Позднее я пожалел, что мы беседовали лишь на нейтральные темы.
- Конечно, я вернусь до сезона урагана, - бесстрастно проинформировал камеру Стренг, продолжая штопку. - И я об этом не жалею. Я сомневаюсь в способности этого судна - да и любого катамарана, если уж на то пошло выдержать нарастающие нагрузки, которым поперечины подвергаются в бурном море.
Морт взглянул на меня.
- Извини, Кев, - сказал он. - Я никак не могу больше имитировать прерывание передачи, кроме как в самых чрезвычайных случаях. И так независимый наблюдатель в Премьер-сити что-то подозревает.
- Неважно, - бросил я беззаботно, внутренне вскипая.
- Хорошо будет снова встретиться с Хейзл, - заметил Стренг, складывая парус и устремляя задумчивый взгляд в океан. Он был в странном настроении. - Если ты слушаешь, дорогая, я хочу, чтобы ты знала: я тут о многом передумал. Вдали от постоянного давления цивилизации человек начинает видеть вещи в перспективе...
Он вздохнул и встал. Потом положил локоть на крышу каюты и печально посмотрел в камеру.
- Я опоздаю с возвращением, - вдруг заявил Ральф. - Больше нет смысла притворяться. Плавание оказалось труднее, чем мы ожидали, и катамаран вел себя...
- Не нравится мне его тон, - озабоченно пробормотал Баркер.
- Я не выполнил условий контракта с "Хедерингтон Организейшн", продолжал Стренг, - и в финансовом отношении терплю фиаско. Но еще хуже я потерпел фиаско в личном плане. Те из нас, кто знаком со мной, знают, что я люблю успех. На этот раз я провалился. - Его голос стал громче: - Но Бог свидетель, если я провалился, я буду честен! Пусть весь Сектор узнает...
- Ну, так и есть. Так и есть! - Баркер вскочил с проворством, невероятным для такой туши. - Я так и думал!
Он бросился к пульту управления и защелкал переключателями.
Стренг повернулся. Мы видели его широкую спину и сильные руки, взламывающие наспех заколоченную досками дверь в переднюю каюту. Он поднял ломик; послышался скрип извлекаемых гвоздей и треск дерева.
- Выходи, покажись! - крикнул Ральф, повернул ручку, распахнул дверь и отступил в сторону, чтобы не заслонять камеру...
Через несколько недель Марк Суиндон дал мне внятное объяснение.
- Аморф изо всех сил старался приспособиться к стренговским прихотям, сказал он однажды вечером, когда мы в сумерках сидели в его гостиной, попивая пиво и глядя на ползущие вверх по Дельте огоньки траулера. - Ему пришлось воспроизвести Стренга, поскольку идеалом Ральфа являлся он сам законченный эгоцентрист. Это аморф сделал инстинктивно. Затем он старался угодить Стренгу. Он пытался соглашаться, пытался немного поспорить - не сомневаюсь, что он перепробовал все. Аморфы всегда так делают. Но этот потерпел неудачу, потому что Ральфу Стренгу угодить невозможно - как давно уже поняла Хейзл. Стренг хотел совершенства во всем. И когда собственное "ты" не показалось ему совершенством, Стренг его запер. Он удалил аморфа из своей сферы влияния. Как человеческое существо аморф нуждался в пище, поэтому, я думаю, ради самосохранения он начал терять человеческий облик. Я представляю, как он расплывается в комок безмозглой протоплазмы, ожидающей, в кого бы превратиться. А рядом с катамараном плыл Чарли чудовище Ральфа Стренга...
Марк Суиндон печально улыбнулся.
- Несомненно, Чарли существовал. Как и предполагал Ральф, Чарли и ему подобные - это взрослые особи сторожевой разновидности планктона. Итак, по одну сторону тонкой стенки находился Чарли, а по другую - аморф.
И аморф инстинктивно избрал форму своего соседа. Ему не обязательно было видеть Чарли - ведь он может воспроизводить даже внутренние органы...
Мы сидели, беседовали, а тем временем на причале зажглись огни, и траулер начал разгружать улов.
Стренг отступил за распахнутую дверь и поэтому не увидел того, что мы увидели сразу...
Чудовище выбежало из маленькой носовой каюты, пересекло большую каюту и оказалось у трапа, ведущего в кокпит.
Теперь Стренг увидел его. Он скорчился возле двери, широко открыв глаза, пока тварь с ужасным царапающим звуком цеплялась за ступени. Она была около двух с половиной метров длиной и с метр высотой; она стояла на дюжине тонких хитиновых ног, а вперед выставила две огромные клешни, которыми хваталась за трап. На этом ее сходство с огромным крабом заканчивалось, поскольку хвост украшали вертикальные плавники, и он мотался вправо-влево, заставляя Стренга вжиматься в переборку.
Монстр пополз вверх по трапу, цепляясь клешнями за ступеньки, царапая пол. Мы смотрели прямо ему в пасть и видели там множество острых бронированных пластинок, которые непрерывно двигались и скрежетали. Где-то, наверное, имелись глаза, но голову зверюги усеивало такое множество бугорков, что мы не разглядели их.
Я услышал, как Баркер застонал от ужаса. Казалось, тварь жутким образом выползает из трехмерной ниши прямо на нас. Мне приходилось все время напоминать себе, что это студия, что погибнуть может Ральф Стренг, а не я, что все это происходит за многие километры от нас.
Потом чудовище поскользнулось.
Яростно шипя, оно выпустило ступеньку и с дробным стуком и скрежетом свалилось обратно. Стренг, почуяв свой шанс, выскочил из-за двери и нырнул в носовую каюту, из которой первоначально вылезло чудовище. Он попытался закрыть за собой дверь, но она уперлась в хвост монстра.
- Прячься... Ради Бога, прячься, - молил Баркер. Сюзанна молчала.
Монстр судорожно развернулся и увидел Стренга, ухватившегося за дверную ручку. Протянулась огромная клешня. Ральф выпустил ручку, отступил в каюту, схватил швабру и выставил ее перед собой. Он уже оправился от первоначального шока и смотрел настороженно, но без паники. Это было невероятно. Я бы на его месте вопил и метался.
Чудовище выхватило у Стренга швабру, чуть не заехав ему в челюсть. Стренг восстановил равновесие, набросил на рогатую голову спальный мешок, рванулся вперед, проскользнул под бронированным брюхом, пробежал через каюту и оказался на трапе. Он пропал из поля зрения; затем его лицо появилось на уровне пола кокпита. Стренг протянул руку, чтобы выбраться на палубу. Монстр за его спиной тем временем стал разворачиваться.
Как раз в тот момент, когда мне показалось, что Стренг ускользнул, как раз в тот момент, когда Баркер облегченно вздохнул, чудовище схватило Стренга за лодыжку. Его голова сразу исчезла - Ральфа втащили обратно в каюту.
Послышался жуткий шум, шипение и первый звук, изданный Стренгом вопль боли.
Его лицо появилось вновь, искаженное от боли. Ральф снова протянул руку, ухватился за комингс и подтянулся. На этот раз он выбрался и повалился лицом на пол кокпита. Левая нога, почти откушенная у колена, свисала кровавыми лохмотьями. Огромная окровавленная клешня высунулась из каюты и стала обшаривать все вокруг, хватая фиберглассовые детали.
