Утром Фуртиг не мог вспомнить, что видел во снах. Так что невозможно было истолковать какое-нибудь сновидение как предупреждение, посланное Предком. Поднимаясь с постели, Фуртиг не чувствовал себя сильнее, чем обычно. Наоборот, его угнетало нехорошее предчувствие и ему стоило труда сохранять обыкновенную маску безразличия, подобающую воину в столь великий день.
Когда настало время сбора на вытоптанной Площадке Состязаний, Фуртиг смело встал в ряды Вызванных на бой, словно он был сам Сан-Ло. Так звали лучшего бойца, выставленного против Пещер. Его рыжеватая короткая шерсть переливалась на солнце бурыми полосками, словно это золотистое сияние предсказывало скорые почести, которые возвысят Сан-Ло в глазах жителей Пещер и западного клана.
Фуртиг не питал необоснованных иллюзий: их отряд почти не имел шансов победить. Вместе с ним Пещеры выставили десять бойцов… В большинстве своём светлого окраса, но с разным рисунком. Два серо-полосатых брата — довольно заурядной расцветки. Ещё один боец — чёрный как ночь, и его два белоснежных брата. Эта бесшабашная троица всегда охотилась вместе и юноши были очень общительны. Далее два рыжих бойца, похожие на Сан-Ло, но помоложе. Ещё один — полосато-бурый с белым брюшком. И наконец Фуртиг собственной персоной, чисто-дымчатый.
Противники, согласно традиции присланные только от двух семейств, в основном выглядели более однообразно: чисто чёрные или в чёрно-белых пятнах.
Выбирающие привольно разлеглись на согретых солнцем камнях по одну сторону Площадки, с восточной стороны. Старейшины и семейные собрались с южной и северной сторон. Время от времени какая-нибудь из Выбирающих издавала призывный вопль, обещающий восторги страсти будущему избраннику. Только Фас-Тан незачем было привлекать к себе внимание подобным образом. Все и без того давно уже отметили её поразительную красоту.
Старейшина из Западного клана — его звали Ха-Джа — и Старейшина Пещер, по имени Кайджен, выступили в центр Площадки, подзывая первых воинов из каждой шеренги. Над головами подходящих попарно воинов Старейшины держали горшок, в котором были сложены жребии. Воины вытаскивали дощечки, на которых было написано имя противника. Наконец настала очередь Фуртига, все остальные уже вытянули свои жребии. Он нащупал в горшке всего две оставшиеся дощечки, вытащил одну и отошёл с нею в сторонку.
Наконец все воины снова выстроились в шеренги и, расчистив перед собой небольшие участки, установили вытянутые жребии.
Ха-Джа выкрикнул:
— Первая пара воинов!
Сан-Ло оскалился и выпустил когти. Кайджен сделал знак противнику Сан-Ло. Им оказался крепкий парень, весь в чёрной шерсти, нетерпеливо бьющий хвостом. Это была достойная пара для Сан-Ло.
Оба вышли к центральному камню, положили охотничьи когти рядом. В этом бою обходятся без оружия.
Ха-Джа и Кайджен подали знак сходиться. Противники вступили в круг, распушив хвосты, прижав уши и сощурив глаза. Оба издали боевые кличи и закружились, выбирая момент для прыжка.
Они схватились, яростно царапаясь, брыкаясь мощными ногами и уворачиваясь. Даже привыкшие к подобным зрелищам зрители не могли различить, кто где, пока дерущиеся не отпрянули перед новой атакой. Клочья шерсти усыпали площадку, но воины снова издали боевой клич, их бойцовская ярость нисколько не утихла от первого наскока.
И снова яростный безудержный клинч. Они покатились по земле, сея вокруг клочья шерсти. Боевой настрой захватил зрителей. Воины выкрикивали боевые призывы, едва-едва сдерживаясь, чтобы самим не вцепиться в ближайшего противника. Даже Старейшины присоединились к общему возбуждённому беснованию. Только Выбирающие оставались заученно-безразличными. Лишь глаза их приоткрылась пошире, а розовые язычки забегали по губам.
Сан-Ло победил. Когда дерущийся клубок распался, противник Сан-Ло побрёл прочь, волоча поджатый хвост и стирая кровь, сочившуюся из глубоких царапин на животе. Победитель от Пещер подошёл к камню и с горделивым звяканьем потряс охотничьими когтями, затем, выпятив грудь, вернулся в строй.
Бои продолжались. Два бойца от Пещер сдались противникам за явным преимуществом. Затем три боя подряд выиграли воины Пещер. Опасения Фуртига росли. Воинов западною клана оставалось немного и среди них был очень сильный боец, почти такого же грозного вида как тот, что дрался против Сан-Ло. Похоже, что воля Предка не благоволила к Фуртигу.
Так и случилось. Ещё один бой выиграл сосед Фуртига по Пещерам. Но самому Фуртигу достался именно тот сильный воин. И увы, у него не было охотничьих когтей на поясе, так что Фуртигу предстояло испытать не одно поражение, а два.
С ужасом готовясь к неизбежному, Фуртиг вышел к камню, стараясь ничем не выдать неуверенности, положил охотничьи когти и повернулся к противнику.
В конце концов, он должен был принять бой. И Фуртиг издал боевой клич, концентрируя все силы. Бой начался и Фуртиг дрался, прилагая всё своё умение, всю выучку. Которой, к сожалению, оказалось мало. Его одержимости хватило на два яростных клинча, во время которых он получил множество ран от ударов по ногам. Это был не бой, а сплошной кошмар. Но Фуртиг не должен был сдаваться, надо было продолжать бой, пока…
Пока не наступила темнота, поглотившая его и растворившая в тяжёлых видениях. И когда он очнулся на своём лежаке в Пещере, то подумал, что всё ещё продолжает видеть дурные сны. Он приподнял кружившуюся голову и обнаружил, что вся она облеплена целебными листьями. Превозмогая боль, он с надеждой дотянулся до пояса. Когтей не было. Он потерял оружие, утратил дар Гаммажа, переданный когда-то отцу. Он потерял надежду быть в Пещерах кем-то более авторитетным, чем безрукий Фуджор.
По всему видно было, что его доставили в Пещеру с наибольшей заботой. Но рядом никто не сидел. Фуртигу хотелось пить — жажда приносила новую боль. Но он заставил себя превозмочь страдания и встал, несмотря на ноющие ушибы и ссадины. Он дополз до каменной выемки с водой и трясущейся рукой зачерпнул пригоршню. Вторую порцию воды он не осилил. Но всё же пытался напиться, так же отчаянно, как недавно дрался безо всякой надежды на успех.
Он не пошёл назад, к лежанке. И не потому, что хотел пить, а потому, что издали доносился шум праздника. Наверное, церемония Выбора закончилась, и теперь Выбравшие веселятся со своими избранниками. Фас-Тан… Фуртиг старался не думать о ней. В конце концов, Фас-Тан — это только мечта, которой Фуртиг никогда не будет обладать.
Зато утраченные когти были настоящей потерей, из-за которой стоило, подобно малышу, отбившемуся от матери, зареветь в голос. Теперь Фуртиг потерял последнюю возможность остаться в Пещерах.
