В комнате анчутки одна из стенных панелей сдвинулась в бок, открылся дверной проем. На экране было хорошо видно, что эта панель-дверь металлическая и очень толстая, сантиметров пять, не меньше.
В дверном проеме появился Иван Васильевич, он вошел в комнату и сказал:
– Здравствуй, Инна.
Антон увеличил громкость. Беседы психологов с пришельцами обычно очень интересны, особенно если беседу проводит сам Иван Васильевич.
– Здравствуй, Инна, – сказал Иван.
– Здравствуйте, – ответила анчутка.
Повернула голову, оторвала взгляд от монитора, слегка кивнула и сказала:
– Проходите, присаживайтесь.
Негромко хихикнула и добавила:
– Чувствуйте себя как дома.
Иван уселся в кресло и положил ногу на ногу. Анчутка по-прежнему пялилась в монитор, время от времени щелкала мышью, а на психолога не обращала ни малейшего внимания. Может, она никакая не анчутка, а, скажем, псилон с необычно высоким уровнем эмпатии? Нет, будь это существо суперэмпатом, оно бы уже слов двести точно произнесло бы. А в чем тогда дело? Настолько глубокая эмпатия, что она чувствует глубоко скрытые высокоуровневые эмоции? Тогда это уже не эмпатия получается, а телепатия, а о таких вещах лучше вообще не думать, а то еще накаркаешь, не дай бог. Пусть о пришельцах-телепатах многозвездные генералы мечтают, они не знают о чужих столько, сколько знает Иван, а он знает достаточно, чтобы быть твердо уверенным – пришельцы-телепаты этой планете не нужны.
Может, все же протестировать ее на телепатию? Попробуем. Размышляем ясно и отчетливо, чтобы мысли не путались, анчутку надо убить, это мерзкая тварь, она угрожает чистоте человеческой расы, будущему белых детей… нет, это из другой оперы. Если она сейчас же не начнет говорить, я ее убью, причем не милосердно убью, типа раз и готово, а с особой жестокостью, вначале изнасилую… хотя нет, анчутки это дело очень любят и уважают… Нет, насиловать не буду, буду только мучить, сдеру кожу с твари живьем, вырву ногти, потом обдеру пальцы, чтобы получились как бы перчатки из человеческой кожи…
Анчутка сдавленно захихикала. Неужели… Нет, это она анекдоты в Интернете читает. Удивительно, что она так быстро научилась воспринимать человеческое чувство юмора. Или она не воспринимает, а просто хорошо имитирует? Ну-ка, проверим.
Иван подошел к анчутке и встал за ее плечом. Вот сейчас она снова засмеется…
Прошла минута, затем другая, но анчутка не смеялась. Она читала анекдоты с таким же серьезным и сосредоточенным выражением лица, с каким раньше читала биологическую статью. Иван сам уже дважды подавлял смешки, а она сидит с каменным лицом и читает. Пожалуй, нет у нее все же чувства юмора, она как ребенок, дети тоже иногда смеются просто так, без видимых причин, и сами потом не могут объяснить, что именно их рассмешило. Только дети обычно более общительны. Может, эта анчутка аутист? Но как тогда она законтачила того мужика? Да ловко как законтачила, от жены увела… Хотя нет, там была какая-то сложная история, надо будет потом поподробнее изучить сопроводиловки.
Однако пора начинать беседу, Антошка уже заждался небось. Может, для начала протестировать ее на парадоксальное мышление? Или вообще начать задавать вопросы сразу в лоб, вряд ли она ответит, но можно будет реакции оценить.
– Инна, сколько тебе лет? – спросил Иван.
Анчутка нахмурилась и на мгновение задержала дыхание, обдумывая вопрос. Психосоматика нормальная.
– Шестьсот шестьдесят шесть, – ответила Инна.
– Год рождения? – быстро спросил Иван.
– Иди на фиг, – ответила Инна. – Сам посчитаешь, не маленький.
Издевается. Быстро она, однако, оценила обстановку и выбрала линию поведения. И генератор случайных чисел у нее необычно работает. Может, этот законтаченный мужик сатанизм ей проповедовал? Должно быть, хорошо проповедовал, раз сумел так быстро запустить своих тараканов в такую неконтактную психику. Гм, подумается же такое – неконтактная анчутка. Это примерно как честный жулик или волосатый крокодил.
– Почему ты назвала это число? – спросил Иван. – Ты веришь во всевышнего Люцифера и пророка Моргена?
Впервые с начала беседы (если это можно назвать беседой) анчутка проявила заинтересованность. Оторвала взгляд от монитора, повернулась к Ивану вместе с креслом и сказала:
– Чего тебе надо? Отвали.
Иван отступил на шаг, скрестил руки на груди и покровительственно улыбнулся.
– Зачем ты грубишь? – спросил он. – Я ведь хочу помочь тебе.
– Тогда скажи вот этому, – она ткнула пальцем в потолок, примерно туда, где размещалась камера, – чтобы открыл дверь, я выйду.
Иван покачал головой и сказал:
– Это невозможно. Пока невозможно. Но если ты действительно желаешь выйти…
Анчутка внезапно расхохоталась. Иван отметил, что у нее большой рот и удивительно ровные зубы. Клыки довольно большие, заметно больше других зубов, но для анчуток это норма.
– Что ты знаешь о желаниях? – спросила она. – В особенности о моих желаниях?
И снова рассмеялась.
– Если ты согласишься сотрудничать… – начал Иван, но анчутка снова перебила его.
– Нет, все наоборот, – сказала она. – Если ты меня выпустишь, я, может быть, соглашусь с тобой сотрудничать. Но не раньше.
– Твой любимый цвет? – спросил Иван.
Неожиданный вопрос не сбил пришелицу с толку.
– Дурак, – ответила она. – Лучше уйди, не зли меня.
Иван отошел в сторону и сел в кресло. Теперь надо немного подождать, скоро у нее пройдет первоначальное озлобление, схлынет адреналин, она начнет оценивать реакцию собеседника и тогда можно будет задать следующий вопрос. Интересно, насколько хватит ее выдержки?
Ненадолго ее хватило. Анчутка встала и… гм… скинула халатик. А она симпатичная, только тощая слишком. Так, что это она делать собралась?
Анчутка подошла к Ивану и полезла к нему на колени, он едва успел вырваться, отскочил за кресло и замер в тесном закутке, выставив перед собой руки в оборонительном жесте.
Анчутка мило улыбнулась и спросила:
– Чего ты испугался? Я думала, психологи КОБ не такие трусливые.
– Почему ты решила, что я работаю в КОБ? – спросил Иван.
– А ты разве не в КОБ работаешь?
– А зачем ты спрашиваешь?
Анчутка рассмеялась.
– Кащенко, – сказала она.
– Ты быстро освоилась в нашей культуре, – заметил Иван.
– Уходи отсюда, – сказала анчутка. – Все равно толку не будет.
– От чего не будет толку? – быстро спросил Иван.
Он не говорил ей о том, какие опыты предполагается над ней проводить и что с ней после этого станет. Она, конечно, в достаточной мере социализировалась, чтобы понимать, что такое тюрьма, но откуда ей знать подробности? Но она ведет себя так, как будто знает все. Может, тот полковник что-то рассказал ей? А он-то откуда знает? Хорошо было бы пообщаться с ним, уточнить обстоятельства пребывания анчутки в столице, но Витя просил его не трогать, дескать, там какие-то свои заморочки, в деле замешано очень большое начальство, посторонним лучше не лезть…
