- Пора.
Луч медленно скользил над самой кромкой воды, срезая толстые сухие стебли. Тростник с треском вспыхивал, пламя быстро распространялось вдоль берега. Прочертив лучом значительный участок береговой линии, Халаши спрятал пистолет.
- Порядок.
- Ты уверен, что зацепил его? - с сомнением спросил Симсон.
- Теперь это неважно.
- Неважно? - Агапит пожал плечами. - Я не понимаю тебя, отец.
- Если лазутчик жив, он наверняка доберется до своего хозяина. И тогда Мордастый Ван узнает о нашем новом оружии. Посмотрим, рискнет ли он тогда оспаривать у нас землю Старого Хлоппа!
- Вряд ли это остановит его, - покачал головой Агапит. Мордастый Ван не из трусливого десятка.
- Согласен, это крепкий орешек. Но в любом случае мы опередим его.
Рут, Симсон, - голос Халаши прозвучал резко, властно, - берите людей и отправляйтесь в путь тотчас же, не дожидаясь рассвета. Викул поможет вам отобрать надежных холопов. Агапит, пойдем в дом, нам нужно с тобой кое о чем потолковать.
Отец и старший сын вернулись в особняк, предоставив остальным членам семейства заниматься сборами в дорогу. Халаши снова расположился в кресле у холодного камина, рука его машинально потянулась к бутылке.
Агапит остался стоять, всей своей позой выражая почтение отцу.
Халаши в упор посмотрел на сына.
- Что будем делать с чужеземцами?
- Работать на плантации их вряд ли заставишь, - почесав в затылке, рассудительно заметил Агапит. - Думаю, их следует выставить на ближайших торгах. Троих, по крайней мере.
- Только троих? - Халаши с интересом наблюдал за сыном.
Агапит было смешался, но тут же тряхнул бородой и решительно произнес:
- Отец, отдай мне одного из них.
- Которого?
- Самого здорового, - в голосе Агапита прозвучала откровенная ненависть. - У меня с ним личные счеты.
Халаши недобро усмехнулся, глаза его блеснули из-под нависших бровей.
- Он твой, сын.
- Благодарю тебя, отец. - Агапит склонился в почтительном поклоне.
Халаши отхлебнул из бутылки. Вереница мыслей пронеслась в его голове. Если Рут не блистал умом, то остальные сыновья отнюдь не были дуракам - в разговоре с ними он намеренно позволил себе несколько приуменьшить их умственные способности. Викул был холоден и рассудителен, Симсон - скрытен, коварен и хитер. Четвертый пистолет у него, в этом Халаши нисколько не сомневался. Что ж, лучше ложь хитреца, чем простодушие глупца... Агапит... Этот обещал стать крепким хозяином, такой сумеет постоять за себя и честь семьи.
Халаши мельком взглянул на старшего сына. Достойный наследник славного рода. Похоже, крутая закваска Одноглазого все еще бродила в жилах его, Елпидифора Халаши, сыновей. Лишь бы они не перегрызлись между собой после его смерти... лишь бы хватило ума действовать сообща...
- На что он тебе сдался, этот чужеземец? Надеюсь, ты не станешь терзать его пытками?
- О нет, отец. Я никогда не был мясником, как мой младший братец Рут. Пытки - это слишком примитивно. Есть кое-что и получше кровавых забав.
- Выкладывай, Агапит, что ты там задумал. Я должен это знать.
- У меня нет от тебя секретов, отец. Вспомни: завтра - Ночь Однолуния. В эту Ночь к людям приходят глорки и требуют жертвы.
- Ты отдашь этого типа глоркам, - кивнул Халаши одобрительно. Неплохая мысль, сын. Эти твари наверняка завоют от восторга при виде такого экземпляра.
- Жертва неизбежна, - здраво рассудил Агапит, - пусть уж ею станет чужеземец, чем один из наших холопов.
Халаши отбросил пустую бутылку и потянулся к следующей.
- Завтра утром возьмешь Викула и отправишься с ним к болоту, сказал он, отхлебнув из горлышка. - К тому самому, где разбился корабль чужеземцев. Я должен быть уверен, что они сказали правду.
Возможно, корабль цел.
- Хорошо, отец.
Со двора донесся шум. Агапит подошел к окну.
- Симсон и Рут отправились в путь.
- Надеюсь, они будут первыми.
- Так или иначе, твои сыновья сумеют постоять за интересы рода Халаши.
- Вне всякого сомнения, сын.
Тихая, ясная ночь властвовала над планетой. Последняя ночь накануне Ночи Однолуния. Две луны, подобно сиамским близнецам, медленно выплыли из-за горизонта и покатились по небосводу, следуя извечному своему пути. Холодный пульсирующий свет разлился над Альпой Карантэн, рождая тени, призраки и ночные страхи.
Скоро, очень скоро обе луны сольются в единое целое - и тогда...
И тогда таинственные глорки выйдут из своих убежищ, чтобы напомнить людям об их долге.
Ночь Однолуния всегда начиналась с жертвы Зеленой Макло.
Глава двадцать пятая
ФЛОРИАНА
Агапит ушел. Следом поднялся и Елпидифор. Слегка покачиваясь от выпитого спиртного, он не спеша покинул зал. Нужно было обойти дом и проверить, все ли заперто. Эту процедуру он не доверял никому, даже сыновьям. Вечерний обход он всегда делал сам.
Массивные бархатные шторы, ведущие в личные покои главы семейства, слегка дрогнули. Зал, в котором происходил семейный совет, имел еще один выход - там-то и притаилась девушка, о присутствии которой в доме в тот насыщенный событиями вечер так никто и не вспомнил.
Она слышала все, от первого до последнего слова. Услышанное поразило ее, словно удар грома.
Флориана, дочь Старого Хлоппа, попала в Порт Халаши более недели назад. Ее положение в доме было весьма неопределенным:
полуневольница, полуприслуга, полузаложница, полухозяйка. Менее всего, конечно же, хозяйка. В этом мире, где жизнью правили грубая сила и жестокость, женщине была отведена самая ничтожная роль роль продолжательницы рода и хранительницы домашнего очага. Она не имела права голоса, она вообще не имела никаких прав единовластным и полноправным хозяином жизни был мужчина. Женщина была не более чем рабыня, с ней не только не считались - ее просто не замечали. Не замечали и забывали.
Забыли о ней и на сей раз.
Появление Флорианы в доме Халаши имело свою предысторию. Старый Хлопп владел крошечным наделом земли, и хотя по силе и могуществу он не мог тягаться с крупными землевладельцами Альпы Карантэн, каковыми были, к примеру, Елпидифор Халаши или Мордастый Ван, Повелитель Крылатых Добби (это полупрезрительное прозвище Хлопп получил с легкой руки Викула Халаши), отличавшийся болезненным самолюбием, с гордостью причислял себя к касте свободных колонистов. Он едва сводил концы с концами, и жизнь его едва ли намного отличалась от полуживотного существования невольников-холопов, которыми во множестве владели его более удачливые и куда более богатые соседи-землевладельцы. Его участок острым клином втиснулся между владениями Халаши и Мордастого Вана. Рано или поздно - Хлопп прекрасно сознавал это - его земля отойдет либо к одному, либо к другому могущественному лорду. Таков был неписаный закон Альпы Карантэн: смерть последнего мужчины в семье лишала род права наследования. Женщины, как правило, в расчет не брались.
