Но хватит! Уж очень черна вода болота, затопившая гать. Пора приниматься за дело. Надо осмотреть остров.
Сделал несколько шагов. Сколько здесь, на острове, валунов! И все - разные геометрические фигуры. Будто ледник, отступая, поглядывал в гигантский раскрытый учебник стереометрии. Ветер перелистывал перед ледником страницы книги, а ледник по рисункам учебника обтачивал фигуры валунов и оставлял их здесь на память о себе.
Я поднялся на самую высокую точку обрыва. Понял: остров полого опускается к юго-западу и там постепенно затопляется болотом.
Осторожно обходя старые замшелые валуны, я увидел несколько развалившихся хат, заросших крапивой, лопухом и кипреем.
"Но где же жил Веригин?" - подумал я. И тут же решил: сначала пересеку остров, а затем обойду вокруг.
Я медленно шел, стараясь запомнить все, что мне встречалось по пути.
И вот на юго-западной части острова, на самом спуске, я увидел довольно странные растения, посаженные через равные интервалы. Они росли в строгом порядке, тянулись шагов на триста - пятьсот, как бы окаймляли одну сторону острова. С листьев одного такого растения рвалась, билась, пыталась улететь стрекоза.
Росянка! Она привлекала стрекозу и теперь не отпускала ее. Росянка собиралась позавтракать стрекозой.
Лента росянок вдруг оборвалась. А через сто шагов началась лента других растений. Вот они стоят здесь, у края острова, в болоте, приподняв свои головки, похожие на кубки... Я читал и на рисунках видел, как эти тропические насекомоядные растения заманивают своим запахом гигантских бабочек, мелких птичек и постепенно их пожирают.
Жители тропиков! Каким чудом попали вы сюда?
А вот и третья маленькая лента. Растения, чьи головки напоминают раскрытые книги. Снова - насекомоядные жители тропиков. "Растения-книги" раскрыты - ждут добычу. Подлетит стрекоза или бабочка, прикоснется к сладкому, пахучему соку"книга" захлопнется. Она начнет пожирать свою живую жертву.
Растения далеких джунглей! Растения-хищники! И вы были участниками опытов искателя утерянного тысячелетия!
Сто лет прошло! И сегодня у вас, потомки обитателей тропиков, как и у ваших далеких предков, кубки полны яда и раскрыты ваши смертоносные "книги".
Пройдя несколько шагов, я остановился, полный удивления, перед огромными корнями, которые широко и мощно лежали на земле в тени кроны.
Аргентинское омбу! Нет человека, говорят и ученые и мифы, который видел бы умершее омбу. Будто никогда не умирает это дерево. Ботаники рассказывают, что засухи оно не боится, а когда мороз губит его листья, то на смену им вырастают другие.
Скажи, бессмертное дерево, чем ты помогло Веригину в его поиске утраченного человеком тысячелетия?
Несколько поодаль от омбу я увидел растение с веерообразными листьями. Оно показалось мне знакомым. Ну конечно, священное растение из Гвианы. Я сразу узнал его по описанию Веригина. Значит, не зря собрал он лилово-синие бархатистые семена этого удивительного растения.
Однако где же на острове было жилье Веригина? Я вернулся к развалившимся хатам. Солнце уже перевалило за полдень. Скоро за мной прилетит вертолет. А вдруг не прилетит? Не хотел бы я остаться на ночь здесь, где у болот покачиваются кубки, полные яда, и где зловещие "книги", растения-хищники, пребывают в голодном томлении - ждут, скоро ли к ним попадет очередная жертва.
Однако я устал. Сел на бревно. Рука скользнула по длинному прохладному листу какого-то растения. Глянули замер: во все стороны (как щупальца осьминога!) распластались по земле листья длиной в метр. И ты, дерево по имени "вельвичия мирабилис", оказалось здесь? Что привело тебя из Африки в нашу страну, на этот островок среди бескрайних болот?
Семь тысяч лет живет секвойя. Но сегодня ученые утверждают: самое долговечное дерево на земле не секвойя, а вельвичия. Здесь, на этом островке, среди болот, твой ствол прячется в земле совсем так, как в Юго-Западной Африке, где он вынужден спасаться от пыльных иссушающих бурь. Сырые болотные ветры трогают, колеблют твои метровые листья, бессмертное дерево. И рядом с тобой обыкновенный наш иван-чай покачивает свои маленькие ланцетные листики.
До свиданья, бессмертное дерево. Иду дальше. Не успокоюсь, пока не найду, где жил Веригин.
"ДРУГОЙ СПОЕТ ОБ ЭТОМ ЛУЧШЕ"
Густые кусты, папоротник, сосенки и сосны. А там, вда ли, чернеют стены хаты с провалившейся крышей. "Здесь он жил", - сказал я себе. Остановился. Перевел дыхание. Что-то ждет меня там? Что найду в этом доме?
Вот остаток крыльца. Все заросло травой и кустарником. Крыша хаты совсем провалилась. Лишь местами по краям ее осталась щепа.
Лежит большая тесовая дверь, сорвавшаяся с петель. И высокая бледно-зеленая трава, проросшая меж ступенек сгнившего крыльца, хочет войти в хату.
В сенях полутьма. По сгнившим ступенькам я вошел в сени. Что-то резко ударило меня по ноге. Разглядел - крысы. Дверь из сеней в хату закрыта, а за ней какие-то звуки. Толкнул дверь. Рванул, Приоткрыл. И сразу оказался в большой, светлой комнате. Рам нет. Сквозь проемы окон свесились в комнату ветки. Они качаются на легком ветру и мерно и часто бьют, ударяются по длинному ветхому столу. Так вот откуда удары, шорохи. Потолок провалился, и одна доска свесилась, уперлась в этот длинный стол. На полу - осколки стекла.
Стою у дверей в каком-то оцепенении. Смотрю: крысы одна за другой бегут вверх, туда - на чердак, и вниз - по доске, которая свесилась с потолка на стол. Там, в углу, - топчан, на нем какая-то ветошь. Остатки одеяла? А на топчане, в ветоши - крысы. Возятся, визжат. Сколько же их здесь, этих крыс?
Тут я вспомнил, что крысы были подопытными животными Веригина. Да! Но сегодня хозяин дома не Веригин, а крысы!
Направо от дверей - большая полуразвалившаяся чугунная печь. На полу у самого поддувала лежит массивная чугунная дверца. Я двинул ногой эту заслонку. Из-под нее показался полуистлевший уголок какой-то записной книжки. Я нагнулся. Протянул руку... С шипеньем из поддувала поползла лента, черно-бурая, с зигзагообразной ярко-черной полосой вдоль спины. Гадюка?! А за нею маленькие ленты с черными подосками вдоль спинок. О! Да здесь целая гадючья семья! Почти как в сказке. В сказке Змей Горыныч охраняет клад. А здесь - гадюка с гадючатами. И если крысы не изгрызли листы, то тут "заслуга" гадючьего племени.
Поднял с пола палку, сдвинул с места чугунную заслонку. Да тут не одна, несколько книжек! Все еще чего-то боясь, схватил одну и другую... Все они грязные, слипшиеся. Но как это они очутились здесь? Забыл ли, оставил ли их на столе Веригин, а ветер, ворвавшийся в проем окна, смахнул их в глубь комнаты? Может быть, так и лежали они у печи, а заслонка сорвалась с петель, упала и прикрыла, сохранила их? А может, он, этот удивительный Веригин, зачарованный тайной бессмертной юности, прятал эти листки где-то тут, в поддувале печи?
