– Дерк, – начала она, но вдруг увидела что-то, подлетела поближе, придержала машину, и они медленно заскользили вперед.
– Вот смотри, – указала она рукой.
Свет не хватало, и трудно было различить что-либо, пока они не подлетели ближе. Тогда только стало ясно, что предмет, лежавший в центре бульвара, был окровавленным телом, вернее тем, что осталось от него. Куски мяса валялись вокруг на пластиковом полу, покрытом темными пятнами запекшейся крови.
– Наверное, это тот человек, крик которого мы слышали раньше, – предположила Гвен и продолжала говорить так, словно речь шла о повседневных делах:
– Охотники за оборотнями не едят свою добычу. В один голос они твердят, что эти существа не люди, а всего лишь полуразумные животные, и сами этому верят. Но все же запах человеческого мяса слишком очевиден, поэтому они не смеют его есть. Даже в старые дни на Верхнем Кавалаане охотники никогда не ели мяса людей-оборотней. Они бросали добычу на волю рока, оставляли ее трупным мухам, земляным червям. Но после того, конечно, как давали своим собакам попробовать мясо в качестве награды. Однако они отрезали голову и забирали ее в качестве трофея. Видишь тело? Покажи мне голову.
Дерк почувствовал тошноту.
– И кожу тоже, – продолжала Гвен. – Они носят с собой специальные ножи для освежевания туш. Или прежде носили. Ты знаешь, охота на оборотней запрещена на Верхнем Кавалаане несколько поколений назад. Даже Верховный Совет брейтов присоединился к запрету. Поэтому такие убийства совершаются втайне. Охотники могут показать свои трофеи только друг другу и никому больше. Однако здесь… Я сначала должна тебе сказать, что, по предположению Джаана, брейты будут жить на Уорлорне, пока позволяют условия. Он сказал, что ходят разговоры, будто они собираются отколоться от Сообщества Брейт, забрать своих бетейн, привезти их сюда и основать здесь новое сообщество с прежним укладом жизни. Со всеми отмершими и умирающими безобразиями. Хотя бы только на год, на два, на десять – сколько продержится тоберианский экран, удерживающий на планете тепло. Лоримаар Высокородный Лартейн с компанией, и никого, кто бы мог им помешать.
– Они сумасшедшие.
– Возможно. Но это их не остановит. Если Джаантони и Гарс завтра покинут планету, они сразу приступят к осуществлению своих замыслов. Присутствие айронджейдов сдерживает их. Они боятся, что, если с помощью других брейтов-консерваторов захватят планету силой, прогрессивная часть Айронджейда пошлет сюда вооруженные силы. Тогда здесь не на кого будет охотиться. И они со своими детьми будут обречены на короткую, трудную жизнь, даже без того удовольствия, которого они домогаются, – радостей большой охоты. Нет… – Она пожала плечами. – Но сейчас в Лартейне есть комнаты с трофеями. У одного только Лоримаара пять голов и, говорят, две куртки из человеческой кожи. Разумеется, он их не носит. Джаан убил бы его.
Она снова прибавила скорость, и они помчались вперед.
– А теперь, – спросила Гвен, – ты все еще хочешь, чтобы я свернула в сторону в следующий раз, когда мы их встретим? Теперь, когда ты знаешь, что они собой представляют?
Он не ответил.
Вскоре они снова услышали шум, протяжный вой, крики, гулко разносившиеся по пустому бульвару. Они миновали еще одну перевернутую тележку со спущенными, разорванными шинами. Гвен пришлось свернуть и облететь ее. Немного позже их путь перегородила неподвижная груда черного металла. Это был огромный робот с четырьмя руками, застывшими нелепо над головой. Верхняя часть тела представляла собой темный цилиндр, усыпанный стеклянными глазами, под ней была платформа на гусеницах.
– Охранник, – пояснила Гвен, проводя машину рядом с механическим трупом. Дерк увидел, что кисти были срезаны с рук, а в теле зияли прожженные лазером дыры.
– Он сражался с ними? – спросил Дерк.
– Возможно, – ответила она. – И это означает, что Голос все еще жив, все еще что-то контролирует. Может быть, поэтому мы более ничего не слышали от Бретана Брейта. Наверное, внизу что-то произошло. Голос, естественно, послал охранников защищать жизненно важные узлы. – Она пожала плечами. – Но это не имеет значения. Эмерельский город не устоит против насилия. Охранники Защищают, но не могут нападать. Они стреляют усыпляющими стрелами и, я думаю, могут выпустить слезоточивый газ. Но брейты их победят. В любом случае.
Робот остался сзади, и проспект был снова пуст. Шум впереди нарастал.
На этот раз Дерк ничего не сказал, когда Гвен направила на них аэромобиль и включила фары. Крики и сотрясения корпуса от ударов сливались. Гвен сбила обоих охотников, хотя позднее она сказала, что не уверена в гибели второго. Удар машины отбросил его в сторону, прямо на одну из собак.
Дерк потерял дар речи от того, что произошло на его глазах: человек, отлетевший от их правого крыла, перевернулся в воздухе и выронил то, что держал в руках, и оно полетело в сторону и ударилось в окно одного из магазинов, оставляя на нем кровавую дорожку, пока не соскользнуло на пол. Дерк успел заметить, что охотник держал «это» за волосы.
Винтовая дорога вокруг башни Челленджа, описывая огромные кольца, спускалась все ниже и ниже. Путь от триста восемьдесят восьмого уровня, где они встретили вторую пару охотников, до первого занял гораздо больше времени, чем Дерк мог предположить. Это был долгий полет в серой тишине.
Они не встретили больше ни кавалаанцев, ни эмерельцев.
На сто двадцатом уровне одинокий охранник преградил им путь. Обратив к ним все свои глаза, он ровным, приветливым тоном приказал им остановиться от имени Голоса Челленджа. Но Гвен не замедлила движения и, когда они приблизились, охранник откатился в сторону, не применив ни стрел, ни газа. Они еще долго слышали его команды, повторяемые эхом.
На пятьдесят восьмом уровне лампы замигали и погасли, так что некоторое время они летели в полной темноте. Потом Гвен включила фары и немного замедлила скорость. Оба молчали, но Дерк думал о Бретане Брейте и гадал, сам ли погас свет или его выключили. Скорее последнее, решил он. Оставшийся в живых охотник мог сообщить собратьям, которые засели внизу.
На первом уровне проспект кончился перед огромной площадью с дорогой вокруг нее. Почти ничего не было видно. Лучи света от фар аэромобиля выхватывали из тьмы пугающие препятствия. Им казалось, что центр площади занимает одно огромное дерево. Дерк видел мелькавшие в темноте массивные суковатые ветви, сплетавшиеся почти сплошной стеной, слышен был шорох листвы над головой. Дорога обогнула гигантское дерево и встретилась со своим началом. Они сделали полный круг.
На противоположной стороне площади были видны широкие ворота, открытые в ночь. Дерк почувствовал на своем лице дуновение ветра и понял, почему шелестели листья на дереве. Когда они пролетали мимо ворот, Дерк посмотрел наружу. За воротами виднелась белая лента дороги, убегавшая во тьму ночи, прочь от Челленджа.
