверить мир, что Великий ледник сдает позиции или, на худой конец, перестал прогрессировать. Это даст Иерархии, возможно, десяток лет, но что потом? Что будет, когда люди поймут обман?
– Звучит как приговор.
– Нет, если действовать быстро и решительно. Конечно, наши открытия взбудоражат мир КвазаРазмерности, но если преподносить их один за другим, то это может сохранить существующий ныне порядок. Первой мы выбросим на рынок технологию получения энергии посредством тонких граней временных мембран, затем, когда комплексы начнет лихорадить, выльем на них ушат холодной воды в виде вечной жизни, указав совершенно иные ценности, чем были прежде. Под итог, когда разберемся с нюансами и решим незапланированные проблемы, без которых, разумеется, не обойтись, можно будет указать застывшему в растерянности миру новый путь, начав с бестерминальных переходов и, если ученые Энрофы подсуетятся, подарив человечеству менее сложную технологию восстановления разорванных связей личности и биологической оболочки, чтобы обрести вечную жизнь в Квазаре, а затем при желании вернуться в Размерность, используя свое тело или тело клона с той же легкостью, как сейчас это происходит в терминале переходов.
– Звучит разумно, – согласился Демир. – Это… Фарон тебе подсказал?
– Почему ты решил, что это не могут быть мои собственные умозаключения?
– Потому что… – Демир смутился, решив промолчать.
– Потому что я содомит? – помогла ему Эсфирь.
Он кивнул, стараясь не встречаться с ней взглядом. Она долго молчала, затем сказала, что теперь ему лучше спать под усиленной охраной.
– Почему? – опешил Демир.
– Потому что если я содомит, то после подобного оскорбления сочту делом чести найти тебя и убить… Медленно и мучительно.
– Это шутка, да?
– Нет. За долгие годы я хорошо изучила содомитов, и поверь, большинство из них поступят именно так. Другие предпочтут просто унизить и сломать твою волю, сохранив жизнь.
– Но… Но ты же не содомит!
– Верно, вот только ты для себя определись с тем, кем видишь меня. А то крутишься, как лживый клирик на общественном выступлении, пытаясь использовать факты с выгодной для тебя стороны, замечая, по мере необходимости, одно и пропуская другое.
Мини-ссора вспыхнула и угасла, не разгоревшись. Демир выдержал паузу, дипломатично вспомнил о важном сеансе связи по шифрованному нейронному каналу с торговцем из Hexactinellida, желавшим арендовать помещения под будущий склад, и ретировался. Спустя два дня Демир вернулся и принес извинения, посчитав, что обиды Эсфирь должны угаснуть за это время.
– Не было обид, – отмахнулась она. – Всю свою жизнь я слышу нечто подобное. Сначала люди оскорбляли меня, называя генетической ошибкой, затем убийцей… Поверь, в этом списке быть содомитом, учитывая, что благодаря этому я познакомилась с Фароном, Легре, Мьюзом и многими другими хорошими людьми, не так плохо, как кажется.
– Я понимаю, – сказал Демир.
– Вот как? – криво ухмыльнулась Эсфирь.
Он кивнул, напомнив, что его сын нейропат.
– Мне, конечно, сложно представить себя в его шкуре, но достаточно того, что я видел, как он потерял друзей, превратившись в изгоя, как только обнаружился его недуг.
– Да, мальчишку действительно жалко. Раньше нейропатия проявлялась на более поздних этапах… – Эсфирь замялась, но любопытство взяло верх. – А правда, что из-за его способностей пострадал хранитель?
– Пострадало много кого, а хранитель и еще один человек погибли, – нехотя признался Демир.
Эсфирь удовлетворенно кивнула, помолчала, но все-таки решила задать еще один вопрос:
– И как ты смог замять это дело?
– Не я. Это сделали Рахаб и Турелла. Если бы они не вытащили Джаво из той заварушки, то быть ему на допросе в Иерархии, а мне на заметке у клириков.
– Понятно… – протянула Эсфирь. – И поэтому ты решил потом спрятать его на игровой площадке «Фивы», от греха, как говорится, подальше?
– Не понимаю, что означает последний анахронизм, но полагаю, суть ты уловила верно.
– А как к этому отнесся сам Джаво? Все-таки он коренной житель Размерности, а «Фивы» – это игрушка Подпространства. Я понимаю, что только так можно было снизить активность проснувшихся сверхспособностей, но он ведь ребенок, верно? А для детей главное повеселиться. Им сложно объяснить далеко идущие планы.
– О, не волнуйся за Джаво, – расплылся в улыбке Демир. – Сорванец последний год только и говорил о том, чтобы попасть на игровую площадку. Постоянно клянчил, чтобы я подкупил организаторов, позволив ему приобрести полноценный ключ игрока. Конечно, как и всех коренных жителей Размерности, его привлекал проект «Голод», но следом в огромном списке детских интересов шли «Фивы», так что, когда я предложил ему спрятаться там на время, он вместо того, чтобы состроить кислую мину, закричал «ура».
Демир увидел недоверие в огромных глазах Эсфирь и предложил изучить игровой лог Джаво, подтверждавший, что мальчишка действительно весело проводит на игровой площадке время.
– Пара инженеров, которых я нанял, чтобы они следили за игровым процессом сына, говорят, что он несколько раз даже попадал в нейронные трансляции с игровой площадки. Я не уточнял, за какие заслуги или проказы, но что он не скучает в «Фивах» – это точно, – Демир улыбнулся и решил добавить, что как только мальчик покинет игровой проект, то поселится рядом с Эсфирь. – Думаю, вы найдете общие темы для разговора, – сказал он, надеясь, что таким образом сможет убедить Эсфирь, что доверяет ей, но она то ли разгадала его замысел, то ли просто не увидела в обещании ничего интересного – лишь сдержанно кивнула и потеряла к разговору интерес, переключившись на проблемы охраны квартала, которые стали особенно актуальными, когда Демир и Легре с головой ушли в работу, создавая необходимый плацдарм для предстоящих свершений.
Для защиты и обслуживания квартала, где оставалась Эсфирь, была выделена группа синергиков. Чтобы гостье, представлявшей интересы Фарона, не было скучно, Демир поручил ученым, нанятым следить за игровым логом Джаво, отчитываться непосредственно перед Эсфирь.
