Может, когда-то и был Хокон Старый знатным душеведом и душелюбом, да только видно весь вышел со временем. Или застило ему глаза, как и прочим, сияние несметной кучи богатств саамских, про которые так вдохновенно разливался Хельги. Не угадал старый ярл подвоха в его рассказе- вместе со всеми стал спрашивать: далеко ли до места и как много там самородного золота.
- А как колдуны саамские нам дорогу крутить вздумают? - раздались вопросительные голоса самых осторожных. Живущие на берегах Ледовитого океана люди издавна почитались скандинавами как могучие маги и чародеи.
- Кто наклал в штаны, тот пусть сидит без добычи! - холодно отрезал Оттар Черный. - Воину не пристало бояться грязных мохнатых животных. А их колдуны сгинут как прошлогодний снег перед мощью владыки Одина.
Большинство викингов встретило слова своего молодого предводителя одобрительными возгласами. Только реакция ярла Хокона была совсем не таковой.
- Я смотрю, ты уже решил, кто отправится за саамским золотом, - медленно, словно для глухого, проговорил он, раздвигая широким плечом своих воинов. Грозно нахмуренные седые брови старика ясно говорили о его недовольстве.
- Что тебе не нравится, Хокон? - не остался в долгу Черный Оттар. Недаром имя его обозначало "Наводящий ужас". Молодой хевдинг был одинаково беспощаден и с врагами и со своими дружинными. Рассказывали, что одному викингу, утаившему добычу от дележа, он собственноручно вырезал "кровавого орла" - в два удара перерубил ребра на спине у несчастного и вытащил легкие. Маловато нашлось бы людей, рискнувших поспорить с Черным, кому охота нарываться!
Ярлы хмуро меряли взглядами один другого. Хокон был выше Оттара чуть ли не на целую голову, да и людей за ним шло побольше, чем за владетелем Нидаросса. Но Черный был ловок и мускулы у него под крепкой броней были железными. А еще Оттар был хитер. Поэтому он и не стал перечить Хокону. Пускай отправляется вглубь диких оленьих земель, теряет людей и силы в поисках сокровищ. Все равно, чтобы перевезти их, без драккаров не обойтись. А вот тут-то и встретит добытчиков Оттар. Тогда и начнется серьезный разговор. А пока... И викинг расслабил мускулы, на лице заиграла насмешливая улыбка.
- Разве мог я принимать такое важное решение единолично? - он отыгрывал назад ловко, стараясь не уронить себя. - Мы вместе задумывали этот поход к Холодным Берегам, к черной яме Утгарда. Пусть мы плыли по моим картам, но разве может один викинг решать за другого, что ему делать?
Последняя выпущенная Оттаром стрела попала точно в цель. Воины согласно загомонили. Напоминание о вольности еще больше подогрело страсти: каждому хотелось уже сейчас отправиться к Священному озеру саамов. Между тем все прекрасно понимали, что кому-то придется остаться стеречь корабли. Без своих морских коней викинг беспомощен и гол.
Хокон Старый приосанился. Он ожидал, что нидаросский волчонок начнет с ним пререкаться. Что ж, его неожиданное смирение только на руку старому ярлу. Хокон все сильнее начинал ощущать, что Оттар стал забирать себе все больше власти. Не сегодня-завтра придется давать щенку укорот. Но вслух ничего подобного хевдинг не произнес.
- Чтоб не было меж нами обид, мы могли бы бросить жребий, - величественно предложил он Оттару. - Пусть боги рассудят, кому выпадет счастье искупаться в червонном золоте.
Но владетель Нидаросса не собирался пускать задуманное предприятие на самотек:
- Я не сомневаюсь, что светлые боги благоволят тебе, Хокон. Судьба уже не раз доказывала тебе свою благосклонность. Мне остается только склонится пред нею, - Оттар церемонно опустил голову и золотистые волосы скрыли его хитро ухмыляющееся лицо.
"Что за хитрую игру затеял Черный?" - терялся в догадках Хельги. Он растерянно крутил головой то в одну, то в другую сторону, но вокруг были только загорелые, заросшие бородами лица, одержимые жаждой наживы. И никакого ответа на терзавшие нурманина вопросы на них не было. А молодой ярл продолжал плести коварную веревку, усыпляя бдительность Хокона Старого:
- Может быть, ты бросишь гадательные руны, высокочтимый и могущественный хевдинг многих воинов? Пусть маловерные убедятся, что и среди нас есть люди, не менее сильные в ведовстве, чем финские чародеи.
- Пусть принесут руниры! - величественно кивнул польщенный викинг. Тотчас же кто-то бросился к кораблю и скоро перед Хоконом лежал потертый узелок красной потертой кожи. Вышитые на нем знаки мало что говорили непосвященным, но вызывали невольный трепет уважения. Ходили слухи, что эти вещие камушки подарила прадеду ярла великанша из Каменного Леса. Она же и предрекла, что пока мешочек хранится в семье Хокона, все неудачи будут обходить его стороной.
Старый ярл удобно раскинул на земле суконный плащ, с важностью и тщанием расправляя каждую складку. Потом встряхнул мешочек, повернувшись на восход, и распустил шнурок. Обветренные твердые пальцы вождя нырнули внутрь и вынесли наружу горсть камешков. Светло-серые, ничем не примечательные, они, тем не менее, приковывали к себе внимание все хлюдей, столпившихся вокруг. На каждом камне были знаки рунир- букв, способных передавать звуки речи и заклинать грядущее. Их тайный смысл и сочетание значений были известны только посвященным.
Хокон держал извлеченные руны на ладони, не отрывая руку от мешка. Внимательный наблюдатель мог бы видеть, как изменилось лицо ярла, когда он бросил взгляд на зажатые в пальцах знаки. Осторожно и незаметно, словно труся сыпучий речной песок, старик отправил один камушек назад. Теперь без опаски можно было вытряхнуть остальные прямо на черное сукно. Это были добрые знаки, предвещавшие удачный поход: "еловая ветка" или вход, "половина стрелы"- вода и черточки, похожие на дружеские объятия- близость.
- В водном походе ждет нас удача! - громко, хорошо поставленным голосом возгласил Хокон. Взволнованные воины приветствовали столь благоприятное гадание восторженными криками. Славен их вождь! И разве у кого другого легли бы руниры так хорошо. Сам Один, отец богов, ворожит ему!
Только Оттар не шумел вместе с остальными. Его рысьи глаза успели заметить, как скользнула назад неугодная старику руна. И он дорого дал бы, чтоб узнать, что же это был за знак. Взгляды предводителей встретились. Глаза Хокона горели снова вспыхнувшим недоверием и ненавистью. Они так сильно обожгли нидаросского ярла, что тот был вынужден отвести взор.
Спрятанная руна означала "предатель".
Две дороги.
Острый уголек, добытый из угасшего костра, споро бегал по белой выглаженной доске. Хельги сноровисто вычерчивал карту саамских земель. Нужно прикинуть, сколько дней пути от морского побережья до Ловозеровской тундры, в самом сердце которой и притаилось священное озеро. Ярлы сосредоточенно совещались, каким образом добираться до сокровищ- пешим ходом или на вертких местных лодочках. Волчий шаг вестфольдингов, конечно, по быстроте не уступает лошадиному галопу, но вот добыча! Тащить на себе тюки с золотом и мягкой пушной рухлядью не хотелось никому. Поэтому и порешили добыть местных кожаных каяков и сплавляться на них. Пеговолосый нурманин горячо пообещал поспособствовать викингам в этом богоугодном деле. Его одобрительно хлопали по плечу, и даже обещали увеличить долю. Хельги краснел и опускал глаза. В который раз он чувствовал себя последней сволочью, и только усилием воли мнимый перебежчик заставлял себя продолжать притворяться. Для плана, разработанного Ольгердом, было совершенно необходимо, чтобы викинги отправились в дорогу речным путем.
