«Полнейшая изоляция. Черт возьми, как это мерзко», — подумал он, поглаживая продолговатую выпуклость под левым карманом своего комбинезона. Эта выпуклость была там всегда, так что он уже почти забыл о ее существовании. Если же Лиминг и вспоминал о ней, то полагал, что все комбинезоны снабжены подобными выпуклостями — по причинам, известным лишь всемирному профсоюзу портных. Внезапно, в порыве гениального озарения, он вспомнил, как кто-то однажды показывал ему на эту самую выпуклость и объяснял, что там хранится аварийный комплект.
Вытащив карманный нож, Лиминг подпорол подкладку и достал небольшую плоскую коробочку из коричневой пластмассы. Рядом с ее ободком была тонкая щель не больше волоска толщиной, но ни замочной скважины, ни кнопки, ни ручки он не обнаружил.
Лиминг пытался открыть коробочку и так и этак, но ничего не получалось. Он пробовал вставить в щель лезвие ножа, чтобы таким образом взломать эту штуку, но нож соскочил, и он лишь поранил себе большой палец. Посасывая его, он свободной рукой стал шарить за подкладкой в надежде найти какие-нибудь инструкции на сей случай.
Единственным зримым результатом розысков была грязь под ногтями. Помянув бога, дьявола И умников из генерального штаба, он в раздражении шваркнул коробку о землю. То ли удар был официально утвержденным способом ее открывания, то ли возымели действия его проклятия; но эта дрянь открылась. Лиминг тут же принялся тщательно, исследовать ее содержимое, сулившее ему надежду на выживание.
Для начала он обнаружил крохотный, с горошину, пузырек, украшенный черепом с костями, в котором плескалась желтая маслянистая жидкость. Судя по всему, это был яд — на крайний случай. Если даже не принимать во внимание череп, инстинкт подсказывал Лимиту, что там вряд ли находится приворотное зелье.
Затем на свет появилась вытянутая узенькая бутылочка с содержимым, напоминающим грязноватую слизь. На ней красовалась наклейка с длинным впечатляющим перечнем витаминов, белков и прочих полезных для организма веществ. Когда принимать это снадобье, в каких дозах и сколь часто, судя по всему, нужно было решать самому пациенту — или жертве.
Далее он обнаружил маленькую запечатанную баночку без всяких этикеток. Распечатать ее было невозможно, так как крышка отсутствовала. В баночке могло находиться все что угодно — от лососины до гуталина или шпаклевки. Если бы ему потребовалось зашпаклевать иллюминаторы, чтобы оградить себя от происков врага, он ни за что бы не расстался с таким ценным предметом снаряжения.
Отбросив ее в сторону, Лиминг достал следующую баночку. Она была длиннее, уже и, к счастью, имела крышку. Отвернув ее, он обнаружил внутри головку разбрызгивателя. Он встряхнул баллончик, и ему на ладонь брызнул мелкий порошок, напоминающий перец. Ну, что ж, такая штука будет полезна, если ему придется сбивать со следа гончих собак — которые, конечно, должны водиться на всех планетах галактики. Лиминг осторожно понюхал ладонь. Порошок пахнул точь-в-точь как молотый перец. Он злобно чихнул, вытер руку носовым платком, закрыл баночку и произнес пару ласковых слов в адрес специалистов космобазы. Результат не замедлил сказаться: платок воспламенился прямо у него в кармане. Лиминг стремительно вытащил его, кинул на землю и затоптал ногами. Снова открыв баллончик, он выпустил из него несколько крупинок на чахлое засыхающее деревце. Минуту спустя оно запылало, стреляя искрами. При этом повалил ужасный дым, так что деревце пришлось немедленно загасить.
Экспонат номер пять говорил сам за себя — если, конечно, вы обладаете ясновидением. Это была очередная бутылочка с бесцветной жидкостью и с этикеткой, на которой значилось: «Две капли на сто фунтов безуглеродной жидкости». Особо зловещий оттенок сему таинственному предписанию придавал опять-таки череп со скрещенными костями. Рассмотрев бутылочку, Лиминг решил, что жидкость является либо ядом, либо сногсшибательной приправой из китайского ресторана. Очевидно, если вам предстоит встреча с двадцатидвухтонным носорогом, то следует вычислить необходимую дозу и всадить ее в несчастное животное, предварительно растворив порошок в безуглеродной жидкости. После такого подвига можно не опасаться за свою жизнь: носорог, несомненно, упадет замертво или заснет.
Под номером шестым шла миниатюрная фотокамера, которую можно было спрятать в кулаке. К проблеме выживания она не имела ни малейшего отношения. Должно быть, в этот набор ее включили с совершенно иными намерениями. Вероятно, земная разведслужба решила, что тот, кто выберется живым из враждебного мира, пожелает увезти с собой на память сувениры в виде фотографий. Что ж, приятно думать, что кто-то обладает подобным оптимизмом. Лиминг сунул камеру в карман — не столько в надежде ею воспользоваться, сколько потому что она являлась прекрасным образчиком земной технологии, слишком ценным для того, чтобы его выкинуть.
Седьмой и последний дар оказался самым желанным и, на его взгляд, единственно стоящим: это был компас со светящейся стрелкой. Лиминг аккуратно спрятал его во внутренний карман.
После некоторых размышлений он решил сохранить баночку с самовозгорающимся порошком, а от остальной ерунды избавиться. Он зашвырнул яд и бутылочку с неаппетитным содержимым подальше в кусты; за ними последовала банка с подозрительной шпаклевкой. В результате раздался чудовищный взрыв, поднялся столб пламени и огромное дерево, вырванное с корнями, взлетело футов на двадцать вверх.
Взрывная волна опрокинула Лиминга на землю, но он успел вскочить вовремя, чтобы увидеть, как над вершинами деревьев поднялась струя дыма, похожая на указующий перст. Ясное дело, заметить ее можно было издалека — не хуже, чем аэростат с полотнищем, на котором трехметровыми буквами было бы написано: «ВОТ ОН, Я!»
Лимингу оставалось одно — поскорее сматывать удочки. Схватив свои пожитки, он со всех ног припустил на юг. Он пробежал уже мили две, когда позади раздался бодрый шум вертолета. Немного позже он различил стрекотание еще одной машины, которая, очевидно, садилась там, где он слегка нашалил. Должно быть, в лесу как раз освободилось место для посадки, поскольку баночка со взрывчаткой расчистила достаточное пространство.
Он попытался бежать быстрее, но ему приходилось продираться сквозь кусты, карабкаться по крутым холмам, форсировать овраги и ложбины — причем все это время Лимингу казалось, что у него на ногах сапоги сорок пятого размера.
Солнце садилось, тени удлинялись, и ему опять пришлось остановиться на отдых. Он был совершенно измотан и не имел ни малейшего представления о пройденном расстоянии: двигаться по прямой оказалось невозможным, а блуждания между кустами не давали возможности правильно оценить путь. Тем не менее, никаких посторонних звуков слышно не было; хотя планета, несомненно, кишела жизнью, он чувствовал себя, так, словно был единственным существом во всем космосе.
Передохнув, Лиминг шел до наступления темноты, которую едва рассеивали лишь бесчисленные звезды и две крошечные луны. Тогда он перекусил и лег спать на укромной полянке, завернувшись в одеяла и положив рядом пистолет со зловонными капсулами. Бог его знает, какой зверь мог подобраться к нему посреди ночи; но у Лиминга уже не было сил над этим думать. Что бы ни случилось, человеку непременно нужно поспать — даже если он рискует проснуться в чьем-нибудь желудке.
Убаюканный тишиной и усталостью, Лиминг проспал двенадцать часов. Но сон его был тревожным. Дважды он просыпался, ощущая, что рядом в темноте кто-то крадется. Лиминг лежал, не двигаясь, сжимая пистолет и тараща глаза в ночной мрак, пока его опять не одолевал сон. Пробудившись во второй раз, он увидел в небесах пять лун, причем самая маленькая из них очень быстро передвигалась по небосводу с легким, но различимым свистом. Зрелище было столь мимолетным и неправдоподобным, что он так до конца и не понял, то ли действительно видит его воочию, то ли досматривает очередной сон.
Он хорошо выспался, но до рассвета было еще далеко. Чувствуя прилив бодрости, Лиминг скатал одеяла, посмотрел на компас и попытался продолжить путь на юг. Он шел вперед, время от времени спотыкаясь о невидимые в темноте корни деревьев и проваливаясь по колено в невесть откуда взявшиеся ручьи. Пожалуй, при свете звезд и луны он еще смог бы двигаться по полю. Но не по лесу. Лиминг с сожалением остановился: не имело смысла изводить себя, ковыляя в полумраке по лесным прогалинам, то и дело сменяющимся участками кромешной тьмы. Каким-то образом он умудрился отыскать еще одну поляну и расположился на ней, нетерпеливо ожидая наступления утра.
Когда на горизонте появились первые проблески зари, что-то прошуршало в кустах, ярдах в ста от него. Он нервно вскочил выставил перед собой пистолет, прислушиваясь к посторонним звукам. Кусты шуршали, опавшие листья шелестели, ветки — трещали — мимо пробиралась невидимая тварь.
