— Садись на Пегаса, — прокричал Сол, а сам бросился к дереву отвязывать коня. Потом он вскочил на Пегаса, крепко ухватил меня за талию, а я погладила крылья коня, обняла его за шею, и послушное животное взмыло вверх, в грохочущее и разрываемое молниями небо. Конь удалялся все дальше и дальше от крепости, и вот под нами — лишь необъятное бушующее море, вторящее рыком огромных волн рассерженному Зевсу-громовержцу. К рассвету дождь затих, и небо очистилось от туч, а выкатившееся из-за горизонта солнце заставило весело сверкать успокоившееся после ночного буйства море. Наконец-то я смогла рассмотреть местность, над которой мы пролетали и, клянусь, она заслуживала того, чтобы ее рассматривали. Мы летели над проливом, разделяющим два участка суши. Самое узкое место пролива выделялось с одной стороны высоким, скрывающим солнце и потому казавшимся мрачным и грозным утесом, а с другой стороны — грохочущим широким водоворотом. Застывший великан, разинувший черную пасть-пещеру в безмолвном крике, кружащие в истеричной злобе водные потоки, царство тени, холода, сырости. Вот он — символ победы тьмы над светом, победы тлена над жизнью, символ конца.
Мое сердце тоскливо сжалось от предчувствия беды. Древние греки считали, что счастье смертных вызывает зависть Богов, и Боги жестоко наказывают их за это. Мы с Солом посмели быть счастливыми, посмели быть другими и за это нас ждет неминуемая кара.
Миновав адское место, Пегас начал постепенно спускаться, и я заметила вдали какую-то точку на море, которая, при нашем приближении, оказалась небольшой лодкой, без пассажиров, но зато с двумя парами весел на дне. Едва не касаясь крыльями поверхности моря, Пегас сделал вокруг лодки два круга и неожиданно исчез, а мы с Солом также неожиданно погрузились в воду. Забравшись в лодку, мы уселись на скамеечки, и, дрожа от порывов холодного ветра, молча, наблюдали за тем, как нашу лодку несет течением в пролив.
— По-моему, все здесь ясно, — первым нарушил молчание Нортон, — нам предстоит сделать выбор между Сциллой и Харибдой, в буквальном смысле этого выражения.
— Если мы сделаем такой выбор — нам конец, — возразила я. — Предлагаю убраться от этого проклятого места, как можно дальше.
Сол спорить не стал. Мы дружно взялись за весла, но вскоре убедились, что с течением нам не совладать: наша лодка, вертясь во все стороны, упрямо продвигалась в нежелательном направлении.
— Можно попробовать пристать к берегу, — отдышавшись, предложил Сол. — Я мало чего понимаю в мореходстве, но мне кажется, что при таком сильном течении мы просто разобьем лодку об скалы.
Я кивнула, разглядывая отвесные и гладкие, словно отшлифованные, прибрежные скалы.
— Мы все равно не сможем выбраться на сушу — нам не одолеть эти горы…
— Придется все-таки сделать выбор. Итак, Сцилла или Харибда?
— Мы знаем, что Одиссей выбрал Сциллу, — задумчиво проговорила я: — Может, нам стоит взять пример с умного человека.
— Умный человек всегда учитывает обстоятельства, — недовольно пробурчал Нортон. — Команда Одиссея состояла из 12 человек, у Сциллы — 6 голов, следовательно, гарантировано 6 человек оставались в живых. Нас же только двое, и чувствую, что каждый из нас послужит вкусным обедом для 6 голов. С другой стороны, тот же Одиссей, будучи один, спасся, угодив в Харибду.
— Точно! — воскликнула я, припоминая подробности из «Одиссеи» Гомера. — Второй раз его понесло течением в воронку, но он спасся, ухватившись за ветви какого-то растения.
Во всех предыдущих эпизодах нашей игры мы старались подражать, насколько это возможно, мифическим героям, выходившим в аналогичных ситуациях победителями. И эта стратегия всегда себя оправдывала. Одиссею удалось спастись, а это значит, что у нас есть шанс остаться в живых, проходя со стороны Харибды. Нам надо…
— Ты ошибаешься, Мэй, — холодно прервал меня Сол. — Только у одного из нас есть шанс спастись.
Мы посмотрели друг другу в глаза и отвернулись: мы снова стали одиночками и каждый теперь играл сам за себя.
С величайшим трудом нам удалось подплыть поближе (но не очень близко) к правому берегу. Лодка все быстрее неслась навстречу водовороту, и мы бросили весла, так как уже не могли повлиять на траекторию движения нашего транспорта. Медленно, незаметно я достала из ножен, висящих на поясе, кинжал (я не расставалась с оружием в замке и машинально захватила его при побеге из акрополя) и бросилась на Сола, успев заметить, как он достает свой нож. Я была чуть-чуть быстрее: мой кинжал по рукоять вошел в тело бывшего компаньона. С трудом выбросив труп за борт, я уселась на дно лодки, во все глаза высматривая спасение. Вот он, длинный выступ в скале, на котором росло склонившееся к воде дерево. Я залезла на носовую площадку лодки, судорожно цепляясь за борт, чтобы не свалиться, и уселась так, чтобы упор тела приходился на переднюю часть ступней. Когда до уступа оставалось чуть больше метра, я прыгнула и успела схватиться руками за мокрые скользкие ветви. С трудом подтягиваясь на них, как на веревках, я забралась на спасительную площадку и…
Я стою в офисе, где когда-то встречалась со своим отцом, пытавшимся убедить меня покинуть ви-игру. За столом сидит наш гид. Я села напротив Хирона, и мы, молча, уставились друг на друга.
— Спрашивай, — первым сдался Хирон.
— Сол? Он умер, по-настоящему умер?
— Естественно, — бесстрастно ответил Хирон. — Вы и сами давно поняли, что единственное реальное в этой игре — ваша жизнь и, соответственно, смерть.
Я кивнула. Мне казалось, что тяжелая глыба давит на меня, лишая возможности двигаться, дышать, смотреть вперед.
— Все эти испытания, волшебный замок и парящий конь. Мы не могли не полюбить друг друга, — глухо произнесла я: — Мы были счастливы. А потом вы уничтожили его. Какие же вы бесчеловечные ублюдки.
— Позволь тебе напомнить, что это ты убила Сола. Это был твой выбор.
— Вы вынудили меня сделать это, — пробормотала я.
— Становится немного легче, если удаётся свалить вину на другого, не правда ли? Когда очистишь свои мозги от фальшивых сантиментов, ты поймешь, что вовсе не Сол, который постоянно тебя предавал и зарезал бы тебя, если бы ты не оказалась быстрее, делал тебя счастливой. Не Сол, а испытания, волшебный замок и парящий конь, одним словом игра. Сол был частью этой игры, ты им пользовалась, может, по-своему, любила, но когда пришло время выбирать, ты выбрала себя. Именно этого мы от тебя и ждали.
— Ждали от меня?!
— Это было контрольное испытание, и ты его с честью прошла. Результат: ты способна убить любого, даже самого близкого тебе человека, ради того, чтобы остаться в живых.
