Не успел Пауль подумать об агентах Роурсе и Герфе, как те вошли в палатку.
— Итак, парень, у нас неприятности! — бросил Роурс, поймав на себе вопросительный взгляд юноши. — Охотницы нигде нет. Мы расспросили воинов. Один из них сказал, что видел, как девушка направлялась к роднику. Потом оттуда выехало несколько всадников. Если все это, конечно, не случайное совпадение, могу предположить, что ее похитили.
— Но кто?
Роурс насмешливо скривил верхнюю губу.
— Откуда мне знать? Но скорее всего, что это дело рук того самого Халил-султана, которого вы повстречали на пути сюда. Он не остановится ни перед чем, чтобы получить понравившуюся ему женщину. Как рассказал мне Герф, Шева приглянулась ему?
— Да, — пробормотал Пауль, ошеломленный словами агента.
— Тогда это наверняка он!
— Но что же делать?
— Есть план. — Роурс уселся на кошму рядом с Паулем, его напарник остался у входа. — Мне известно, где разбит шатер принца. При нем постоянно находится отряд телохранителей, но, думаю, мы можем рискнуть. Полагаю, у Шевы было при себе оружие? — Что-то в голосе Роурса не понравилось Паулю. Была в этом голосе какая-то неискренность, поэтому Пауль промолчал, внимательно изучая физиономию агента. Тот слегка занервничал. — Я имею в виду наше оружие, из нашего времени!
— Есть. Два излучателя и мой пистолет.
— Вот и отлично! С таким арсеналом нам не страшна целая армия! Надеюсь, ты пойдешь с нами?
Пауль вновь помедлил, всем видом своим давая понять, что раздумывает над сделанным ему предложением, после чего кивнул:
— Конечно.
— В таком случае собирайся. Где излучатели? Там? — Роурс указал на контейнер.
— Да.
— Мы возьмем их, они нам сподручнее, а с тебя хватит и твоего, как его?
— Пистолета, — подсказал Пауль.
— Именно, пистолета.
Агент улыбнулся, выражая свое удовлетворение по поводу сообразительности юноши. Затем он присел над контейнером и попытался открыть его.
— Проклятье! — пробормотал он спустя несколько мгновений. — Я не знаю шифр! — Агент покосился на Пауля. — А тебе, случаем, он не известен?
— Шева не подпускала меня к своим вещам.
— Правильно делала, — вполголоса одобрил Роурс. — Кто тебя знает… — Он оборвал фразу на полуслове и, уже не скрывая неприязни, посмотрел на Пауля. — Ладно, сейчас речь не об этом. Придется обойтись без излучателей.
— Но ведь ты сказал, там много воинов…
— Ничего, справимся. Или ты струсил?
— Нет, — ответил Пауль.
— Тогда пойдем?
— Пойдем.
Все трое вышли из палатки. Первым шел Герф, вторым — Пауль, а замыкал шествие Роурс, которому юноша был склонен доверять менее всего. Неподалеку стояли оседланные кони. Агент Роурс поинтересовался, холодно улыбаясь Паулю:
— Надеюсь, ты умеешь ездить верхом?
— Приходилось.
— Тогда садись на этого.
Пауль с легкостью, выдающей опытного наездника, вскочил на солового, с белыми отметинами на крупе, жеребца. Протянув ему копье и щит, Роурс также сел в седло.
— В путь!
Роурс хлестнул своего коня, направляя его по выбитой копытами тропинке. Лошади резвой рысью неслись мимо бесконечных рядов палаток и суетливого хаоса снующих между ними людей. Вскоре путники достигли границ лагеря. Здесь путь им преградил дозорный, но Роурс, склонившись с седла, шепнул ему несколько слов, и дозорный отступил, освобождая всадникам дорогу. Вытоптанная в траве тропа привела их на холм, а затем змеей поползла вниз — к пойме реки, окруженной зеленым месивом камыша.
Агенты, скакавшие по обе стороны от Пауля, молчали, но лица их были напряжены. Смутные подозрения, уже давно появившиеся у юноши, обретали все более четкие очертания.
— Куда мы скачем? — спросил он у Герфа, который казался ему более симпатичным, нежели его напарник.
Вместо ответа, Герф указал глазами на Роурса. Тот, словно перехватив его взгляд, ответил:
— Туда, где, возможно, держат Шеву.
Двенадцать конских копыт дружно рвали в клочья стелющиеся под них тени, швыряли в воздух серую пыль.
— Разве она не в лагере?
— Нет, у Халил-султана есть собственный лагерь. Вон за этим холмом. — Роурс вытянул руку с поводьями в сторону каменистого гребня, залитого лучами ползущего в зенит солнца. Тени всадников змеино стелились под ноги коней. Под ноги…
Пауль вдруг сообразил, что они держат путь на запад — туда, куда было направлено острие войска Тимурленга. Но ведь…
— Но ведь там враги!
Словно отвечая на крик юноши, из-за гребня появился отряд всадников. Их кольчуги ярко сверкали на солнце, на копье передового воина развевался на ветру бунчук.
Пауль резко осадил своего жеребца. Тот взвился на дыбы, но прежде чем он опустил на землю передние ноги, Роурс неуловимым движением вытащил из рукава нож и вонзил его в лоснящуюся шею коня. Заржав от боли, конь рухнул, подмяв под себя Пауля. Пока тот пытался сбросить с себя бьющееся в агонии тело, Роурс и Герф исчезли. Изо всех сил нахлестывая коней, они скрылись за холмом.
Скрипя зубами от боли и досады, Пауль бессильно следил за тем, как к нему во весь опор несутся яростно кричащие верховые воины. Когда они уже были рядом, юноша вытянул руки, показывая, что в них нет оружия. Пока остальные всадники кружились вокруг, двое из них спешились и помогли Паулю встать на ноги. Затем ему скрутили запястья и перебросили, как тюк, через холку коня. Так гость из иного времени стал пленником бека Хасана, предводителя одного из передовых отрядов султана Баязида. Так Пауль повторил судьбу Шевы, став жертвой предательства…
9
С Шевой приключилась именно та неприятность, от которой предостерегал коварный агент Роурс. Она отправилась на встречу с Суртом, но вместо этого оказалась в руках похитителей. Первое, что увидела Шева, очнувшись, была смазливая физиономия принца. Заметив, что Шева пришла в себя, Халил-султан ухмыльнулся.
— Наконец-то наша прекрасная Нахид[29] открыла свои ясные очи! А то я уже стал опасаться, что удар был слишком силен для такой маленькой и изящной головки.
Едва нахальный юнец упомянул о голове, как Шева ощутила ноющую боль в затылке. Осторожно выпростав руку из-под легкого, тканного золотыми цветами шелкового покрывала, Шева ощупала больное место. Так и есть, под волосами отчетливо выступала весьма объемистая шишка. Убедившись, что скоропостижная смерть ей не грозит, Охотница повела глазами вокруг. Она находилась в просторном, светлом шатре, убранство которого свидетельствовало о том, что его хозяин не отказывает себе ни в одном из удовольствий, какие предоставляет жизнь. Здесь были все атрибуты богатства и высокого положения — дорогая одежда, небрежно сваленная в кучу в одном из углов, золотые и серебряные чаши, разбросанные там и сям на роскошных коврах, пуховая перина, на которой и лежала Шева. Ох уж эта перина!
