Хватит вопросов. Я прожил путаную жизнь, поставил великое множество вопросов и ни на один не знаю ответа. Я взывал к Иисусу Христу, но Он не пришел ко мне. Я остался без Него. БЕЗ НЕГО. В моей душе нет веры, одни сомнения. Я не знаю, что такое мироздание, почему в нем царит столь совершенная гармония, что ее можно осмыслить и изложить в законах и формулах... и почему так бессмысленно гибнут миллионы разумных существ... почему они так грубо разрушают гармонию мира. Второй закон термодинамики гласит... Был Хаос, и было Преодоление, и будет Хаос, и... И все? Так просто? Ужели?
Я не знаю, что будет дальше, не знаю, на что уповать. Всю жизнь я был в страхе, петлял, лукавил, лгал себе, и другим, и Христу. А теперь и страха нет. Я пуст, я один, я никому не нужен. Осталось только закрыть глаза...
-Дяденька!
Что такое? Кто-то звал меня? Да кто тут может меня звать, в этом мертвом мире?
- Дяденька!
Откуда этот голос? Вдали мелькает что-то оранжевое, яркое. Ужели опять огонь? Ужели есть еще пища для него? Все ближе, ближе...
- Дяденька, куда нам идти?
- Откуда вы взялись, дети?
- Вон оттуда.
- Вы убежали?
- Да.
- Почему?
- Потому что мы рыжие. А они все спорят и спорят. Одни говорят: рыжие - это хорошо. Другие говорят: рыжие - это плохо.
- А что у вас в руках? Апельсины?
- Апельсины? Нет, что вы! Теперь ведь нигде не растут апельсины. Они бывают только в кино. Это оранжевые мячики.
- Какие красивые мячики! Я думал, что я ослеп. Но я вижу! Вижу ваши рыжие головы и мячики. Как вас много! Унылая пустыня расцвела яркими цветами. Но откуда у вас такие мячики? Где вы их взяли?
- Нам дал их один дедушка. Старенький такой и весь сгорбленный. Возьмите, говорит, на дорожку, они не простые, а с секретом и светятся. С ними вы не потеряете друг друга. Мы взяли их и пошли.
- Вы бы спросили у него, куда вам идти.
- Он не знает. Говорит, отсюда никому не видно. Если бы кто знал, давно бы нас увели. Он сказал, чтобы мы шли и что мы обязательно что-нибудь найдем.
Только дети могут так верить и так спокойно уйти в никуда. Если плохо тут, то где-то же должно быть хорошо! Они не знают, что, кроме плохо, бывает еще совсем плохо. И пусть не знают. Пусть верят. Они поверили старику с оранжевыми мячиками. Теперь встретили меня и смотрят с доверием и надеждой. Надо идти и вести их. Не оставлять же их одних на пепелище. Но если бы знать куда...
- Дяденька, а может, вот сюда? Тут какие-то рельсы. По ним ходили вагоны, значит, они куда-то ведут.
- Нет, нет, этот старый путь нам не годится. Я ходил по рельсам. Они всегда упираются в тупик, в ничто. А если вагоны сходят с рельсов, их ставят обратно.
- А куда же тогда?
Надо выбрать хоть какой-нибудь ориентир. Под ногами пепел. А вверху? Дым рассеялся, открылась звездная карта. Она все та же с тех пор, как ее нарисовали первые звездочеты. Через миллионы лет созвездия распадутся, из ковша Малой Медведицы уйдет Полярная звезда, ибо ее ничто не связывает с этим ковшом, кроме человеческого глаза. Но пока она там, на месте, куда мы ее поставили, она нам светит. И пусть она поможет нам.
- Идемте. Девочка, а почему ты плачешь? Боишься? Нет? Так чего же? Ах, у тебя отняли мячик. Кто? Этот мальчик? Мальчик, зачем ты отнял у нее мячик? Она же без него потеряется, и мы не сможем ее отыскать. Вон что, ты хочешь, чтобы у тебя было два? А если кто-то захочет иметь три и отнимет у тебя эти два? Подумай. Тогда мы потеряем в пути и девочку, и тебя. Не хочешь потеряться? И девочка не хочет. Отдай ей мячик. Пусть у каждого будет по одному мячику.
- Дяденька, дяденька! А вон там, видите, бежит тетенька с целой авоськой мячиков.
- Вижу. Она бежит не к нам, а от нас.
- А почему?
- Она боится, что мы попросим у нее мячики. Поэтому она не хочет с нами, а хочет одна.
- Дяденька, она побежала по рельсам! Значит, она зайдет в тупик? Давай ей скажем.
- Она не поверит нам. Когда мячиков не один, а целая авоська, человек никому не верит. И ничем тут уже не поможешь. Так что пошли.
- Куда?
- Видите вон ту яркую звездочку?
- Я вижу!
- И я вижу!
- А вон та еще ярче!
- Где? Это... это не звезда, дети. Это за вами кто-то летит. Ложись!
Ну вот, опять грохот. Споры. Злоба.
- Ну что? Что тебе надо от них?
- Это изменники! Они изменили родине и делу. Или пусть они встанут под знамя, или я их...
- Перестань пылить! Какое еще знамя?
- Наше трехцветное знамя! Истина, благо, прекрасное! Высшие идеалы, ради которых стоит жить!
- Жить, а не убивать!
- Оппортунист! Предатель! Прочь!
Он выхватил пистолет. А ко мне метнулось детское тельце и с криком обхватило за шею. Грохнул выстрел. Руки разжались, скользнули мягко, не задерживаясь, по груди, по ногам. На сером пепле лежала розовая ладошка, запачканная кровью. Я опустился рядом. Это была та девочка, которой я вернул мячик.
- Маленькая моя... что же ты так? Заслонила большого дядю... Лучше бы уж я... Господи, и ты не поменяешь нас местами, не воскресишь ее. Так не бывает... Как же я тебя не уберег?
Я гладил мягкие рыжие волосы, глядел в бледное личико, на котором застыла боль. Ей было больно, когда пуля прошла сквозь ее тело. Это последнее, что она успела ощутить в жизни...
- Дяденька, а, дяденька!
- Что, дети? Что?
- Идем дальше. А то нам холодно.
- А где же этот... убийца?
- Он? Он стрелял в нас, но все его пули попали в наши мячики и отскочили, а потом полетели к нему назад... прямо в него. Мы накрыли его той тряпкой, которой он махал.
- Что ж... Он погиб во имя, а не просто так. Таких ничто не спасет. Они - счастливцы! Но девочка... Почему же мячик ее не спас?
- Она его выронила.
- Ах да... выронила... Надо ее похоронить. Помогите мне.
Мы сложили пирамидку из камней. Больше на пепелище делать было нечего.
- Дяденька, возьми ее мячик. Он теперь ей все равно не нужен.
Я взял оранжевый шарик и прижался к нему лицом. Он отозвался тихой, нежной музыкой - в нем пела душа погибшей девочки. О чем? О чем поют дети? Жила-была девочка... рыжая девочка. В некотором царстве, в некотором государстве. В своем собственном. Потому что у всех в ее возрасте свое собственное царство. Мы были вместе, помню я, ночь волновалась, скрипка пела... Неужели это было? Несгоревшее, живое... И уже ушло? Совсем, навсегда?... Пожар все-таки случился. И все это погребено здесь, среди развалин, под слоем пепла.
Зачем же я-то остался? Да, вот эти рыжеволосые дети... Они дали мне шарик. Они называют его мячиком. Потом поймут, почему старый мудрец, прощаясь с жизнью, передал им свои шарики и какой в них секрет. Почему они оранжевые... Желтый - цвет разума. Красный - цвет крови. Твои цвета, Homo Sapiens. Если их совместить, получится оранжевый. Красивый яркий цвет. Да, но вот свет? Откуда в них свет?
