Ознакомительная версия.
– Да, да, это он и есть, – не унималась Марина, – эта модель более совершенная и долговечная по сравнению с предыдущей. Скажите, здесь положения кресел уже регулируются?
– Ну да. Только передние сиденья. – Водитель уже позабыл о правилах движения, он не сводил взгляд с зеркала, и на дорогу внимания не обращал.
– Правильно. – Марина глянула мельком на Алексея – он сидел рядом, держа в руках фуражку, и смотрел на соседку, вернее, на ее коленки.
«Ну и пусть», – Марина закинула ногу на ногу и снова набросилась на водителя с расспросами:
– А электрический указатель уровня топлива есть? Где он? Ага, спасибо, вижу, противосолнечные козырьки тоже. Здорово, правда? – Она посмотрела на Алексея, и тот в ответ медленно кивнул головой.
– Еще должна быть вентиляция кузова четырьмя поворотными стеклами в боковых окнах. А вот и они, – она повернула рычажок и открыла крохотную «форточку». В салон ворвался теплый ветерок, машина шла через небольшой парк, за окнами мелькали березы и липы, ветер перегонял по проселку первые желтые листья.
– Здесь еще регулируемое по расстоянию от педалей сиденье водителя, ножной переключатель света фар, подфарники, три передачи и пепельница, – подал голос таксист, но Марина его уже не слушала.
«Эмка» остановилась, пропустила грузовик и белый, перекошенный на один бок троллейбус, водитель отпустил тормоз и вырулил на широченный проспект.
– Ух ты, и пробок нет! – На нее посмотрели сразу двое. Таксист – в зеркало, снова забыв о дороге, а Алексей попытался что-то сказать, но лишь кашлянул в кулак и промолчал. Марина сделала вид, что ей что-то понадобилось в сумочке, открыла ее и принялась копаться в пачках купюр. «Рот открывать только в самом крайнем случае» – одно из напутствий сколковского консультанта было забыто уже давно. Осталось второе – слиться с толпой. Короткая юбка мимикрии не способствовала, надо переодеться во что-то скромное и незаметное. Костюм, это будет костюм: короткий удлиненный жакет с накладными карманами и баской плюс узкая юбка с разрезом и складочками. «При центральном универмаге должен быть отдел модельных платьев, там-то я все и куплю».
Марина смотрела в окно. Мимо проносились старые деревянные и кирпичные дома, заборы, деревья, промелькнул новенький павильон станции метро «Аэропорт», и машина остановилась на светофоре рядом с шестиэтажным зданием мрачного грязно-бурого цвета. Из его открытых окон доносилась музыка, Марина знала эту песню, но никак не могла припомнить слова.
«Доходный дом Михельсона, построен в тысяча девятьсот пятом году», – вместо них память услужливо подбросила других ненужных подробностей. Такси покатило дальше, навстречу попалась пара черных «эмок» с «шашечками», несколько троллейбусов, телег и грузовых машин. Проспект был полностью свободен, и в обе стороны вдоль по Питерской гнать можно было с любой скоростью, но таксист попался осторожный. Он плелся в правом ряду и крепко держал руль обеими руками.
– Вот, окружен своей дубравой, Петровский замок. Мрачно он недавнею гордится славой, – продекламировал Алексей, глядя в окно. Марина посмотрела на серые облупленные стены бывшего путевого дворца, на выбитые окна и пустые дверные проемы и взглянула на Алексея. Он поспешно отвернулся и, кажется, покраснел. Марина усмехнулась, поменяла ноги и сумкой прикрыла красное пятно на одной коленке.
– Слушай, ты не знаешь, как вчера в футбол сыграли? – Деловитым тоном обратился Алексей к таксисту. – Я послушать не успел.
– Два один в пользу «Стахановца», – отозвался водитель и снова посмотрел на Марину, – а сегодня «Электрик» с «Локомотивом» играет. В шесть часов вечера, трансляция тоже будет, я в газете читал.
– Да, я помню, – Алексей снова смотрел в окно. Он наклонился, пригнул голову и провожал взглядом проплывавшую мимо чашу стадиона «Динамо». Бывшая подкова уже замкнулась в кольцо, и теперь стадион был главной спортивной ареной страны, вмещавшей более пятидесяти тысяч человек.
– Это же «Яр»! – Марина показала на длинное, грязно-желтого цвета здание в стиле модерн с большими гранеными куполами и арочными окнами. Металлические светильники с фасада пропали, крыша, кажется, провалилась в нескольких местах и заросла травой, вид у сооружения был заброшенный и мрачный.
– Ну, да, он самый. Закрыт, правда, – отозвался Алексей. Он мельком глянул на осыпающееся здание и посмотрел назад, на почти скрывшийся из виду стадион.
– Да, его закрыли в… – На сей раз память подвела, и Марина никак не могла вспомнить дату закрытия знаменитого ресторана. Вроде, во время НЭПа он еще работал, но вот как долго…
– Здесь еще кинотеатр был, спортзал и госпиталь, – авторитетно заявил таксист. – У жены сестра рядом живет, она там работала. А сейчас разбирать вроде хотят, чтобы новый дом построить.
– Жаль, туда столько знаменитостей приезжало. Катрин Денев, Майкл Джексон, Элтон Джон, Арнольд Шварценеггер, Стивен Сигал, Сильвестр Сталлоне, Жерар Депардье, – перечислила Марина имена первых, пришедших на ум «звезд», когда-либо переступавших порог отеля «Советский», благополучно пережившего свое смутное время.
– Ого, неплохо. И ты что – с ними по ресторанам ходила? – чересчур весело, с легкой издевкой спросил ее Алексей. И, уже не скрываясь, осмотрел Марину с ног до головы.
– Нет, не ходила, – она поплотнее запахнула пиджак, поставила обе ноги на пол, на колени водрузила сумку и уставилась в окно. «Сначала университет, потом аспирантура, потом научная работа. И все по ресторанам, каждый день. Вчера со Шварценегером, завтра с Депардье», – Марина улыбнулась своим мыслям. Они уже свернули на Садово-Триумфальную, миновали еще один, по виду – недавно отремонтированный доходный дом, и руины полуразобранной церкви за деревянным забором. Еще один светофор, потом машина остановилась по сигналу регулировщика в белой форме, проехала еще немного вперед и повернула направо, к Каретному ряду.
– Извини, – еле слышно произнес Алексей, – я подумал…
– Мне все равно, что ты подумал, – не оборачиваясь, перебила его Марина, – это актеры, иностранные актеры. Разве ты… – и замолчала.
– Нет, не знаю, ни разу не слышал, – признался Алексей. – Я, правда, в кино редко хожу, некогда. Вот даже «Трактористов» не видел, говорят, хороший фильм, и песня в нем отличная. А давай сегодня сходим? В «Ударник»?
– Давай, – Марина, не отрываясь, смотрела на узкую московскую улицу. Сколько народу! А ей всегда казалось, что город в этот период был полупустым. Так, проскочит два-три человека, скрываясь от «черных воронков», и снова тишина. А тут толпы – мужчины, женщины, дети, кто бежит, кто идет неторопливо, кто дорогу перебегает, не обращая внимания на резкий пронзительный автомобильный сигнал. И все это с улыбкой, Марина, как ни старалась, так и не высмотрела в толпе ни одного хмурого или недовольного лица. Серьезные, сосредоточенные – да, сколько угодно, но злости и в помине нет, словно сегодня всему городу выдали кварталку. И одеты москвичи нарядно: женщины в длинные юбки и светлые кофты, полно модниц в крепдешиновых платьях, а мужчины… Тут вообще все просто: брюки, рубашки под заправку, кто-то в пиджаке, людей в форме мало. Зато обувь почти у всех темная, редко-редко мелькнут чьи-то светлые туфли, а ведь сейчас лето. Слева показались высокие кирпичные стены Высоко-Петровского монастыря, Марина перегнулась через колени Алексея и уставилась в окно.
Ознакомительная версия.
