— Хорошо, Гурий Иванович, — дисциплинированно ответил я, глазами проводив шефа, и потер руки в предвкушении.
Хотелось бы мне посмотреть на лицо Марчука, когда он ознакомится с Наташиными математическими изысками. Чего стоит одна лишь универсальная теорема аппроксимации! А вычислительные графы с прямыми и обратными потоками вычислений? Чистейшей цифири чистейший образец!
Если сравнивать нас с Наташей, то и для нее, и для меня математика — инструмент, вроде карандаша. Вот только у М. Гарина выходит грамотный чертеж, а у Н. Иверневой — гениальный рисунок…
«Ничего… — подумал я. — Президент АН СССР, вообще-то, доктор физмат наук. Может, и не светило, вроде Колмогорова, но дядька серьезный, и весьма проницательный. Ознакомится и проникнется…»
* * *
Телефон зазвонил минут через двадцать, и я ухмыльнулся, гадая, тот ли абонент дышит в трубку.
— Слушаю, Гурий Иванович!
— Миша… — закряхтел Марчук на другом конце провода. — Вы, вообще, слышали про «спекулятивную визуализацию»? И… как оно… хм… на практике?
— Гурий Иванович, лучше один раз увидеть! — торжественно провозгласил я. — Зайдите, пожалуйста, у меня на компе как раз есть софт с нужным модулем.
— Иду! — толкнулось в трубке.
— Инте-инте-интерес… — забубнил я, роясь в бумагах. — Выходи на букву «Н»…
Где-то тут у меня… А, вот она! Японская открытка с раскосой девахой невесть как попала на мой стол, но пригодилась же.
Покажем фокус-покус секретарю ЦК, президенту Академии наук, и прочая, и прочая, и прочая…
Марчук вошел, смущенно покашливая.
— Смотрите, Гурий Иванович!
Жестом иллюзиониста я взял ножницы, и разрезал открытку пополам. Затем одну половинку отсканировал, загрузил в «Ампарикс-Фото», кликнул опцию «Outdrawing»…
Наташкина программа дорисовала японской звездульке пол-лица, «як так и було».
— Ага-а… — затянул Марчук. Развернулся, и грузно пошагал к двери, торопливо обронив на пороге: — Спасибо, Миша… Буду у себя!
«Фокус удался!» — удоволенно подумал я.
Там же, позже
Вернувшись в свой кабинет, Гурий Иванович задумчиво походил, меряя шагами дорожку от двери до окна, пока не остановился, опершись о подоконник.
Премия Софьи Ковалевской — одна из высших наград советской Академии. Ее присуждают не каждый год, и только за действительно выдающиеся достижения в точных науках.
Последний раз премию вручали Ольге Ладыженской в девяносто втором, за цикл работ «Аттракторы для полугрупп и эволюционных уравнений».
«Спекулятивная визуализация»… — вспомнилось Марчуку. — Ну, это вершки… А корешки-то какие! Великолепнейшая же математика!'
Развернувшись, он направился к столу, и снова замер. Помнится, они с Бехтеревой обсуждали тему компьютерной эмуляции когнитивных процессов… Так вот же он, эмулятор, в «Моделях спекулятивной визуализации объектов»! А это что? «Улучшение качества визуализаций МРТ»…
«Великолепнейшие вершки!»
Кивая своим мыслям, секретарь ЦК набрал короткий номер зама.
— Ми-иша… — нетерпеливо загнусавил он. — Ми-иша-а…
Гулкий гудок пресекся под напором бойкого голоса:
— Да, Гурий Иванович?
— Миша… — Марчук прочистил горло. — У меня к вам будет большая просьба… Отправьте, пожалуйста, копию материалов нашей претендентки в Ленинград, Бехтеревой.
— Наталье Петровне? Бу-сде!
Улыбаясь, академик вернулся за стол. Полюбовался фото красотки-соискательницы — и махом завизировал представление.
Вторник, 22 октября. День
Москва, Ленинские горы
В Мраморном фойе Актового зала МГУ, рядом с бронзовым бюстом Менделеева, ректор велел выставить огромный плоский телевизор, вещавший последние новости.
Как раз шла хроника — строгие женщины в синих костюмах, напоминавшие пожилых стюардесс, ловко подсчитывали сложенные вдвое листочки, что бумажными волнами лились из прозрачных урн для голосования.
— В Центральной избирательной комиссии подсчитано около девяноста пяти процентов бюллетеней, — густым баритоном сообщил диктор. — По предварительным подсчетам, во втором туре президентских выборов победу одержал секретарь ЦК КПСС, член Политбюро ЦК КПСС Григорий Васильевич Романов, набравший вдвое больше голосов, чем его соперник — член Академии наук СССР, член Политбюро ЦК КПСС Евгений Максимович Примаков. Евгений Максимович первым поздравил товарища Романова…
— А я помню, — грустно вздохнула Наташа, — как мама всё кляла Романова… Говорила, что он Райкина из Ленинграда вытурил…
Я легонько обнял ее за плечи.
— Пойдем…
— Боишься, что наши места займут? — нервно хихикнула девушка.
— Да кто ж их знает, профессоров этих… Вон, как на тебя зыркают!
— Ревнуешь?
— Понимаю! — хмыкнул я. — Сам бы зыркал на их месте…
Мы вошли в пышный Актовый зал, обрамленный мраморными колоннами. Приспущенные золотистые шторы и богатые люстры придавали залу дворцовое великолепие.
«Чертог сиял…»
Я усадил Наташу в первом ряду, и скромно притулился рядом. Мы успели вовремя, не угодив в сутолоку — приглашенные повалили в зал, живо обсуждая нового президента СССР.
— Ты только не уходи, ладно? — забеспокоилась подруга. — А то мне одной страшно…
— Не бойся, профессора только на лицо ужасные, а внутри они добрые.
— Тебе всё шуточки… — жалобным голосом проговорила девушка. — А я до сих пор не верю, что всё это по правде!
— Наташ… — я взял в ладони ее руку. — Думаешь, многие из тех, кто сейчас рассаживается, могут сравниться с тобой по сумме достижений? Уверяю тебя, нет! Ты здесь не бедная родственница, смеху ради зазванная на великосветский бал, а ровня всем тем, кто будет на тебя пялиться.
— А тебе это не дает покоя? Хи-хи…
Я довольно улыбнулся — успокоил, кажется. Поднял дух…
Заскрипели кресла. Рядом с нами уселись двое академиков — осанистый математик Красовский с Урала и грузноватый Янин, раскопавший подлинную, житейскую историю Господина Великого Новгорода. Оба то и дело косились на мою спутницу. Так уж повелось, что женщина в науке — редкая гостья.
Черные короба громкоговорителей дрогнули фанфарной музыкой, и «раздача слонов» приблизилась вплотную — на сцену взошел благообразный Марчук в строгой черной тройке. Ропот, гулявший по залу, затих.
— Уважаемые товарищи! — разнесся усиленный голос Гурия Ивановича. — Завершились выборы президента нашей страны. Разрешите от вашего имени поздравить товарища Романова с победой, и… — добродушно кивая, он переждал аплодисменты. — … И открыть наше с вами торжественное собрание! Обсудив с товарищами, мы решили в этот знаменательный день объединить присуждения сразу нескольких наград Академии наук. Я думаю, не стоит долго и подробно излагать суть открытий, совершенных виновниками сегодняшнего торжества. Наверняка, обсуждение достигнутого ими уже начато присутствующими… Оно продолжится и в фойе, и в банкетном зале!
По рядам прошелестел вежливый смех, подтверждая догадку президента Академии наук.
— Итак… Красовский Николай Николаевич!
Наш сосед рывком поднялся, направляясь к сцене, а Гурий Иванович мажорно зачитал:
— Награждается Большой золотой медалью имени Ломоносова — за выдающиеся достижения в области математической теории управления и теории дифференциальных игр!
Зал благосклонно захлопал уральцу, а тот, поймав обворожительную Наташину улыбку, посланную ему, покраснел от удовольствия.
— Янин, Валентин Лаврентьевич!
Второй наш сосед, поправляя толстые очки, суетливо взобрался на сцену.
— Награждается Большой золотой медалью имени Ломоносова — за выдающийся вклад в изучение истории, культуры и письменности Древней Руси!
Хлопая, «Златовласка» пришатнулась ко мне.
— Это он берестяные грамоты откопал?
— Он!
— Здо-орово!
Вот и для историка и археолога блеск награды поблек в ослепительной девичьей улыбке…
