- ...он обещал нам успех, земли, власть - Вильям Румэйр. Это произошло, когда мы с Джейнином в середине лета поехали на север посмотреть мой манор, - Джейнин уговорил меня...
Поздно вечером следующего дня Найджел, придя в себя и почти сожалея, что сознание вернулось к нему, бормотал жалкие отрывочные фразы. Выслушать его рассказ-исповедь собралось много людей: отец, как всегда прямой, стоявший у изножья кровати с выражением муки на лице и смотревший на своего наследника печальным взглядом; справа от отца Розвита, на коленях: сейчас она уже не плакала, но лицо ее было распухшим от слез; брат Кадфаэль и брат Эдмунд, попечитель лазарета, укрывшиеся в тени и зорко следившие, чтобы их пациента не слишком донимали расспросами. А справа от кровати - Мэриет, опять одетый в рубашку и штаны, снявший черную рясу, к которой он так и не привык и которая никогда ему не шла; юноша почему-то казался сейчас выше ростом, стройнее и старше, чем в тот день, когда он надел на себя монашеское облачение. Первое, что, очнувшись, увидел Найджел, с чем встретился его блуждающий взгляд, - были глаза Мэриета, холодные и суровые, как у отца. Трудно было понять, какие мысли роились в его голове.
- Мы подчинялись ему... Мы знали, на когда назначено восстание в Линкольне. После свадьбы мы собирались уехать на север - Джейнин с нами, но Розвита не знала! А теперь мы погибли. Все открылось слишком рано...
- Расскажи о дне убийства, - сказал Хью, стоявший за плечом Леорика.
- Да - Клеменс. Вечером он выложил, куда и зачем едет. А там, в Честере, собрались стражники и смотрители замков - все на виду! Проводив Розвиту домой, я рассказал Джейнину про нашего гостя и просил ночью послать гонца, чтобы предупредить их. Он поклялся, что пошлет... Я пошел в Линде на следующее утро, но Джейнина дома не было, он приехал только после полудня, и, когда я спросил, все ли в порядке, он ответил - в полном порядке! Ведь Питер Клеменс лежал в лесу мертвый, и сборищу в Честере ничто не грозило, Джейнин смеялся над моим испугом. "Пусть лежит, - сказал он, - никто ничего не узнает, кругом полно разбойников..." Но мне было страшно! Я отправился в лес, я хотел найти тело и спрятать его до ночи...
- И Мэриет застал тебя за этим делом, - спокойно подсказал Хью.
- Я отрубил древко у стрелы, чтобы удобнее было тащить тело. Руки у меня были в крови - что еще мог Мэриет подумать? Я клялся, что это не моя работа, но он не поверил мне. Он сказал: "Быстро уходи, смой кровь, возвращайся к Розвите, оставайся там весь день, я сделаю все, что надо. Ради нашего отца, - говорил Мэриет. - Он так тебя любит, это разобьет его сердце..." И я сделал, как он говорил! Наверное, Мэриет подумал, что это убийство из ревности... ведь он представления не имел, что я - что мы - что нам было что скрывать. Я ушел, а Мэриета застали на месте преступления, которого он не совершал.
Слезы выступили у Найджела на глазах. Он вслепую стал искать чью-нибудь руку, прикосновение к которой успокоило бы его, и Мэриет внезапно опустился на колени. Лицо юноши было по-прежнему суровым и еще больше стало походить на лицо отца, но он принял в свою руку дрожащую руку брата и крепко сжал ее.
- Я вернулся домой только поздно вечером и тогда услышал... Как я мог заговорить? Я бы предал всех... всех... - слабо защищался Найджел. - Когда Мэриета выпустили после того, как он дал обещание надеть рясу, я пошел к нему. Я предложил... Он не разрешил мне вмешаться. Он сказал, что он так решил, что он этого хочет и пусть все идет, как идет...
- Это правда, - проговорил Мэриет. - Я уговорил Найджела. И так дела обстояли хуже некуда. Зачем же еще усугублять беду?
- Но Мэриет не знал о заговоре... Каюсь, - произнес Найджел, цепляясь за руку брата, которую он держал в своей, и медленно погружаясь в благословенное беспамятство - спасение от страшной действительности. Каюсь в том, что я совершил по отношению к дому моего отца... и больше всего - по отношению к Мэриету. Если я останусь жив, я искуплю...
- Он будет жить, - сказал Кадфаэль, выйдя во двор и радуясь, что покинул этот дом скорби. Он глубоко вздохнул морозный воздух и выдохнул облачко пара. - Да, будет жить и сможет загладить свою вину, вербуя солдат для короля Стефана, если только сможет держать в руках оружие к тому времени, как его величество двинется на север. А это, скорее всего, произойдет только после праздников, ведь надо собрать целую армию. Я уверен, Джейнин хотел убить Найджела - видно, убивает он так же легко, как улыбается, - но кинжал скользнул чуть в сторону, и рана не смертельна. Мы подлечим Найджела, он отлежится, восстановит силы после потери крови, снова станет самим собой и сможет служить тому, кто привлечет его на свою сторону. Если только ты не собираешься арестовать его по обвинению в измене.
- Что такое измена в наше сумасшедшее время? - уныло ответил Хью. Когда два монарха воюют, дюжина мелких князьков вроде Честера ловят рыбку в мутной воде, и даже такие люди, как епископ Генри, мечутся между двумя или тремя партиями, не зная, кому хранить верность. Нет уж, бог с ним, с Найджелом, он мелкая сошка, просто предатель, перебегающий от одного хозяина к другому, но по своей природе он не убийца, к этому, я думаю, у него нет склонности.
Вслед за Хью и Кадфаэлем из лазарета вышла плотно закутавшаяся в плащ Розвита и быстрыми шагами двинулась в сторону зала для гостей. Несмотря на перенесенное унижение и горе - ведь ее бросил муж, с которым их только что обвенчали, - она все еще была красива; но мимо этих двух мужчин она пробежала, отводя глаза в сторону.
- Красив тот, чьи поступки красивы, - изрек брат Кадфаэль, глядя ей вслед. - А, ладно, они стоят друг друга. Пусть сами разбираются.
В тот же день после вечерней службы Леорик Аспли попросил аббата принять его.
- Отец мой, я бы хотел обсудить с тобой еще два дела. Одно касается этого молодого монаха из приюта святого Жиля, который действительно оказался братом моему сыну Мэриету в отличие от его брата по крови. Мой сын сказал мне, что самое горячее желание брата Марка - стать священником. Без сомнения, он достоин этого. Отец мой, я предлагаю оплатить годы его обучения, сколько бы это ни стоило, чтобы он мог достичь своей цели. Если ты согласишься направить его учиться, я заплачу за все и еще останусь его должником.
- Я и сам заметил такую склонность у молодого человека и одобряю ее, проговорил аббат. - В нем есть этот дар. С радостью принимаю твое предложение и буду следить за успехами брата Марка.
- Второе дело, - продолжал Леорик, - касается моих сыновей, потому что, пережив и горе, и радость, я понял, что у меня два сына, как совершенно справедливо дважды напомнил мне один из монахов твоей обители. Мой сын Найджел обвенчан с дочерью владельца манора, у которого теперь нет наследника-сына; следовательно, Найджел получит этот манор через жену, если сумеет заслужить прощение за предательство. Поэтому я хочу, чтобы манор Аспли перешел к моему младшему сыну Мэриету. Я намерен составить об этом документ и прошу тебя быть моим свидетелем.
