- Будь мужчиной, Конан! - заклинал его Ордо.
Орт предусмотрительно отскочил, ударил и снова отскочил. Было просто поразительно, насколько он был проворен, несмотря на свой вес. Конан стонал, когда вторая полоса ожогов косо легла на его плечи и еще теснее прижался к стене.
- Да он не мужчина, - хихикнул Орт.
Палач, почти круглый от жира, гордо приблизился к нему, встал рядом с Конаном и поднял свое пылающее оружие.
Тогда Конан испустил свой яростный боевой клич, отскочил от стены и схватил Орта рукой. Затем он подтянул его ближе, другой рукой наматывая цепь на горло палача и почти одновременно хватая его рукой. Силой мускулов он стянул цепи так, что жирное мясо проступило между звеньев. Свиные глазки Орта вылезли из орбит, его обутые в сапоги пятки заскребли по полу. У него еще было оружие, и он использовал его. Горячее железо хлестало и хлестало по широким плечам киммерийца.
Запах паленого мяса заполнил воздух. Но Конан превозмогал боль. Ему другого не оставалось. Ничего другого для него не существовало. Только человек, который был перед ним, только человек, свиные глазки которого вращаются на жирном лице, только человек, которого он должен убить. Орт попытался глотнуть воздуха, вероятно, чтобы закричать, когда он зажал ему рот. Цепь полностью охватила складки его жирной шеи. Он уронил шомпол, захрипел и больше не двигался.
Киммерийцу с трудом удалось освободить цепь, чтобы выпустить труп.
- Митра! - выдохнул Гаранидес. - Твоя спина, Конан! Я ни за что бы не выдержал такого.
Вздрагивая, Конан нагнулся к шомполу. На мертвеца он больше не обращал внимания. По его мнению, все мерзавцы заслуживали подобного же конца.
- Это поможет нам удрать, - проворчал он и поднял орудие пытки. Металл был еще горячий, но уже не обжигал.
Он осторожно просунул железо сквозь звено цепи на расстоянии ширины ладони. Он глубоко вздохнул, затем потянул железо в одну, а руку в другую сторону. Кандалы впились в едва зажившие раны, оставшиеся после ремней, которыми связали его разбойники в первую ночь, когда привязывали его к колышкам. Кровь потекла по его руке. Двое остальных затаили дыхание. С резким звоном цепь порвалась.
Улыбаясь, киммериец поднял вверх свободное запястье, с наручника свисало несколько звеньев цепи.
- Я надеялся, что огонь не причинил ущерба прочности железа, иначе он сломался бы скорее, чем цепь.
- Ты на это надеялся! - фыркнул Ордо. - Надеялся!
Разбойник запрокинул голову и затрясся от смеха.
- Ты основывал наше освобождение на одной только надежде - и ты победил!
Так быстро, как он только мог, киммериец сорвал остальные цепи с себя и других. Как только Ордо был свободен, он подскочил. Конану пришлось поймать его за руку, чтобы он не рванулся в дверь.
- Стой, не торопись! - предостерег киммериец.
- Время поджимает, - возразил Ордо. - Я должен убедиться, что Рыжий Ястреб в безопасности.
- Или умереть за нее? - спросил Конан не без насмешки.
- Первое, киммериец, но я готов и ко второму. Конан глухо заворчал.
- Я не намеревался умереть от копий с'тарра, и если ты этим кончишь, то ты мне не будешь нужен - и Кареле тем более. - Он повернулся к офицеру. - Гаранидес, сколько еще твоих людей живы, как ты думаешь? И сколько из них могут сражаться?
- Наверное, двадцать, - ответил капитан. - И чтобы выйти из этого подземелья, они готовы сражаться даже с Ариманом и Эрликом персонально.
- Хорошо, тогда возьми ключи с пояса Орта и освободи их. Если ты с ними захватишь башню, охраняющую ворота и сможешь ее удержать, мы сделаем то, что задумали.
Гаранидес кивнул.
- Я удержу ее. Что же ты все-таки задумал, киммериец?
- Я убью Аманара, - свирепо ответил Конан.
- А что же я? - спросил Ордо, когда оба они договаривались, не обращая на него внимания.
- Ты хочешь с нами? - спросил Конан. Он дождался кивка и продолжил: Собери разбойников. Тебе придется позаботиться о том, чтобы незамеченным перебраться через стену. Приведи их наверх, прежде чем с'тарра смогут расстрелять их из катапульты. Ты и псы Карелы будете сражаться против с'тарра, и вы разожжете под стенами столько костров, сколько сможете! Вы, ты и Гаранидес со своими людьми, ждите моего сигнала. Когда шпиль самой высокой башни загорится, начинайте.
- Я буду готов, - заверил его Ордо. - Говорят, что ни один план битвы не пережил еще начала атаки. Будем надеяться, что у нас случится по-другому.
- Сделай свое дело хорошо, Гаранидес, - сказал Конан, после чего он и Ордо поспешили прочь из подземелья.
В самом конце каменной лестницы, как раз когда они вошли в саму башню, в двух шагах от них шарахнулся в угол с'тарра. Ордо заломил ему руки назад, а кулак Конана вывел его из строя. Киммериец торопливо сунул в руку Ордо саблю человека-ящерицы и вытащил для себя кинжал с широким лезвием. После этого Конан и Ордо расстались.
Дорогу к покоям Аманара наверху в башне было легко найти. Нужно только подниматься по ступеням, думал Конан, пока они не кончатся. А потом будут мраморные арки, словно висящие в воздухе, и широкий парадный вход из полированного эбенового дерева, лестница, по которой двадцать человек могут подниматься одновременно плечо к плечу, и достаточно крепкая для того, чтобы выдержать целую армию.
Потом он поднялся по каменной витой лестнице, шедшей по стене башни и не имевшей поручней с внешней стороны, которые могли бы предохранить от падения в пропасть. У подножия этой лестницы Конану пришло в голову, что он забыл о предостережении Велиты относительно зачарованности этого места. Если Аманара нет в крепости, то уже следующий шаг может означать его верную смерть от черных чар - медленную смерть, как он тут же вспомнил. Но если он не поднимется по этой лестнице, то не он, а другие примут страшную смерть от рук Аманара. Он поднялся на одну, потом на две, на три ступеньки вверх, не думая больше о том, что может произойти. Наконец он поднялся на последнюю и встал перед дверью, обитой железом.
Он облегченно вздохнул. Теперь он знал, что Аманар в крепости. Однако собирать информацию подобным образом - это было не совсем в его духе.
Он открыл дверь и вошел в помещение, где стены словно забрызганы были злобой и воздух отравлен чернейшим колдовством. Это был круглый покой, без окон, с рядами книг на стенах, но их кожаные переплеты были сделаны из такого материала, что Конан содрогнулся. Раздробленные остатки мумий лежали вокруг между разбросанными сосудами всех видов, треножников и маленьких жаровен, в которых сейчас не горел огонь. В прозрачных хрустальных сосудах плавали в прозрачной жидкости предметы, которые могли быть частями человеческих тел. Это помещение было освещено стеклянным шаром, светящимся непонятным огнем на стенном канделябре.
