– Я бы хотела назвать его Филипом.
Люк нахмурился.
– В честь твоего отца? Это не расстроит Джо?
Она согласно кивнула, и лицо ее сделалось несчастным.
– Тогда давай подумаем о другом первом имени. Об имени, с которым не будет никаких сложностей, тогда можно будет сделать Филипа и Джо вторым и третьим именами. – Он улыбнулся.
– Ты всегда был дипломатом. – Она посмотрела на Люка тусклым взглядом. – Ладно. Думай об имени.
– Нам некуда торопиться с этим, – он взглянул на спящего младенца. – Почему бы тебе не отдохнуть? Позже, когда тебе будет лучше, мы устроим мозговую атаку, ладно?
Он нашел старую колыбель и выстлал ее простыней. Взяв из рук жены младенца, он уложил мальчика в корзинку и укутал одеялом.
– Вот так. Теперь отдыхай, Джосс. Все в порядке. Когда телефон заработает, я позвоню Лин, Элис и Джо. Они все будут очень взволнованны. – С этими словами он наклонился к жене, поцеловал ее в лоб, а потом на цыпочках вышел из спальни.
В тени снова зашевелились гнев и страх.
– Нy что ж, учитывая все обстоятельства, вы оба выглядите просто блестяще. – Саймон убрал стетоскоп и заправил рубашку новорожденного под одеяльце. Убедившись, что с Джосс и младенцем все хорошо, врач осмотрел плаценту.
– Полагаю, что должен был ожидать такого мятежного исхода! – Он усмехнулся. – Помнится, вы говорили, что вам не нравится идея рожать в окружении новейших аппаратов?
Джосс рассмеялась. Она сидела на краю кровати, полностью одетая, и пила чай.
Саймон тоже сделал глоток из своей чашки.
– Не думаю, что вам надо ехать в госпиталь. Насколько я могу судить, все в порядке. Кажется, я уже говорил это, но повторюсь: не принимайте произошедшее близко к сердцу, не перетруждайте себя, а я попрошу акушерку навестить вас ближе к полудню. – Он взглянул на торшер, стоявший возле кровати. – Электричества все еще нет?
Джосс отрицательно покачала головой.
– Электричества не дали, и телефон не работает. Я пережила первобытные роды с самого начала до самого конца.
– Понятно. – Саймон встал. – Вы, современные женщины, не перестаете меня удивлять. Ну вот и все. Я должен идти по своим делам. Если возникнут проблемы, пусть даже они покажутся вам ничтожными, не стесняйтесь послать за мной.
После того, как врач ушел, Джосс в изнеможении откинулась на подушки. Туман на улице рассеялся и наступил прекрасный жаркий день. Васильковый купол неба громадной дугой выгибался над садом, отражаясь в озере на краю луга. В доме стояла удивительная тишина. Люк с Томом уехали к Джанет Гудиар, надеясь, что она присмотрит за мальчиком несколько часов, и еще больше надеясь, что у Гудиаров работает телефон. Никогда они с Джосс так не нуждались в Лин, как сейчас. Потянувшись, Джосс посмотрела на балдахин, потом медленно повернула голову к ближнему окну. Комната была залита солнечным светом. В спальне не было ничего, что могло бы ее напугать. Уходя, Люк открыл окно, и Джосс слышала, как поют птицы, вдыхала влажную свежесть земли и травы, смешанную с ароматом жимолости.
Эдгар! Она стремительно села. Эдгар ждет ее. Проклятый телефон. Почувствовав внезапный прилив энергии, Джосс спрыгнула с кровати и, подойдя к корзинке с младенцем, поставленной на шезлонг около окна, всмотрелась в личико новорожденного сына. Мальчик спал, маленькие веки, переплетенные синими венками, бахромка темных ресниц на мягких щечках. У него были, как у них с Люком, густые темные волосы, торчком стоявшие на макушке – сын будет таким же необузданным индивидуалистом, как его отец. Джосс улыбнулась. Том утром бросил мимолетный взгляд на маленького брата и тотчас потерял к нему всякий интерес. Насколько она могла судить, ночные переживания мало повлияли на Тома. Утром он выглядел на удивление веселым – еще более веселым от предвкушения поездки к Джанет и игры с котятами в корзинке.
Медленно, испытывая несильную боль, Джосс спустилась вниз, пересекла большой холл и вошла на кухню. Люк оставил на столе невскрытую почту. Поставив чайник на горячую плиту, Джосс, ожидая, пока закипит вода, взяла первое письмо. Оно было от Дэвида.
«Еще несколько кусочков головоломки, – писал он своим красивым бисерным почерком. – Я нашел чудесную старую книгу, в которой несколько раз упоминается Белхеддон». В конверт была вложена толстая пачка фотокопий соответствующих страниц. Джосс взглянула на плиту, вода начинала закипать. Отложив письмо, она заварила себе чай и, ощутив вдруг сильную усталость и озноб, села и снова взяла письмо.
Дэвид продолжал:
«Она была напечатана в 1921 году и повествует о полудюжине таинственных историй об увечьях, происшедших в Восточной Англии. Я помню, как вы рассказывали мне о Джоне Веннете, который пропал без вести где-то в начале века. Так вот, автор книги знает эту историю. Она ужасна. Вы удобно сидите? Тогда читайте…
Дэвид»
Джосс отложила письмо и извлекла из конверта фотокопии. Их оказалось шесть. Разложив их перед собой, она принялась читать.
«Одна из многих легенд, связанных с прекрасным Белхеддоном, древним замком, расположенным в живописном лесу на берегу моря, повествует о семье, которая жила в нем совсем недавно. Мэри Персивал унаследовала дом по смерти своей матери в 1884 году, будучи двадцати лет от роду. Деловая и талантливая во всех отношениях молодая женщина решила управлять огромным поместьем единолично, отклонив все предложения руки и сердца, которых, как можно себе представить, было великое множество.
Насколько позволяют утверждать собранные нами сведения, Мэри была привлекательным и весьма популярным членом местного общества, и когда она все же решила связать себя узами брака, то остановила свой выбор на красивом сыне священника из Суффолка, адвокате, практиковавшем в Бэри, городке, расположенном в нескольких милях от Белхеддона. Джон Беннет был годом старше Мэри и после свадьбы оставил юриспруденцию, чтобы помогать жене управлять поместьем. Он полностью взял на себя это тяжкое бремя после того, как Мэри родила первого ребенка. Генри Джон Беннет родился в октябре 1900 года, а двумя годами позже родилась его сестра Лидия Сара.
Насколько нам известно, в доме Беннетов царили мир и покой, а первые признаки надвигавшейся беды заметил местный викарий. В его мемуарах Белхеддон-Холл упоминается несколько раз, причем дважды в связи с тем, что его приглашали туда изгонять нечистую силу. Он посетил замок зимой 1902 года, когда слуги рассказывали о том, что видели привидение, которое все описывали по-разному: и как одетого в латы рыцаря, и как марсианина, и как «трехногого» (это было четыре года спустя после выхода в свет книги г-на Г. Дж. Уэллса «Война миров»), и как чудовище, предсказывавшее конец света. В течение следующего года Беннеты были уже не в состоянии держать в доме слуг. Те покидали замок один за другим, а нанятые вместо них люди быстро следовали примеру своих предшественников. Но трагедия постигла семью лишь несколько месяцев спустя, весной 1903 года. Маленький Генри Джон умер в результате ужасной случайности.
