Факт: высокопоставленные лица Англии, Таиланда, Австралии, Бразилии, Германии, Индии, Японии и еще шести государств уже три дня хранят загадочное молчание.
Пять из двадцати семи фактов, которые Майк кропотливо собрал за последние двадцать четыре часа. Все они свидетельствовали о том, что самые влиятельные люди мира чем-то очень сильно встревожены. Не меньше, чем Тереза — штаммом Рейзон. А то и больше.
Зачем ему понадобилась эта информация? Затем, что он прекрасно знал — долго он молчать не сможет. И когда, наконец, соберется открыть рот и поведать людям, что происходит в мире, пока они живут себе, как ни в чем не бывало, у него должны быть на руках собственные убедительные доказательства, а не те, что предлагает Тереза. Правила нужно соблюдать, даже если времени, отведенного этому миру, почти не осталось.
— Это — мастерство, — пробормотал он.
Накануне вечером он подвозил в аэропорт к рейсу на Нью-Йорк финансового директора, Питера Мартинсона.
— Гипотетический вопрос, — сказал ему Майк. — Представь себе, что ты имеешь информацию, которая может повлиять на завтрашнее состояние рынка. Скажем, он собирается обрушиться. Является ли твоим святым долгом об этом сообщить?
Питер усмехнулся:
— В зависимости от источника. Свой человек в торговле? Ни в коем случае!
— Ну, хорошо, тогда представь следующее — ты знаешь, что в Землю должна врезаться комета, но поклялся президенту хранить тайну, поскольку он не хочет паники.
— Отчего ж тогда не уйти в ореоле славы, проболтавшись перед самым концом?
Майк принужденно рассмеялся и сменил тему. Но напоследок Питер все же подколол его разок, пообещав вернуться с точными сведениями о том, собирается ли на днях рухнуть рынок.
В дверь постучали. Майк быстро собрал бумаги:
— Войдите.
В комнату заглянула Нэнси Родригес, его напарница по вечерней передаче «В чем вопрос».
— На совещание собираешься?
Он и забыл, что директор отдела новостей назначил обсуждение нового вечернего состава.
— Иди, я догоню.
Нэнси исчезла.
Майк сложил бумаги в правый ящик стола. На кой черт ему это обсуждение? Почему бы не поехать в Северную Дакоту, не повидать родителей и друзей? Не купить «Ягуар», не наесться до отвала омаров?
Или еще лучше — не сходить в церковь и не исповедаться?
Эта мысль его поразила.
По спине струйкой побежал пот. Все происходит на самом деле. Не в сказке какой-нибудь. А в его собственной жизни. В жизни всех людей.
Разве можно не сказать им об этом?
Дверь открылась.
— Я постараюсь передать тебе записи, — шепнула Моника, имея в виду антивирус.
Томас повернул голову.
Вошел Карлос в сопровождении человека, встречаться с которым Томасу еще не приходилось.
Тот был высок, шагал медленно, опираясь на белую трость, — берег правую ногу. Черные, зализанные назад волосы. Свенсон. Фотографию его Томас видел в Бангкоке.
Сейчас он, похоже, еле удерживался от злорадной улыбки.
Карлос же, наоборот, казался мрачным. Он выставил на середину комнаты стул от рабочего стола, подошел к Томасу, схватил его за наручники и вздернул на ноги. Чуть плечи ему не вывихнул.
— Садись, — сказал он, указывая на стул. Ногти у Карлоса были длинные, но ухоженные. И пахло от него хорошим мылом.
Томас подошел к стулу, сел. Монику Карлос подтолкнул к раковине, где и приковал к вешалке для полотенец. Зачем?
Свенсон медленно зашагал вокруг Томаса:
— Вот он, значит, каков — человек, который преподнес нам мир и кучу неприятных сюрпризов одновременно. Должен сказать, выглядите вы моложе, чем на фото.
Томас посмотрел на Монику. Со стариком он справился бы легко — даже в наручниках. Но с Карлосом вряд ли. Тот как раз подошел к нему сзади и пресек все мысли о нападении, привязав его ноги к ножкам стула.
— У вас есть кое-какие навыки, представляющие для нас ценность, — сказал Свенсон. — Вы нас нашли: Арман в восхищении. Ждет вас во Франции. Но сначала я хотел бы задать вам несколько собственных вопросов и, боюсь, вынужден буду настаивать на ответах.
— Мы оба нужны вам живыми, — сказал Томас.
Ученый усмехнулся:
— Неужели?
— Только дурак убьет тех, кто изначально снабдил его уникальной информацией, благодаря которой все и стало возможным.
Свенсон перестал описывать круги вокруг него:
— Возможно. Но теперь эта информация у меня. Вряд ли вы можете принести еще какую-то пользу.
— А вдруг? — спросил Томас. — Вдруг вирус мутирует снова? Какой тогда понадобится антивирус? Ответ знаем только мы, да и то — пока не полностью. Арман прав.
Кто такой Арман, он не знал, но предположил, что это человек, на которого работает Свенсон.
— Мутаций больше не будет, — беззаботно хмыкнул тот. — Тем не менее, я счастлив предъявить первый образец антивируса. — Он вынул из кармана маленький шприц с прозрачной жидкостью, злорадства уже не скрывая. — Думаю, вам обоим будет приятно увидеть плод своих трудов.
Он шлепнул двумя пальцами себя по левой руке, снял зубами с иглы пластиковый колпачок, сжал кулак. Нашел голубую вену, ввел иглу. Две секунды — и жидкость перекочевала в кровь. Он выдернул иглу и спрятал шприц в карман куртки.
— Любуйтесь. Перед вами — единственный человек на свете, который не умрет. Конечно, вскоре положение изменится, но не раньше, чем я получу за это плату. Благодарю вас обоих за службу. — Он помедлил, словно дожидаясь ответа: — Карлос!
Моника увидела длинную стальную иглу, и внутренности ее скрутило узлом. Томас ничего не видел — Карлос подошел сзади и занес иглу над его плечом.
— Когда мышцы протыкают — не слишком больно, — сказал Свенсон. — А вот кости — куда больней.
— Что вы задумали? — крикнула Моника.
Все трое посмотрели на нее.
Ответил Свенсон:
— Нечто более возвышенное, нежели то, что пришло вам на ум. Держите себя в руках, пожалуйста.
Они еще не начали, а глаза ее уже наполнились слезами. Она стиснула зубы. Попыталась унять дрожь в руках.
— Все в порядке, Моника, — сказал Томас. — Не бойся. Я видел, чем это кончится.
Верилось с трудом. Скорее всего, хочет ее успокоить. И сбить с толку их.
— Что ж, начнем с этих ваших знаний, — зловеще произнес Свенсон. — Как вы нас нашли?
— Поговорил во сне с белой летучей мышью. Она и сказала мне, что вы — в горе под названием Циклоп.
Свенсон хмуро воззрился на него. Кивнул Карлосу.
Тот воткнул иглу на сантиметр.
Томас закрыл глаза:
— В моих снах есть книги, которые называются историческими. В них записано все, что здесь произошло. Так я узнал о вирусе.
