– Обезьяна! - радостно воскликнул Том.
Ветки затрещали, и на поляну вылезло крупное, косматое существо. Оно неуклюже стояло на задних лапах, а в передних держало толстый обломанный сук. Опершись на свою палицу, оно вытянуло трубочкой губы и дунуло на пришельцев.
– Очень приятно, - сказал ошеломленный Владо.
– Как поживаете? - любезно осведомился Том.
Лилянец запыхтел и замигал. Вид у него был странный, словно его собрали из отдельных запчастей для обезьяны и человека.
– Да-а! Официальная встреча состоялась. Духовой оркестр придется разогнать за отсутствием дирижера. Он родится через несколько миллионов лет, - печально констатировал Том.
– Мы немного поторопились, - мрачно согласился Владо. - Здесь еще обезьяны.
– Это уже не обезьяна, но еще и не человек, - уточнил Том.
– Лучше бы была просто обезьяна.
– Почему?
– Потому, что если бы обезьяна рассердилась и напала на нас, можно было бы защищаться; а с этими нельзя воевать, верно?
– Что же нам делать, пока не вернутся наши?
– Том! - перебил его Владо. - А как же наш лагерь?
Том понял все. Что, если первобытные лилянцы учуяли, где склад? Он быстро направил в ту сторону рефлектор видеографа. Экран засветился, на нем появилась Оранжевая поляна. Но она уже не была пустой. У транспортно-реверсивной субракеты и складов резвилось и скакало с дюжину обезьяноподобных обитателей планеты. Они перебрасывались каким-то предметом и весело покрикивали гортанными голосами. Играли во что-то среднее между баскетболом и травяным хоккеем.
– Что они делают? - спросил Том, не отрывая взгляда от экрана.
– Не могу понять, - ответил Владо. - Усиль звук!
Том завертел верньеры, и к нечленораздельным крикам лилянцев добавились явственно слышимые земные ругательства.
– Электронный мозг! - в ужасе вскричал Владо.
Обладающий интеллектом восемнадцати оксфордских профессоров вкупе с тремя членами-корреспондентами Академии наук, электронный мозг был в руках у дикарей! Он не мог стерпеть такого унижения. Он и не стерпел: что-то в нем щелкнуло, и он понес какую-то чушь. Потом он словно очнулся, с присущим ему механическим хладнокровием произнес несколько латинских сентенций о бренности земной (то есть лилянской) жизни - и умолк навсегда.
– Скорей назад! - крикнул Том, и оба на предельной скорости помчались обратно. Во время коротких передышек они включали видеограф. Так они стали бессильными свидетелями гибели аппаратуры для подбора и анализа космической информации, потом универсальной походной машины для чистки обуви УПМЧО-2 и пылесоса для космической пыли.
И вот, добежав до поляны. Том и Владо, как уже было сказано выше, наткнулись на пустые консервные банки со сгущенным молоком, на раздавленные тюбики с питательной пастой и самое страшное - на покореженную последнюю модель завода по выпуску кибернетических кулинарных агрегатов "Здоровая пища".
– Теперь нам придется стряпать самим, пока не прилетят наши, - сказал Владо.
– У тебя есть хоть какое-нибудь понятие о том, как это делается? - спросил Том.
– Никогда не задумывался. Наверно, это не так уж сложно.
– Ошибаешься. Мой дядя был известным конструктором кулинарных машин. Он говорил, что для этого нужны врожденные способности.
Владо взглянул на него с надеждой:
– А ты не чувствуешь наследственного предрасположения?
– Я нe чувствую ничего, кроме голода, - честно признался Том.
– В ракете есть ящик с концентратами, - заметил Владо.
– Б-р-р-р! - красноречиво отозвался Том.
– Б-р р-р-р Б-р-р-р-р! - повторили лилянцы и залились глупым смехом.
Чаша терпения у Тома переполнилась.
– Хорошо! - решительно проговорил Том. - Очень хорошо! Вы мне за все заплатите!
– Что ты задумал? - встревожился Владо.
Том обернулся к нему. В глазах у него пылал мрачный огонь.
– Не мешай! - отрезал он. - Они разбудили во мне зверя.
– Ясно, ясно. Зов предков, голос джунглей, древние инстинкты и все такое, - любезно согласился Владо. - Не понимаю только, что ты придумал. Перекусать их?
Том, не отвечая, быстро укреплял у себя на спине портативный ракетный ранец. Лилянцы и Владо с любопытством следили за ним.
– Вернусь через два дня! - крикнул Том и улетел в неизвестном направлении.
Том вернулся, когда Владо еще дремал. Не снимая гермоскафандра, он рухнул на койку и лишь тогда посмотрел на Владо.
– Спи спокойно. Мы отомщены!
– Что ты натворил? - сонно спросил Владо.
– О! Ничего особенного, - многозначительно ответил Том и засмеялся.
– Говори сейчас же, что ты наделал?
– Я уже сказал. Отомстил за все! Пусть я несколько месяцев посижу на этих противных пилюлях, но и они меня запомнят!
– Кто, пилюли?
– Не говори глупостей! Ты отлично понимаешь, что я имею в виду этих наших приятелей.
Владо вскочил.
– Что ты сделал?
– Кое-что ужасное, страшное, Отчего кровь застывает в жилах! Гениальная месть! Сам Люцифер локти себе кусать будет! Они меня вспомнят через несколько милионов лет!
Том снова попробовал зловеще засмеяться. Получилось недурно.
– Да расскажешь ли ты, наконец? - взревел Владо.
– Расскажу, - спокойно ответил Том. - Ты помнишь большую пещеру на восточном берегу? Хорошо помнишь? Ну, так вот. Там я нарисовал множество наскальных картинок в стиле Уолта Диснея. Вырезал их ультразвуковым пистолетом. А на большом плоском камне, где мы с тобой загорали, я универсальными несмываемыми красками нарисовал сцену охоты: десятки лилянцев окружили огромный чайник. А в радиусе сотни метров зарыл вещицы из фарфора.
– Откуда они у тебя?
– Разве ты забыл, что я никогда не расставался с коллекцией древних фарфоровых пепельниц середины XX века?
– Мамочка! - только и мог сказать Владо.
– Потом я тщательно выбрал подходящие местечки и вырезал на камне надписи. Постарался припомнить все виды письменности. Там есть и клинопись, и иероглифы, а под конец я даже расписался "чертами и резами", как говорится в ваших древних летописях.
Владо молчал.
– Вот и все! - с удовлетворением заметил Том. - Теперь у них никогда не будет правильного представления о своем прошлом. Подумай только: десятки тысяч палеонтологов, археологов, искусствоведов, историков и всех прочих будут ломать себе головы при виде этих "древних памятников"! И это всего через каких-нибудь несколько миллионов лет! - Он снова засмеялся.
Снаружи, на поляне, резвились беспечные лилянцы. В открытый люк доносился веселый гомон. Лилианцы еще ничего не подозревали.
