Поначалу такое положение вещей Антона нисколько не удручало. Напротив, он находил себя в полной гармонии с окружающим миром — отсутствие роскоши вполне соответствовало отсутствию потребностей. Но быстро меняющийся окружающий мир, на глазах богатеющие сограждане все чаще стали привлекать его внимание. Скользкая зависть черной ползучей змеей все чаще стала пробираться в его душу, терзая и доставляя неведомые ранее муки. Проблема в том, что Пышкин уже никак не мог изменить себя. Душа начинала требовать роскоши, богатства, а тело, не привыкшее к кропотливой работе, оставалось безразличным к этим чаяниям. Возникшее в результате противоречие начинало безжалостно точить Антона изнутри. Сколько раз в последнее время он в своих наивных мечтах отправлялся на поиски клада, находил на улице бесхозный чемодан, набитый миллионами, и каждый раз, возвращаясь в жестокую действительность, обнаруживал себя все таким же никчемным и нищим. Нищий! Этот обидный для молодого человека эпитет раскаленным железом жег его сознание.
И вдруг такая удача! Да, это не сокровища инков и не чемоданчик Корейко. Но это же просто так, ни с того ни с сего, свалившиеся на него восемнадцать тысяч двести пятьдесят рублей. А что, если за ними к нему потекут сперва тоненькие ручейки, а потом целые потоки? Ведь недаром говорят: деньги к деньгам липнут.
Настроение у Пышкина заметно улучшилось. Он перестал мучить себя мыслями о том, что надо бы вернуть карту ее истинному владельцу, тому старику из супермаркета. Да какой старик?! Ведь на карте его, Антона Пышкина, имя. Значит не кто иной, как он сам, и есть владелец этой карты. Разве не бывает чудес на свете? Разве не заслужил он такой благодати за свой честный труд?
Антон не спеша оделся, вышел на улицу и уверенным шагом направился к ближайшему магазину. Он решил не отказывать себе ни в чем. Подойдя к кассе, Пышкин с замиранием сердца выудил из бумажника карту и неуверенно протянул ее кассирше. В нем еще сидело какое-то сомнение. А вдруг это просто глупый розыгрыш, чья-то злая шутка, и сейчас кассирша пошлет его куда подальше с этой фиктивной карточкой?
Но когда касса дзынькнула и выплюнула беленький, хорошо пропечатанный чек, сомнения враз улетучились, а на смену им пришли безграничная радость и дикий восторг.
— Что с вами? — испуганно произнесла кассирша.
— Да что со мной, голубушка? Все отлично! — улыбнулся ей Пышкин.
Кассирша неуверенно подняла руку, словно пытаясь показать зачем-то на его лицо, но, видимо, передумала и, приняв от Антона подписанный чек, отвернулась.
Пышкин летел домой, как на крыльях. Вот оно! Наконец-то начинается новая жизнь.
— Зоя! — кричал он в трубку мобильника, взбегая на четвертый этаж. — Привет! У тебя какие планы на сегодняшний вечер? Да какое кино?! В ресторан! Мы идем в ресторан. Ну, я не знаю, в какой-нибудь хороший. Договорились? Тогда я в семь часов у тебя.
Встретив подругу, Пышкин действительно повел ее в ресторан. Она немного смущалась и никак не могла понять, с чего это вдруг Антон отважился на такой шаг. И откуда у него такие деньги? Ведь раньше он ее приглашал в лучшем случае в Макдоналдс или в какую-нибудь затрапезную пельменную.
— Антоша, — не выдержала Зоя, когда они уселись за покрытый белоснежной скатертью столик и официант услужливо зажег свечу, — ты мне можешь объяснить, что все это значит?
— Да ничего особенного! Просто хочу угостить тебя ужином.
Зоя, в сердце которой закралась робкая надежда, что Пышкин наконец-то после двух лет знакомства, решил сделать ей предложение, немного сникла.
— Тебе разве здесь не нравится? — удивился Антон.
— Ну почему же! Очень нравится. Только как-то непривычно все это. — Она развела руками, указывая на шикарную сервировку стола.
— Ну можем же мы хоть иногда позволить себе такое баловство? Хочется, в конце концов, почувствовать себя белыми людьми! В общем так, заказываем все, что хотим, и ни в чем себе не отказываем. Хорошо?
— Хорошо. — Зоя окинула взглядом роскошный зал ресторана и вновь повернулась к Антону: — Ты какой-то сегодня не такой.
— В смысле?
— Не знаю. Усталый, осунувшийся. Как будто даже постаревший.
— Постаревший? М-да, видно я действительно перетрудился. Надо бы об отпуске подумать. А не махнуть ли нам на море?
— На море — это хорошо, — мечтательно произнесла Зоя.
— Значит, решено.
Зоя наконец расслабилась и улыбнулась.
Ужин удался на славу. От обилия деликатесов и чрезмерно кислого шампанского у Антона урчало в животе. Но это было урчание удовольствия, и он нисколько не расстраивался.
Когда подошло время расплачиваться по счету, Пышкин извлек из бумажника карту и протянул ее официанту.
— Ничего себе! — воскликнула Зоя. — Похоже, я немного отстала от жизни — видно, неплохо нынче. живут кассиры в супермаркетах.
— Погоди, — вальяжно потянувшись, произнес Антон, — то ли еще будет.
— Прошу вас, — чуть слышно проговорил официант, склонившись и положив перед Антоном вложенный в черную папочку чек.
Взяв ручку, Пышкин небрежно расписался с таким видом, будто он это делает по нескольку раз на дню, и, довольно улыбаясь, посмотрел на Зою. Та, проследив за движением его руки, тоже подняла на него взгляд и неожиданно вскрикнула. Лицо ее побледнело, а глаза расширились, будто она увидела привидение.
— Что с тобой? — испуганно спросил Антон.
Зоя, безмолвно шевеля губами, подняла дрожащую руку и попыталась указать на что-то, но рука безвольно упала, и девушка лишилась чувств.
— Официант! — позвал Пышкин.
— Чем могу? — спокойно произнес официант, мгновенно выросший перед ним.
— Воды!
— Ой! — воскликнул официант. — А где тот молодой человек, что был с этой девушкой?
— Что ты тут несешь?! — взорвался Антон. — Скорее воды! Не видишь, плохо человеку!
— Сию минуту.
— Болван! — в сердцах прошептал Пышкин, поддерживая Зою.
Наконец появилась вода. Антон побрызгал девушке налицо, и она медленно приоткрыла глаза.
— Ты чего меня путаешь? — облегченно выдохнул Пышкин.
— Антоша, — простонала Зоя, — это… это ты меня пугаешь. Что ты сделал с собой?
— Я? — удивленно уставился на нее Антон. — Поясни.
— Что с твоим лицом? С твоими волосами?
— А что с ними? — недоуменно спросил тот и для верности ощупал свою физиономию.
Зоя, все также с опаской глядя на Антона, пошарила в сумочке и достала зеркальце.
— Взгляни.
Пышкин, недоверчиво покосившись на Зою, взял зеркальце и осторожно заглянул в него. В ту же секунду зеркальце выскользнуло у него из рук и упало на стол. Антон почувствовал, как волосы зашевелились на голове, а по спине пробежал неприятный холодок. Собравшись с духом, он вновь взял зеркальце и уверенно посмотрел в него. Потом зажмурился и вновь посмотрел. На него глядело перекошенное от ужаса совершенно чужое лицо. Что-то в нем, конечно, было от Антона, но лоб изрезан морщинами, голова наполовину седая. Этому человеку было по крайней мере лет сорок пять.
