Ознакомительная версия.
6
Удовольствие от коитуса (лично для Тимы) было слегка смазано тем обстоятельством, что приходилось все время контролировать свои телодвижения. Иначе он рисковал услышать обиженный возглас боли, и вечер был бы испорчен. К тому же тело, отвыкшее от интенсивных нагрузок, быстро покрылось потом, заныли ноги и поясница, пересохло в горле – в общем, половой акт превратился для него в испытание на выносливость.
«Нет, все же в Сети секс куда приятней, – подумал он, обессиленно лежа на боку и обнимая рукой обездвиженную жену. – И устаешь совсем чуть-чуть. Запросил стимуляторов – и опять в бой».
Ирина пошевелилась и пристроила губы у него возле уха.
– Мне сегодня пришло сообщение из Департамента народонаселения, – сказала она и замолчала, ожидая Тиминого любопытствующего возгласа.
– Неужели?
– Они говорят, что скоро истечет срок хранения моих яичников. И если я, то есть мы с тобой, хотим второго ребенка, то нам следует известить их. Ты же знаешь, когда мне исполнится 20 лет, они изымут их и отправят на переработку.
– Известное дело. Остатки моих сперматозоидов тоже скоро угодят в пищевой автоклав.
Тима задумался. Будь он таким же нищим безработным, как его родители, Ромка бы так и остался его единственным отпрыском. Закон не позволил бы Гамовым иметь двоих детей. Но поскольку доход сотрудника «Живых консолей» превышал установленный законом минимум… В общем, Тима с женой имели право затребовать синтез яйцеклетки, чтобы зачать второго ребенка – девочку, конечно, потому что мальчик у них уже был.
Это была чуть ли не единственная статья закона, которую он знал достоверно.
– А ты что думаешь об этом? – спросил он, хотя был уверен в том, что Ирина согласится. Она была вполне нормальной женщиной.
– Как что? Зарабатываешь ты достаточно, на консоль для девочки хватит, – томно проговорила она. – Глупо не воспользоваться правом на второго ребенка. Ромушку через три месяца переведут в ясли, а там навещать детей можно только два раза в день…
– Зато на три часа, – вставил он.
– Ну и что? Этого мало. Я думаю, нам стоит согласиться и отправить в Департамент запрос на оплодотворение. Мы ведь добропорядочные граждане сектора.
– Что ж, я не против, – сказал Тима.
Глаза закрывались сами собой. Рассказывать жене о завтрашнем консилиуме с участием корпоративных экспертов он, чтобы лишний раз не беспокоить ее, не стал.
Когда один источник силы иссякает, обычно появляется другой. Человек нашел его опять в самом же себе, но только себя поставив на место бога, осознав, что те силы в себе, которые он воспринимал как нечто относящееся к божеству, являются вполне человеческими.
Н.И. Конрад. «Запад и Восток».Погружаясь в исходящую пузырями воду, Вероника все еще кипела – даже полет с километровой высоты не смог охладить ее красное от гнева лицо. Ей все еще было очень горько, и под водой, пока поднималась к поверхности, она ослабила напряжение слезных канальцев. Те с облегчением разразились фонтанами солоноватой влаги, смешавшейся с жидкостью бассейна.
А когда вылезла из него, была уже мрачна и почти спокойна.
– Мегаполис, – приказала она Кассию. – Нулевой уровень фильтрации.
Межузельная чернота охватила ее и перенесла в собирательный образ древнего города – музей, куда она в последнее время любила наведываться в тяжелые минуты.
Бесконечные толпы посетителей (Вероника специально отключала фильтрацию образов, чтобы не чувствовать себя в одиночестве – к тому же экскурсионная программа сообщила ей, что в таких городах всегда было очень тесно), толкаясь и оглушительно переговариваясь, бродили по необычно широким улицам. Со всех сторон громоздились узкие приземистые здания. Сконструированные из бетона и толстого стекла, они поднимались на разную высоту над тротуаром (обычно не больше 500 метров). Попадались также кирпичные, пластиковые и даже деревянные строения, некоторые вообще лишенные какой-либо цельной прямоугольной формы, а иногда даже не круглые. Все они были скопированы художниками с реальных, когда-то стоявших на поверхности земли, и перенесены на этот специализированный узел. И теперь каждый житель планеты мог полюбоваться необычной и малофункциональной архитектурой древности.
Едва ли сотая часть многочисленных экскурсантов поступала так же, как Вероника – мало кому по нраву проталкиваться сквозь толпу посторонних граждан. Куда проще, включив программную изоляцию своего образа, разгуливать одному или с партнером по пустынным улицам и любоваться примечательными архитектурными излишествами прошлых веков.
Но Веронике было необходимо отвлечься и вытравить из памяти неприятную стычку с вероломной подругой. А в таких случаях, как она знала по опыту, лучшего зрелища, чем массы галдящих людей, для нее не было.
Никто ее не замечал. Забавно было наблюдать, как все, минуя какое-либо особо любопытное здание (или статую) синхронно поворачиваются к предмету интереса и показывают на него пальцами, громко и вразнобой обсуждая замысловатую фантазию предков. Кстати, с тех пор, как Вероника пристрастилась наведываться в мегаполис, она серьезно расширила свои познания по архитектуре: среди посетителей преобладали ценители этого искусства и дизайнеры, специализирующиеся на урбанистических ландшафтах.
– Интересно, каким образом можно использовать такой дом? – вопросила девица, стоящая вплотную к Веронике.
Ее парень со снисходительной усмешкой оглядывал окрестности. Девушку заинтересовало кубическое деревянное строение с треугольной крышей. На стене у двери висела табличка с ажурной надписью: «Жилище человека в т. н. сельской местности. Канализация, электропитание, водоснабжение, вентиляция, автоматический обогрев, пневмопочта и пищевод отсутствуют. Защищено законом об охране памятников древней культуры. Реставратор Петруччо Гадетти».
– Разве в таком можно жить?
– Жить – вряд ли, а вот переночевать – вполне, – отозвался турист. – Раньше люди были вынуждены целые дни проводить вне своей комнаты, чтобы добыть себе пищу, принести ее домой и накормить семью.
Вероника не стала задерживаться возле грамотного посетителя узла и направилась в первом попавшемся направлении. С каждым шагом ей становилось лучше. Толпа благотворно влияла на нее: Вероника представляла себе, что среди сотен миллиардов людей наверняка найдется десяток-другой индивидуумов, которым сейчас намного хуже, чем ей. Скажем, тех, чье тело заставляет их стыдиться собственного сетевого образа, и они проводят дни напролет, лежа на кровати и подряд просматривая видеопрограммы. Или же посещают пустынные, предназначенные для уединения узлы. Вот они по-настоящему одиноки, а у нее – весь мир! Что ей до злобной зависти какой-то жалкой Марианны, которая и пару фраз за всю свою жизнь не записала?
Ознакомительная версия.
