Не успели передохнуть, как был получен приказ выступать: километрах в пятидесяти на безлюдном побережье высадился вражеский десант и теперь находился в тридцати километрах от них.
Мальчик встал на ноги и начал спускаться по выступу седловины. Должна же где-то быть тропинка! Надо было найти человеческое жилье и набить желудок. Солнце клонилось к закату, но жара не унималась. Коснувшись ногой выступа скалы, парнишка случайно взглянул на свои башмаки и похолодел от ужаса: они вот-вот развалятся. Долго им не выдержать!
— Второй, третий, четвертый взводы, вперед!
— Третий взвод, в цепь!
На холмы, возвышавшиеся по обеим сторонам белеющего шоссе, втащили станковый пулемет и противотанковое орудие. Трясущимися руками спешно строили маскировочные сооружения. Прорвав линию фронта, большой вражеский отряд пехоты продвинулся вперед и оказался в двадцати километрах от линии обороны японцев. Японский танковый батальон застрял где-то глубоко в тылу. Было не ясно, зачем оказывать сопротивление противнику именно здесь, почему не отойти на более выгодные позиции, прикрывая отход артиллерией. Но так решило командование: дать бой именно здесь. Казалось, ими жертвовали, как пешками. У всех были бледные лица, воспаленные глаза. Но хуже других пришлось ребятам из второго, третьего и четвертого взводов. Они должны были окопаться у самой обочины шоссе, чтобы встретить врага гранатами. И не только бросать гранаты, но и самим бросаться в обнимку с противотанковыми минами под вражеские танки. Тощие, изможденные гимназисты спускались по откосам холма, еле волоча ноги. С их лиц градом струился пот. Что-то мягко шлепнулось: один упал, потеряв сознание. Командир взвода, старшеклассник, подбежал и ударил упавшего по лицу.
Какое счастье, что он не попал в эти подразделения — всего за два человека перед ним стоял последний, отобранный туда.
У обочины показалась тень.
— Не стрелять! — раздалась команда. — Свои!
Еле волоча ноги, приближался отряд. От пыли и грязи люди казались черными. Даже издали было видно, что они вконец измотаны. Двух раненых несли на спине. У одного голова была перевязана окровавленным бинтом. Вдруг из последнего ряда выскочил солдат и, выбежав вперед, истошно завопил:
— Танки!
Несколько человек бросились на него. Но солдат продолжал отчаянно вопить:
— Танки! Танки! Танки!
Издалека донесся нарастающий гул. Внезапно застрекотали кузнечики и тут же умолкли. Он прижал к плечу приклад ручного пулемета и вдруг почувствовал, как под штаниной вниз по ноге поползла теплая, липкая жидкость.
— Докладывает группа FT. Цель запеленгована!
Долгожданная весть наконец пришла.
— FT! Алло! FT1 Слушайте внимательно! Координаты цели сообщите в Главный штаб и по всем участкам.
— FT понял. Передаю координаты цели.
Вскоре раздался свист вычислителей. Весь аппарат Главного штаба пришел в действие.
— Говорит Главный штаб. Бригадам от DZ до MU направиться в помощь FT. FT! FT! Вам посланы две боевые машины. Они в пути. Сообщите свое местонахождение в течение ближайших сорока минут. Бригадам из группы Е и G, находящимся вблизи от бригады, оказать содействие в установке переключателя. Остальным продолжать поиски на своих участках.
— DZ, MU поняли.
— FT понял. Разрешите выслать разведывательный отряд для проверки.
— Разрешаю. Высылайте, — сказал начальник. — Не забывайте докладывать обстановку. Переходите на прямую связь.
Хватаясь за стволы, мальчик спускался с крутого склона, поросшего криптомериями. Глазам открылась крохотная поляна с одинокой крышей. Мальчик лег на живот и огляделся по сторонам. Там, где кончался лес, виднелась скалистая площадка. Он пополз на животе к краю обрыва. Внизу показалось несколько домишек, между которыми, петляя, бежала дорога. Перед домишками стояли палатка и два грузовика. По дороге, поднимая клубы пыли, приближалась колонна грузовиков с пехотинцами и боеприпасами. Мальчик выждал, когда грузовики поравняются с палаткой, и вынул из вещевого мешка бинокль. Этот бинокль достался ему от студента, его начальника, когда тому размозжило голову снарядом. Мальчик давно зарился на бинокль. Из-за него у них с мальчишкой из другой гимназии даже вышла потасовка. Тот тоже имел виды на бинокль, но ему так досталось, что даже вспомнить страшно. Не начнись тогда атака, мальчишка наверняка применил бы оружие. А ведь двоих ребят расстреляли за применение оружия в драке. По приказу старшего лейтенанта, этой старой развалины. В гимназии он занимался муштрой. Там над ним здорово потешались, над этим лейтенантишкой…
В бинокль мальчик увидел немолодое багровое лицо американского офицера. Тот без умолку болтал, держа в зубах сигару.
Потом в глаза бросилась походная кухня. Она стояла рядом с большим сараем, перед которым прохаживался часовой. Очевидно, там хранились какие-то припасы. Из сарая вышел другой солдат, без оружия. Он что-то нес, вероятно продовольствие. Да, склад охраняется слабо, можно обойти его сзади и оттуда пробраться.
Мальчик отполз от края обрыва и лег навзничь, дожидаясь темноты.
Первый танк подбили одновременно двумя выстрелами из гранатомета и противотанкового ружья. Но заплатили за это гибелью второго, третьего и четвертого взводов: их в упор расстреляли снарядами и огнеметами.
Сжав губы и захлебываясь от слез, мальчик стрелял из пулемета. Четыре танка, повернув башни, ударили из орудий по сопке. Гимназисты не кричали, сидели молча. Только некоторые вдруг выскакивали из укрытий и тут же падали. Один с оторванной рукой тихо скулил. Кричать уже не было сил.
Танки отступили. Дали команду прекратить стрельбу, и тогда стали слышны стоны раненых.
— Нужно отходить, — сказал младший сержант, уже побывавший на войне.
Боевых солдат среди них было только тридцать человек, включая артиллеристов.
Командир колебался, не зная, на что решиться.
— Заминируем шоссе и отступим. А то сейчас начнется артиллерийский обстрел, вот увидите, — уверенно сказал младший сержант.
Не успел он договорить, как на шоссе разорвался первый снаряд. Взвалив на спины раненых, стали отступать. Но было поздно. Плотная огневая завеса поднялась спереди и сзади. Лейтенант, стоявший на небольшом бугорке, взмахнул руками и исчез. Поднятые взрывами снарядов тучи песка и пыли не давали дышать.
Ничего не соображая, мальчик перебрался на ту сторону холма и стал скатываться вниз, на равнину.
Положение резко ухудшилось. Довольно быстро их отрезали от главных сил, и им оставалось только одно — отступать. Иногда, натолкнувшись на своих, устраивали ночной привал, но ненадолго: приходилось снова отступать. По шоссе на север тянулись нескончаемые потоки беженцев из самого большого в этом районе города О. Старики и старухи едва плелись, нагруженные домашним скарбом. Женщины с грудными младенцами за спиной вели за руку детей, поддерживали самых дряхлых и больных. Молодые мужчины при виде вооруженных людей опускали глаза, старались затеряться в толпе.
