- Я подумаю, - кивнул Суиттар Двенадцатый. В глазах его опять колыхалась вязкая безжизненная пелена "игурасит ис-псикис". - Я подумаю. Что вы там говорили насчет выбора у этих ящериц? - он указал на хищников, которые снова улеглись у кромки воды и походили на громадные замшелые колоды.
Господин Фейсал благоразумно промолчал.
* * *
Череп на полу светился неровно: то вдруг вспыхивал махоньким, невыносимо ярким солнцем, то начинал мигать. Не иначе, повредился, когда Фриний отшвырнул взрывающийся комок энергии; теперь уж ничего не поделаешь, раньше чародей мог бы починить череп, но это раньше.
Он лежал на спине, стараясь не шевелить рукой с забинтованным пальцем, и глядел в потолок. Прямо над Фринием барельефный чародей взмахивал посохом, повергая в прах стены цитадели мятежного барона; здесь же корячились зломордые твари, явно вызванные чародеем и помогающие ему низвергнуть бунтаря.
Фантастический сюжет, нелепая выдумка! Чародеи - это ведь не церковники, даже не ученые; они никогда не вмешивались в дела светских властей. Во-первых, Церковь бы не допустила (вот уж кто по самый пояс влез в этот привлекательный кувшин под названием Власть Мирская!), а во-вторых, "нет ничего, более способствующего соскальзыванию чародея либо ступениата, нежели участие его в делах светских владык" - это из трактата "О неявных связях в мире", с которого начинает обучение любой, пожелавший встать на стезю чародейства.
Словом, изображенное на потолке - выдумка чистой воды. Найти бы того, кто изваял этакую чушь, и пооторвать руки-ноги в назидание другим. Хотя...
Память вяло трепыхнулась: "а как насчет Баронских Костров, любезный?" Но он так и не понял, о чем это она.
Да и вообще...
"Тебе-то что за дело? - спросил себя Фриний. - Ты-то из-за чего переживаешь? Ты-то теперь никакой не чародей, а так, пустышка-эримьйос, меньше даже, чем обычный человек. Потому что в каждом из "обычных" есть в зачаточном состоянии способность к чародейству; пусть только к самым мизерным, несложным действиям, - но есть. У каждого! Только не у тебя. Ты надломлен, ты потерял эту способность. Наверное, уже навсегда".
По крайней мере, признался он самому себе, случаи, чтобы пустышка вновь стал чародеем, неизвестны. Другое дело ихх-глистри, соскользнувшие, но нет, конечно же, Фриний к ним не относится! Нет, исключено! Ведь если эримьйосом становились в результате перенапряжения, то в соскользнувших превращались, постепенно утрачивая главное для чародея: незамутненный взгляд на мир. При этом сам соскользнувший ни о чем таком не подозревал, считая себя вполне нормальным, - и уж тем более не терял все свои чародейские способности мгновенно, как это случилось с Фринием.
Он вспомнил, как видел одного такого соскользнувшего: на подземном этаже сна-тонрской башни, рядом с камерами, где содержали ублюдков, порожденных людьми от зандробов. Всех этих мальчиков с чешуйчатыми безносыми лицами, девочек с куцыми куриными крыльями, младенцев с поросячьими хвостиками и копытцами на каждом пальце собирали со всего королевства; их пытались изучать, чтобы понять природу зандробов и оградить от демонов людей, особенно тех, кто жил в запеленутых районах. Чаще всего такие дети были не разумнее зверей, но иногда попадались и ребятишки другого сорта: они оказывались ничем не глупее (как правило - умнее) обычных детей. С ними было сложнее всего, потому что они осознавали и свою уродливость, и отчужденность, на которую обречены с рождения.
А вот сидевший в соседней камере ихх-глистри ничем таким не мучился. Высокий широкоплечий мужчина с пышной черной бородой и массивными руками гневно вышагивал из угла в угол и что-то бормотал себе под нос. Нервно, неритмично мигала лампа, освещавшая его камеру, но расположенная так, чтобы он не мог достать до нее: под самым потолком, в специальной клетке. Бородач, впрочем, и не пытался.
- Он даже не осознает того, что разговаривает сам с собой, - пояснил Фринию сопровождавший его даскайль Конгласп. Из всех сна-тонрских даскайлей Конгласп обладал наибольшей властью, высший среди равных, и поэтому мог, в частности, единолично решать, кого следует допускать на здешние подземные уровни. Однако, подобно прочим даскайлям, он был прежде всего наставником ступениатов, одним из которых с завтрашнего дня собирался стать Фриний.
Сегодня, пока правила общения ступениата с даскайлем еще не вступили в силу, Конгласп повел гостя сюда, выполняя личную просьбу Тойры Мудрого.
- С чего началось? - тихо, чтобы не привлечь внимание соскользнувшего, спросил Фриний.
Конгласп развел руками:
- Никто не может с уверенностью сказать. Обычно с ихх-глистри это так и происходит, поэтому их и называют "соскользнувшие", а не, скажем, "сорвавшиеся". Хотя у многих переломный момент так или иначе связан с периодом очередного ступениатства. Взваливали на себя чрезмерную ношу, не рассчитав своих душевных сил. Этот, например, был претендентом на пятую ступень мастерства. - (Фриний поневоле вздрогнул. Ведь он тоже... он и приехал-то в Сна-Тонр для этого!..) - Испытание прошел, - продолжал Конгласп, - и по возвращении ничего странного за ним замечено не было. Однако со временем кое-какие особенности в поведении: потеря самоконтроля, высокая раздражимость, преобладание эмоциональности в принятии решений... я перечисляю только основные характеристики, есть и другие, менее заметные, но не менее важные.
"Итак, Тойра счел, что словесных предупреждений недостаточно, и поэтому послал меня посмотреть, как выглядит ихх-глистри. Но с какой целью?! Он ведь знает, я все равно не отступлю. Или чтобы снять с себя ответственность? Да нет, кто угодно, только не Тойра - ему бы такое и в голову не пришло!"
- А зачем, - спросил Фриний у даскайля, - нужна эта лампа? Вернее, почему она так рвано мигает?
- Некоторые считают, что таким образом мы хотя бы немного затормозим процесс соскальзывания. Кроме того... он ведь полностью не утратил своего мастерства. И если бы не этот рваный ритм и еще кое-какие ухищрения, вполне мог бы попытаться применить силу, чтобы освободиться.
Но, казалось, чернобородый ихх-глистри и не думал об этом. Во время разговора он только и знал, что вышагивать по камере из угла в угол да неразборчиво произносить гневные речи, то повышая голос, то почти шепча.
- Группа даскайлей работает с ним. Мы не теряем надежды на то, что когда-нибудь научимся лечить соскользнувших. Однако, признаться, успехов пока не добились, абсолютно никаких - разве только, как я уже говорил, немного затормозили процесс. - В отличие от большинства облеченных властью, Конгласп не боялся признаться в собственном бессилии. - И, увы, только в одном Сна-Тонре мы содержим около двух десятков ихх-глистри; а сколько их в остальных эрхастриях! Некоторые умирают в заточении, просто теряют интерес к жизни, остальные же... - Он вздохнул и указал на дверь камеры: - Сами видите. За последние несколько лет случаи соскальзывания участились, хотя какой-либо закономерности мы не наблюдаем. По крайней мере, такой, которая была бы бесспорной и непротиворечивой, и объясняла бы все факты.
