- Необычно, но навряд ли это бунт! И в высшей степени естественно. Он родился на Авалоне. Ему интересно было бы услышать новости с родной планеты.
Он одаривает Рокера сияющей улыбкой, будто бы прося его подтвердить сказанное. Потом вновь обращается к Фрисд.
- Абсолютно никаких доказательств того, что стандартных мер предосторожности будет недостаточно, представлено не было, мэм. Их, наверное, можно усилить. Мы можем и на это пойти. Но нарушить конституционные права одного из старших членов Патруля и подвергнуть его варварству переливания сознания... для этого нужны доказательства, мэм! Настоящие доказательства!
Все взгляды обращаются к Рокеру, чья голова глубоко вжата в бычьи плечи.
Он смотрит на оппонента.
- Мы говорим здесь не о пиратском набеге, не о каноэ с людоедами! Наши стандартные меры предосторожности способны обнаруживать обычные подрывные действия, да, и я не утверждаю, что вторжение силами обычных вооруженных формирований на межзвездных расстояниях может быть чем-то иным, нежели фантазиями на общественном коме. Нет, здесь мы боремся с болезнью! Дайте инфекции зацепиться, и нам уже от нее не избавиться! Одного корабля с инженерами и оборудованием за глаза хватит.
Как кажется Вауну, Рокер не очень убедителен. Будто неуловимый туман недоверия поднимается над знатной аудиторией. Заскорузлые аристократы никогда не проявляют сердечности по отношению к революционным идеям.
- Вы рискуете судьбой целой планеты из-за одного человека! - рявкает Рокер.
Только хуже сделал - теперь ему придется придумывать что-то еще.
Ваун размышляет о том, что ждет его, если они откажутся от выкачки мозгов. Тогда он станет не более чем лишним свидетелем, и его бросят в тюрьму и продержат там до тех пор, пока Q-корабль не подвергнется проверке и не будет установлена истина. Прежде, чем это случится, большая часть свидетельств канет в туманных лабиринтах патрульной политики, тем более что ставки столь высоки. А если Рокер не прав, если экипаж и пассажиры - обычные люди... что тогда?
Он провел две упоительные недели с Мэви в раю Вэлхэла, но слизень с Путры не имеет отношения к возвышенному и блестящему миру власти. Вечно терпеть в Патруле его, естественно, не будут, и лучшее, на что ему можно надеяться, что его вышвырнут назад в его болото. Собрание озабочено Приором. О благополучии Вауна никто ни здесь, ни где-либо еще не беспокоится... кроме Мэви, но, при всем благородстве своего происхождения, она для спейсеров не более чем девочка для развлечений. Краснорожий вдыхает аромат победы.
- В конце концов, - весело говорит он, - если людям на Авалоне пришлось боротьcя с этаким злом, то авалонское командование наверняка выслало бы нам предостережение. Радиоволны, наверное, побыстрее доходят, чем Q-корабли?
Рокер улыбается.
Прежде чем он успевает воспользоваться предоставившейся возможностью, Фрисд показывает, что она по-прежнему способна быть обоюдоострой.
- Лейтенант?
Ваун уже настолько заиндевел, что еле шевелит губами.
- Мэм?
- Отвечайте на возражение адмирала Хагара.
- Q-корабли движутся по кратчайшей линии, вдоль светового луча, мэм. Их сингулярности генерируют интерференции, препятствующие осуществлению радиосвязи между местом назначения и местом старта... мэм.
Детский лепет. Аудитория смущенно поеживается.
- Спасибо, - говорит удовлетворенная Фрисд. - Я так и думала, что есть какой-нибудь такой закон.
Лицо Хагара становится неимоверно пунцовым.
Адмиралиссимус кладет одну руку на колено своего спутника, другую на диван и легко встает. Она неторопливо подходит к Вауну, чтобы рассмотреть его с близкого расстояния. Ее сладкие алые губы еще сохраняют остатки улыбки, но то, что Ваун видит в ее глазах, приводит его в смятение. Интересно, с кем опаснее связываться - с ней или с Братством? Ошеломленный, Ваун понимает, что в настоящий момент над ним нависла еще большая опасность, нежели над Приором.
Фрисд смотрит на Вауна, но обращается ко всем. Ее голос - мурлыканье оголодавшего хищника.
- Мы обязаны помнить, что на карту поставлено нечто большее, чем судьба коммодора. Лейтенант Ваун?
- Мэм?
- Этот Q-корабль прибывает очень скоро. Возможно, он представляет собой серьезную угрозу нашей... нашей культуре. Адмирал Рокер доложил, что ты готов предпринять попытку подтвердить - или опровергнуть - враждебность их намерений.
Если это враги, то экипаж - твои копии.
Зеленые глаза замечают пот, бегущий по лицу Вауна, и удовлетворенно сверкают.
Фрисд тем не менее молчит, поэтому говорит Ваун:
- Мэм.
- В этом случае они, несомненно, сочтут тебя предателем, и ты окажешься в невероятной опасности.
Начинаются большие-большие вопросы. Хорошо - о, как же хорошо! - что Мэви тщательно его подготовила.
- Ты согласен взяться за это дело?
- Мэм.
- Зачем?
- Я предан Империи, мэм. Она сардонически улыбается.
- И в данный момент иного выбора у тебя нет, а? Если ты отказываешься сотрудничать - для тебя есть лабораторная клетка... верно?
- Мэм? - спрашивает Ваун так, будто бы искренне изумлен.
- Это понятно, что ты предпочитаешь оставить клетки своего тела сосредоточенными в одном месте, так что твое желание продолжать выполнять задание естественно. Лейтенант, наступит время, когда у тебя появится выбор. Ты свяжешься с Братством - допустим, что корабль является именно тем, чем он является по заверениям Рокера. Ты будешь изображать из себя коммодора Приора.
Ты будешь управлять космическим кораблем. Так скажи мне, ты по-прежнему будешь на нашей стороне, а не на их?
- Мэм, моя культура - это ваша культура. Меня не воспитывали, как члена Братства. Мэм, вам известно мое прошлое. Я ультиец и спейсер.
- Прекрасно подготовленный, - медленно говорит Фрисд.
Она отворачивается и шагает к окну. Все взгляды обращены на нее. То самое мастерство драматической актрисы, о котором упоминала Мэви.
Она говорит, не оборачиваясь, но ее голос, как и ее личность, заполняет всю комнату.
- Если же ты дезертируешь... что тогда? Братство вознаградит тебя, полагаю. Не могу представить себе, в чем бы состояла награда... а ты?
- Нет, мэм.
- Что бы это ни было, это будет что-то ценное, и мы должны предложить что-нибудь еще дороже. Мы должны предложить нечто настолько ценное, что они не смогут предложить больше.
Она резко разворачивается.
- Итак? Чего ты жаждешь, лейтенант? Я знаю, чего ищет в жизни большинство людей - власти, богатства и славы. Но все это для них совершенно ничего не значит. Отчасти для них это средство удовлетворить себя сексуально и-в конечном итоге - средство вырастить потомство в надежде на биологическое бессмертие. Ты фактически стерилен. Девчонок с двенадцатью хромосомами не существует. Какие обещания ты мог бы взять с собой, отправившись выполнять задание? Какой мотивацией тебя можно снабдить?
