– Да есть тут рядом, – скривив лицо, признался атаман. – Надо только провести туда освещение.
– И установить столы! Много столов! И все остальное пусть туда сносят. Мне тоже пусть помогут туда перебраться, пока идти не смогу. И лежанку мою перенесут. Так, что еще? Ага! Где мои фрукты?
Кабан Стерня уже опять скрипел зубами, настолько ему не нравилось, что кто-то распоряжается в его маленьком царстве, но, видимо, желание выздороветь все-таки возобладало над порывами бешенства, он взял себя в руки и, посвистывая в свой свисток, развил бурную деятельность. Пир наверху прекратили, несколько партий людей отправились за деревьями, ну а женский контингент чуть ли не в полном составе поступил в полное распоряжение целительницы. Судя по их рвению и желанию помочь, все члены разбойничьей ватаги горели верой если не в создание панацеи от невидимой болезни, то хотя бы в излечение с помощью плененной ведьмы.
Иное, изолированное помещение оказалось полностью творением рук человека. Этакий параллелепипед, со всех сторон ограниченный бетонными стенами и перекрытиями. Четыре входа-выхода, но разрешили пользоваться только двумя, ибо те, что у дальней стены, вели куда-то в запретные места. Да и с десяток мужчин тут же стали возводить глухую стену, отсекающую оба проема в неизвестность. Хотя догадаться, что там расположено, оказалось нетрудно.
– Опасается за свое казначейство? – ухмыльнулась Шаайла, когда рядом с ней оказалась та самая женщина, с которой она разговаривала после возвращения в сознание.
– Скорее всего! – хмыкнула та. – Ведь не спуск на Дно атаман вздумал охранять.
– А он и в самом деле клайден?
– Раньше мы и сами об этом не знали, – призналась женщина. – А совсем недавно он нам бумаги на титул показывал. Вроде бы настоящие. Меня Листа зовут.
– Вот и хорошо, Листа! Будь возле меня, а то я порой даже стакан с водой поднять не могу.
Так они находились с того момента все время рядом. Женщина ни с медициной, ни со знахарством раньше никогда не сталкивалась, но отличалась отменной памятью, отличной исполнительностью и полезной пунктуальностью. Пожалуй, более ответственной, чем она, не было во всей женской компании, состоящей из трех десятков особей самого разнообразного возраста. Только одна девица из всей компании не спешила на помощь гостье из другого мира. Лет двадцати на вид, черноволосая, знойная красотка неотлучно находилась при атамане и появлялась в новосозданной лаборатории только с ним. Причем по их отношениям, взглядам, жестам и прикосновениям нельзя было сказать, что парочка питает друг к другу одинаково пылкие чувства. Вернее, Кабан Стерня питал однозначно, а вот надменная красавица относилась к нему с прохладцей.
«Вот дура! – удивлялась про себя вашшуна. – Дался ей этот секс! Неужели без него обойтись не может? Или она вообще им не увлечена?»
Дождавшись момента, спросила у Листы:
– Что-то она не слишком радостная?
– Так ведь она не сама сюда пришла. Атаман ее у северян отбил. Ну и всеми средствами пытается из нее королеву сотворить. Ребенка ей обещает.
– А если не сможет?
– Тогда девица может выбрать в отцы любого другого мужчину. В этом для нас никакой хоть клайден, хоть сам гауз не указ. Имеем полное право.
Оказалось, что женщины здесь немалые права имеют. Если уж диктатору не побоятся в глаза заявить, что раз он ни на что не способен, то больше и права прикасаться к желанному не имеет. Вот тебе и вольница разбойничья: убить человека можно, а вот приставать к нему со своей любовью – фифти-фифти. Тут поневоле мужчина может мозгами съехать, если избыточно влюбленный.
Мало того, чуть позже выяснилось, что и днем, к примеру, выгнать женщину под лучи Ласоча – такое даже преступлением не считается. Такого идиота сразу же убивают если не сами женщины, то остальные мужчины. Своих подельников атаман – да, заставить в критическом случае выскочить на свет может, на то он и случай критический, а вот особ слабого пола ущемить и помыслить нельзя.
«Ага, значит, некоторые права и я в любом случае имею, – рассуждала вашшуна. – Теперь только и стоит хоть какой-то лечебный отжим из мадроньо сделать, а по всей логике такое волшебное дерево обязано излечивать от всего на свете. Эх, знать бы еще все рецепты! Тогда вся эта шайка сама ко мне этого неуравновешенного безумца не допустит. Правда, в таком случае и он от меня отстанет. Итак, с чего мне начать?..»
Целительница старалась поменьше двигаться и как можно больше кушать фрукты и доставленные ей овощи. Кстати, все дары природы она проверила на наличие опасной черноты с самого начала. Уж если сияние местной звезды так вредно скапливается в организме человека, то оно могло и аккумулироваться в тех же яблоках, к примеру. Оказалось, что ничего из доставленного не вредно. А вот в мясе животных, особенно слегка подвяленном или быстрого приготовления, черноты оказалось достаточно много. Только после тушения в масле полкара или варки почти кар мясо становилось чистым и сравнительно пригодным для употребления.
Это и стало первым шагом борьбы за здоровый образ жизни. Особенно со стороны женщин: они сразу перестали употреблять все мясное. Вообще. Мужики вначале обрадовались, а потом задумались, но перестроиться сразу у них никак не получалось, так и тянуло на сочное, слегка обжаренное мясо с кровью.
Ну и к утру в оборудованной подручными средствами лаборатории начались интенсивные работы с деревцами мадроньо. Слегка окрепшая, чувствующая себя гораздо лучше гостья каждой своей помощнице нашла работу. Кто расслаивал стволы и делал из коры отвары, настойки и вытяжки. Кто мелко резал и растирал в ступках корешки на густую кашицу. Кто те же корешки подсушивал и растирал их в порошок. Кто перемалывал листочки на мясорубках или просто продавливал через мелкое сито. С особым тщанием собирали редкие на таких молодых растениях цветы, разделяя их на много кучек и с каждой кучкой творя различные эксперименты.
К позднему вечеру от первых трех мадроньо осталось лишь несколько обрезков стволов, которые служили Шаайле для сравнительного анализа и подсчета годовых колец. К середине ночи стали доставлять новые образцы растений, и работа закипела с утроенной силой. Тем более что к работам подключилось с большой охотой два десятка мужчин. Сам же атаман появлялся время от времени, взбадривал ватажников обещаниями здоровой жизни и призывал слушаться госпожу целительницу. После чего и к ней подходил с одним и тем же, быстро надоевшим до смерти вопросом:
– Ну как?
– Еще ничего не готово, – следовал ответ.
– А что с твоими силами?
– Помаленьку восстанавливаю.
