– Что сработало? – спросил Стас. Он первым пришел в себя.
– Да мне сосед в самолете рассказывал.... Смешной такой дед...
– Что рассказывал?
– Да сказка какая-то. Типа, легенда. Что если повернуть в сторону каменный башмак копьеносца, то низкий свод над входом в зал обрушится. Только я повернул не у копьеносца, а у рыцаря с мечом.
– Нуф-ф, молодой человек, – выдавил из себя Бондарь, с трудом проглотив ком в горле. – Главное, что обрушилось. И на тех, на кого было нужно. Могу поздравить вас, господа. Вы только что родились второй раз.
Стас подошел к алтарю и молча сел на каменные ступени.
– Ну да, – недовольно буркнул Юра. – Теперь осталось узнать, сколько дней пройдет, пока мы не умрем в первый раз. Тамара правильно сказала. Главное, не забывать одно правило. Что во всем этом чертовом водопроводе выход там же, где и вход. А он завален! Вот с-сука какая! А я ведь в нее чуть не влюбился!
– Юра, – сказал Бондарь, подняв кверху брови. – Такое сказать... мы ведь все-таки в храме.
– Простите. Я не хотел, – виновато сказал Вовка. – Я так испугался, когда эти два шкафа в проходе появились...
Сидя на ступеньке, Стас протянул к Вовке руку. Тот подошел к нему и встал рядом, отряхивая ладони от пыли с башмаков статуи. Но ему явно мешал это сделать перочинный нож. Вовка неуклюже перекладывал его из одной руки в другую. Стас взъерошил мальчику волосы.
– Да нет. Ты все правильно сделал.
– Да уж, конечно, – громко сказал Юра, он явно нервничал. – Куда уж правильней!
Бондарь подошел к алтарю, оглядел свои штаны справа и слева, потом с досадой махнул обеими руками и тоже сел на каменную ступеньку рядом со Стасом.
В день, когда луч одинокий Светила
Осенней Предвестницы лик озарит,
В полдень к подножию Башни Капризной
Вновь будет явлен ковчег неотпетый
Силы Неясной...
– бормотал Григорий Ефимович, глядя прямо перед собой, и медленно хлопая в ладоши, словно отбивая ритм.
– Ведь должен быть еще один выход... – тихо сказал Юра.
Бондарь обвел взглядом стены.
– Свечи и факелы зажгли здесь не более часа назад. Иначе они давно прогорели бы. Значит служители где-то рядом.
– Ну и что... Они могли заходить через тот же вход, что и мы, – мрачно ответил Стас.
– Так что за легенду рассказал тебе смешной дед в самолете? – после небольшой спросил Бондарь. – Только, если можно, поподробней. Ничего не упусти.
– Во-во! Самое время для сказок! – Юра выходил из себя. – Вот сказок нам сейчас только и не хватает! Самое время для сказок!
– Ты куда-то торопишься? – рыкнул Стас. – Можешь идти. Тебя никто не держит!
Юра как будто очнулся от гипноза. Глядя в пол, он тоже подошел к алтарю и сел на ступеньку рядом с Вовкой. Правой рукой он короткими движениями растирал лоб.
– Простите. Это у меня нервное.
Вовка помолчал несколько секунд и принялся пересказывать историю, услышанную в самолете.
– Он говорил, что Водопровод Медичи – грандиозное сооружение. Очень загадочное... В горах проходит несколько километров подземных галерей и ходов. Сейчас это место заброшено, и местные жители не любят туда ходить из-за суеверий. Считается, что там только один вход. Он же и выход. Но мало кто знает, что из этого лабиринта есть еще один ход. Это разлом, он выходит за три километра в сторону от известного входа, возле горы, на которой стоят остатки недоступной Козьей Башни. По легенде, один из крестоносцев бежал со священными реликвиями от преследовавших его осквернителей храмов. Он пробрался в Водопровод Медичи, а там был ход в Подземный Храм, только не настоящий. Лже-храм, понимаете? Он же не мог привести преследователей к хранилищу реликвий, вот и оказался там как в ловушке. И, чтобы спасти его, сам Господь ударом молнии пробил гору, и показал ему выход на свободу. Еще он сказал, что у алтаря есть две статуи рыцарей-крестоносцев. Один с мечом, другой с копьем. Если повернуть в сторону башмак копьеносца, то низкий свод, дальний от алтаря, обвалится.
Вовка замолчал. Его спутники по подземным путешествиям тоже молчали в ожидании продолжения рассказа.
– Все, – сказал Вовка. – Только я повернул башмак у рыцаря с мечом, а не с копьем.
– Какая разница, – сказал Стас. – Дед мог перепутать детали. Надо искать разлом.
Стас поднялся и окинул стены зала взглядом. Ничего приметного в глаза не бросилось. Он вынул из ближайшей бронзовой подставки факел и повернулся лицом к алтарю.
– Ну что же, – вздохнул он. – Если нет точных данных для поиска, начнем как всегда. Слева направо.
Стас подошел к тому месту, где смыкались левая боковая и задняя храмовые стены. Он всматривался в трещинки, выщерблины и углубления. Торопиться было незачем. Десятилетие археологических поисков приучили терпеливо выполнять кропотливую работу. Не обращая большого внимания на то, сколько лет прошло с начала поисков.
Бондарь, кряхтя, поднялся со ступеньки и тоже взял в руки факел. Через минуту Юра и Вовка тоже присоединились к поискам. Подземный зал снова погрузился в тишину. К нарушавшему ее треску горящих факелов теперь прибавилось шарканье подошв.
– Мы ищем что-то конкретное? – спросил Бондарь, не поворачивая к Стасу головы.
Тот продолжал осматривать стену, вплотную приблизившись к ней, обшаривая каждый квадратный сантиметр скальной породы не только глазами, но и чутким прикосновением руки.
– Ничего конкретного, если не считать самого разлома, – ответил Стас. – Я думаю, его надежно спрятали от посторонних глаз. Надо искать все, что покажется странным.
Вовке надоело всматриваться в трещины каменных стен. Он окинул взглядом зал, пытаясь что-нибудь заметить издали. С первой попытки у него ничего не вышло... С шестой тоже. Вовка недовольно хныкнул. Ему вовсе не хотелось обнюхивать стены. Он стоял посреди зала и искал глазами ту маленькую хитрость, которую взрослые никогда не заметят. А что тут вообще можно было заметить? Каменные стены, изображения святых на ткани, свечи, факелы...
Вдруг Вовке показалось, что один из холстов с изображением святых шелохнулся. Вовка присмотрелся повнимательней. Все холсты висели одинаково и неподвижно. Показалось? Может быть, но проверить будет не лишним. Вовка подошел к стене и осторожно приподнял холст за край.
– А вот это может показаться странным?
Стас, Бондарь и Юра обернулись. Вовка рванул ткань на себя. Она не поддалась. Тогда он взялся за нее двумя руками и повторил попытку. С громким шелестом ткань поползла вниз, поднимая клубы пыли. За ней оказалась трещина сантиметров в пятьдесят шириной, тянувшаяся от пола и до самого потолка. Забита она была туго скрученными снопами ячменя, но сквозь имеющиеся щели пробивалось слабое дыхание сквозняка.
