В этот раз он чего-то не учёл, и прогноз не оправдался. Они с Мироном бурно обсуждали ситуацию, изредка переходя на человеческий язык, но и тогда понять их было сложно. С этими пертурбациями у нас совсем нарушился режим смены дня и ночи. Я с удивлением обнаружил, что сейчас как раз и есть самая настоящая ночь, три часа. Подумав, что утро вечера мудренее, решил заняться собой и отправился в каюту. У порога попросил Чарли до утра не беспокоить по пустякам никого, а Мирону порекомендовал отдохнуть.
XVIII
Мирон так и не ложился, зато утром мы знали, где расположено «логово» Хранителя. Друг завис на высоте сто метров, к входу в бункер мы отправились на двух модулях. Бункер или подземелье по данным Чарли представлял собой разветвлённую сеть ходов и пещер площадью около тридцати квадратных километров на глубине до километра. Центральная пещера, вернее, главная, расположилась она не совсем по центру, оказалась просто огромной. Мы высадились возле одного из предполагаемых входов в лабиринт, ближайшего к пещере.
Попытки договориться с Хранителем результатов не дали. На вопросы, просьбы и увещевания он отвечал «в доступе отказано», в переводе Чарли, естественно. Активного сопротивления хозяин не оказал, что показалось мне странным. Энергоресурс лабиринта огромен, и при желании наши поползновения могли бы пресечься, по выражению Герке, одним щелчком. Единственным объяснением могло служить то обстоятельство, что ресурс не предназначен для обороны. Тогда для чего? С утра до полудня мы готовились к вылазке в лабиринт, и моё любопытство росло по мере поступления новой информации. Теперь «достучаться до Хранителя» для меня стало не просто способом взять таймаут, а задачей, интересной самой по себе.
«Тунгусы» сели на поверхность. Следуя по указке Чарли, мы осторожно спустились на песок; тут же пришлось опустить забрала, воздух, сухой и горячий немилосердно опалил легкие. Алена кашлянула, отдышавшись, произнесла:
— Кто же тут жил-то, интересно? Точно, не люди.
До горизонта барханы серо-желтого песка, над нами небо цвета выгоревшего голубого ситца и палящее светило. Тишину нарушает лишь слабый ветерок, шуршащий в наружных микрофонах.
Где-то тут под слоем песка скрывается вход. Друг слегка переместился и завис почти точно над нами. Мирон, оставшийся на борту сказал «внимание» и принялся мухобойкой разгребать песок. Для таких тонких операций шлейф не предназначен, но другого экскаватора под рукой не оказалось. Выглядело всё так, будто песок начал сам собой перетекать от центра к краям образующегося на глазах котлована. Через полчаса на глубине восьми метров показалось чёрное, блеснувшее матово, ещё несколько взмахов шлейфа и стало ясно, что внизу под нами, если и вход, то достаточно надёжно запертый.
Мирон разочарованно протянул:
— Мдаа! Похоже на то поле, что и у ботов невинно убиенных. Как ломать предлагаете?
— При помощи лома и соответствующей матери, — Иван, стоя на краю котлована, носком ботинка сбросил вниз мелкий камушек, — а можно и ключик подобрать.
Чарли такое предложение понравилось:
— Не наблюдаю я скважины. В смысле, никаких информационных каналов не вижу. А так, всегда пожалуйста, давно по сейфам не работал.
— Это у нас Алёнушка мастерица походя взламывать защиты, — голос Герке выдал глубокую задумчивость.
Чарли не менее задумчиво отвечал:
— Вообще-то, наивно предполагать, что Хранитель не держит под контролем все входы и выходы. Поэтому подбор ключей, кодов и прочая мура в данном случае не пройдут. Здесь придётся именно, что ломиком. Работа для нас с Мироном. У меня есть кой-какие мыслишки на данный счёт.
— А нам что делать? — Алёна высказала общий вопрос.
Нет хуже, чем ждать. Пришлось напрячь фантазию. Фантазия от напряжения сломалась.
— Предлагаю экскурсию на ближайший полюс, там вроде бы есть жизнь, — все, что я смог придумать.
Каково предложение, такова и реакция. После некоторого колебания мы втроем, без Димки, решившего остаться на корабле, отправились на осмотр достопримечательностей.
XIX
По дороге длиной в три тысячи вёрст Иван развлекал нас демонстрацией фигур высшего пилотажа. Конечно, «Тунгус» позволял про пилотаж забыть вообще, но полковник показывал именно классические петли и бочки, сопровождая их историческими экскурсами и анекдотами из арсенала лётчиков. Чарли в наши разговоры не вмешивался, видно, сильно загрузился. Постепенно неспешное путешествие в хорошей компании мне начало нравится, сама идея посмотреть на полюс показалась не такой уж и убогой, пришло некое умиротворение.
Через пару часов местность стала меняться. Сначала я заметил, что поверхность под нами потемнела. Для вечера слишком рано, планета вращается медленно — один оборот за неделю, так что дело было ближе к местному полудню. Я опустил модуль и снизил скорость, сразу стало видно, что под нами не пустыня, а степь, сплошь покрытая невысокой желтоватой травой. Дальше начали попадаться заросли кустарника, мелькнули несколько раз зеркала небольших озёр. Наконец мы увидели и настоящий лес или, скорее, рощу, она заняла весь берег сильно вытянутого в длину озера. Температура за бортом упала до двадцати восьми градусов. Местечко нам понравилось, тут и решили сделать привал и остаться на ночь.
Природа, сохранившаяся на почти мертвой планете, показалась мне беззащитной и хрупкой, как девочка подросток. Опустившись на берег озера, почти у самой черты прибоя, мы так и не решились прогуляться в лес, чтобы не мять траву, листья которой напоминали сложное кружево. Что за наваждение, не знаю. Может быть, не хотелось лишний раз вторгаться туда, где нас не ждут. Мы и так достаточно наломали дров, так пусть хоть здесь не останется следов нашего эгоизма. Может быть.
Я попросил Стаса проверить местность на предмет крупной живности, на что он ответил совершенно серьёзно, что в радиусе трёх километров не наблюдает крупных животных окромя нас троих.
Хорошо просто сидеть на берегу, убрав капюшон и расстегнув комбез, и бездумно смотреть на гладь озера, подернутую легкой рябью. Мы с Алёной провели так больше часа, изредка перебрасываясь ничего незначащими фразами. Иван расположился в тени модуля и сначала просто лежал, глядя куда-то вдаль, а потом незаметно уснул.
Близилась ночь по бортовому времени, наши исследователи обнадёжили, сказав, что к утру, возможно, что-нибудь и выгорит. Мы поужинали, я поставил палатку, чтобы не тесниться в спальне модуля, и собрался устраиваться на ночь в нашем временном жилище, когда Алёна предложила:
— А почему бы нам не искупаться?
