«Нет, выпьем после. Сейчас есть дела. И первое из них — выйти на главный компьютер. Если мне удастся войти в его банк данных — разве останутся тогда сомнения в том, кто является хозяином этой части Галактики? Главным должен быть сильнейший. История порождает нас — мы порождаем ее. Вот она, истинная преемственность поколений. И неспроста она дала мне этот дар — срастаться с машиной, объединяя в себе лучшее, что есть в компьютере и в человеке… Так, человек… Ладно, будем считать, что этот термин можно применять в качестве эквивалента „разумного существа“. Биологически я более совершенен, чем истинно человеческая раса. Шутки номиналистики… А теперь — за дело. Мне нужно много информации: кто владеет ею, тот владеет историей. Держись, мамаша!» Внезапно Главный ощутил во рту вкус какого-то отвратительного напитка, сильно обжигавшего горло. Привкус его был знаком — он отдавал покойным Зоффом.
С изумлением Главный обнаружил, что сжимает в щупальце стеклянный сосуд. «Ну и пакость — сущая отрава!» — бутылка ударилась о стену и разбилась.
В этот момент Главный почувствовал вдруг, что его зовут. Зовут люди, находящиеся на расстоянии почти световой недели, если не прибегать к суперпространственным переходам. Главный сосредоточился, готовясь к новой порции головной боли, но вспомнил вдруг, что может поступить намного проще: достаточно включить специально используемое для таких случаев устройство.
Вскоре он сидел уже в комнате связи.
— Господин Президент желает поговорить с господином Зоффом, — сообщил ему глотающий радиоволны аппарат.
— Зофф слушает, — отозвался Главный, включая изображение.
Единственное, что ему так и не удалось истолковать, — это почему вдруг так исказилось лицо возникшего на экране человека. Если верить заложенной в его памяти информации, названный «господином Президентом» был очень и очень удивлен.
В течение всего перерыва Синтия сидела, опустив голову и разглядывая ближайшие цветы на клумбе, многие из которых были вмяты в землю. «Выступление» Цецилии окончательно раздавило ее — она не верила, что теперь хоть когда-нибудь сможет рассказать о том, кто же на самом деле был виноват в нашествии чудовищ на Эпсилон-Кси. Она просто ждала, сама не зная чего, — чего-то ужасного и неотвратимого.
Линда разносила кофе. Несколько раз к Синтии подходил Дик; тогда на мгновение ее лицо озарялось короткой улыбкой — и только. Перерыв вообще получился каким-то нелепым, и все были едва ли не рады, когда пять минут подошли к концу.
— Начинаем, — махнул рукой Тьюпи — его язык не поворачивался, чтобы произнести «господа присяжные».
— Что, уже можно? — поинтересовался Варковски.
— Начинайте. Сказано же, — буркнул Дик, устраиваясь рядом с Синтией.
— Итак, обвинение первое. «Nostroma». С этим будет проще всего. Вам знакомо такое понятие, как срок давности? Когда погиб этот звездолет, у Компании был другой Глава. Мистер Лейнарди возглавляет ее всего около четырех лет — прошу это учесть. — Эдварду было нелегко сходу подобрать нужный тон, но он надеялся, что со временем ему это удастся. — Также я могу сказать, что сочувствую вот этому молодому человеку, оказавшемуся жертвой некоторых издержек. Но ведь закон о признании или не признании человека без вести пропавшим или погибшим с целью получения компенсации принимался не нами. Он существовал достаточно давно, еще до возникновения Компании. Мало того, насколько я знаю, кое-кто из ее руководства добивался его пересмотра; сейчас же, насколько вы знаете, этот закон отменен. Против этого возражения есть? Я мог бы добавить, что в приличном суде не принято допускать в присяжные заинтересованных лиц, — но не будем об этом. Вы сами сказали, что ваш суд — суд совести, так пусть совесть подскажет этому молодому человеку, как поступать. Мало того, так как в настоящее время смерть его деда документально подтверждена, он может потребовать выплату страховочной суммы сейчас. С учетом набежавших процентов сумма окажется достаточно крупной. Что вы скажете на это, Кейн?
— Я не знаю, — было похоже, что молодой человек смутился. Он как-то совершенно не думал о такой возможности. — Нет, погодите! А моя бабка? После всей этой истории она умерла гораздо раньше, чем должна была… Или это не в счет?
— Могу только посочувствовать. Но в данном случае Компания отнюдь не нарушала закон — а придерживалась его. Я не знаю подробностей этого конкретного дела, но зато знаю, что иной раз материальная помощь выплачивалась пострадавшим семьям и вопреки инструкциям, в частном порядке. Думаю, при желании и ваша бабушка могла бы добиться того же.
— А кто писал эти законы?! — сверкнула глазами Линда.
— Закон был принят еще до начала широкомасштабного освоения космоса — а на Земле такие случаи обычно расследовались быстро. Так что, Кейн, как вы считаете, ваша совесть может нас за это осудить?
— Кейн, они тебя просто подкупают! — воскликнула Линда.
— Не знаю, — снова тупо повторил Кейн. — Ладно. На своем обвинении я не настаиваю. У вас на совести и без него достаточно…
— Но — чего? — Варковски начал ощущать, что вдохновение приходит. — Давайте честно, как вы сами хотели, рассмотрим остальные пункты. Того, что произошло на «Nostroma», толком не знает никто. Единственное, что вы слышали, — это доклад Рипли. Доклад, звучащий совершенно абсурдно и с точки зрения логики, и со многих других. Доклад, не подкрепленный ни одним реальным доказательством, кроме того, что «Nostroma» был взорван. Представьте себя на месте членов комиссии. Могли бы вы поверить такому сообщению или нет? Только ответьте честно, как самому себе.
— Но ведь эти чудовища существуют! — возразил Дик.
— Вы утверждаете это, потому что сами их видели. Но неужели вы поверили бы во все это без доказательств? Без малейших доказательств? Пусть комиссия ошиблась — у нее были на то основания. Не знаю, помните ли вы земную историю… но подумайте еще вот о чем: когда стоишь на Земле и наблюдаешь за Солнцем и Луной, обычно кажется, что это они — оба одинаково — обходят Землю. И нужно было когда-то впервые сделать кругосветное путешествие, чтобы убедиться, что Земля не плоская… Я все же не профессиональный адвокат и не могу сказать всего того же красиво — но никому еще не удавалось с первого взгляда отказаться от очевидных, казалось бы, фактов. Тем более, что вы видели ту женщину, которая рассказывала о монстрах, — она была крайне неуравновешенна, да и врачи говорили, что у нее случались галлюцинации. Что именно произошло на «Nostroma», не знает никто. Да и как можно обвинять нас в том, что какой-то пришелец уничтожил экипаж этого звездолета?
