Ознакомительная версия.
По вытянувшимся лицам я понял, что попал в цель. Такого они не ждали.
Пусть же этот день запомнится им не днем капитуляции, не днем проигранного сражения. Пусть они ощутят себя всего лишь напроказившими детьми и навсегда унесут в памяти мою презрительную улыбку под непонятной им голубой броней.
– Вы сообщали нам, что не воюете и даже не способны на убийство, – решился спросить один из военных. – Это была ложь?
– Это была правда.
Больше ничего говорить я не собирался. Увы, на этой ступени развития откровенность опасна, причем для них еще больше, чем для нас. Рановато мы прилетели на Тайк, хоть они и строят красивые города…
Перешагивая через вышибленную дверь, в зал вошли мои товарищи. С Элис, похоже, все было в порядке. А вот Макс шел, опираясь на ее руку.
Наши глаза встретились, и мы поняли не произнесенные друг другом вопросы: «Держишься?» «Держусь, Витя. А ты?» «Держусь…»
– Они тебя не обижали, Эл? – снимая с пояса резервные блоки защиты, спросил я.
Девушка торопливо замотала головой. Ее взгляд скользнул по дезинтегратору в моих руках, по перемигивающимся огонькам на приборах наблюдения и защиты, по пристегнутому к поясу гравиразряднику… И ушел в сторону.
– Капсула будет ждать на площади, – помогая друзьям закрепить генераторы поля, сказал я. – А мне… еще надо потолковать с ними…
Люди в комнате сжались от моего кивка, и я непроизвольно улыбнулся. И увидел, как моя улыбка тенью отразилась в их лицах.
– Капсула на площади, – упрямо повторил я.
* * *
Особый Специалист, выходя из здания министерства, ждал чего угодно.
Серого болота танковой брони, колышущегося на площади, истребителей, пикирующих с безоблачного неба… Но площадь была пуста. Вечерняя площадь притихшего города, парализованного страхом, лишенного управления – похоже, я накрыл всю правящую верхушку. Что ж, четырехчасовая лекция, которую я им прочитал, должна пойти на пользу.
Часы на моей руке негромко зазвенели, когда я брел по площади к шлюпке. Время, отведенное в моем мозгу матрице Особого Специалиста, кончалось. На корабль я должен вернуться самим собой.
Я долго устраивался в кресле, долго и основательно. В момент снятия матрицы можно потерять сознание – и я не хотел бесчувственно болтаться в кабине ведомой автоматикой шлюпки. Еще раз посмотрел на мертвую пирамиду министерства и закрыл глаза. Странно, что я почувствую в этот момент?
Боль? Безвозвратную потерю на миг обретенных знаний? Глухую тоску по утраченным способностям?
Ничего. Абсолютно ничего.
Часы отмерили еще пять минут, когда я понял, что случилось непредвиденное.
Корабль отозвался мгновенно:
– Виктор, почему не стартуешь?
– Как там ребята? – выигрывая время, спросил я.
– Нормально. Макс уже в медотсеке… Что-то случилось?
– У меня маленькое затруднение с матрицей. Она не сходит.
Капитан на секунду замолчал.
– Сейчас. Я посоветуюсь с Борисом.
– Не надо. – Я говорил медленно, тщательно подбирая слова: – Я ведь тоже… специалист. Теория гипногенных матриц допускает такие случаи.
Очень редко, но матрица может оказаться более подходящей к сознанию человека, чем его прежняя личность. Тогда отторжения ее не происходит.
– Совсем? – как-то абсолютно не по-командирски спросил капитан.
– Да. Мне придется жить с этой штукой.
Наступила тишина. Глухая, космическая тишина, словно между мной и кораблем выросла километровая стена из свинца.
– Это не так уж трудно, – попытался ободрить я капитана. Сознание Особого Специалиста спокойно проанализировало тишину, разложило ее на изумленные лица, на стиснутые до белизны пальцы, на закушенные губы. – Это не особо мешает, можете поверить.
Тишина напряглась, сделалась по-свинцовому тяжелой.
– Что мне делать? Я могу возвращаться?
Молчание раскололось.
– Да…
Вокруг шлюпки уже нависла темнота. Что вы сейчас думаете, жители Тайка, затаившись в квартирах, не зажигая света, почти такие же, как и мы?
Боитесь мести? Зря. Мы не мстим. Конечно, в самом дальнем углу своих чистых кораблей мы храним на всякий случай большую и тяжелую дубину. Но после того, как приходится ей пользоваться, мы всегда выкидываем неуклюжее оружие.
Вот только однажды дубина приросла к руке…
Десяток улиц уходили с площади во все стороны. Прямые, абсолютно безлюдные – идеальные взлетные полосы. Я тронул клавиши, направляя шлюпку в разгон по ближайшей. Мягко, беззвучно машина заскользила над бетоном, мимо белых дворцов и почти земных деревьев…
Вряд ли матрицу смогут снять даже на Земле. Но там можно затеряться среди людей, никогда не видевших меня с дезинтегратором наперевес, на фоне искаженных страхом лиц и выжженных окон. Вот только до Земли три года полета.
Я взглянул на экран. И увидел, как впереди, из не замеченной мной улицы, выкатывается на дорогу огромный, разукрашенный зелено-бурыми пятнами маскировки танк. Застывает поперек улицы, а из открывшихся люков выпрыгивают, разбегаясь в разные стороны, тайкцы в комбинезонах. Меня охватил страх. Вы что же, хотите меня остановить? Одетая в защитное поле шлюпка отбросит танк, как пустую картонную коробку. Шлюпка – это очень надежная машина. Ее и при желании не выведешь из строя. Разве что пожелает Особый Специалист… Он действительно многое может. Он даже понимает, почему я вызвался добровольцем и почему отведенный в сторону взгляд Элис никогда не даст мне вернуться на корабль.
А еще он знает, как отключить силовое поле, обнажая хрупкий пластиковый корпус шлюпки.
Когда скошенный танковый борт расплылся во весь экран, я снял руки с клавиатуры и закрыл глаза.
…Сигнал пришел из третьего сектора. Отчетливый сигнал – несанкционированное передвижение. В таких случаях следует ждать тридцать секунд – если это ошибка, то человек успевает вернуться. Но сигнал не исчез.
Я вышел из дежурки. Пошел по коридору – вначале медленно, а потом все быстрее. Нарушитель не уйдет, я знаю, но рисковать не стоит. Где-то в глубине сознания пульсирует канал связи с координатором. Я почти ощущаю ту скорость, с которой машина обрабатывает информацию. Что-то долго нет новых данных…
Восьмой ярус третьего сектора.
Второй этаж, коридор № 12.
Скорость движения – около семи километров в час.
Двое. Личные номера стерты.
…Вот теперь я развил максимальную скорость. Потолочные лампы слились в мерцающие белые полосы, редкие рабочие ночной смены шарахаются к стенам коридора. Двое. Их двое. Что ж, случай, похоже, заурядный. И еще – они сумели стереть свои номера. Значит, им лет двадцать, не меньше. А я думал, школьники – они тоже часто бегут вдвоем. Координатор снова и снова обрабатывает прежнюю информацию.
Ознакомительная версия.
