— Я не стану отвечать вам, Ботцки. Пусть ответят они…
— Смерть! Смерть фашистам! Веревку мерзавцам! Они заслужили ее…
Круг угрожающе сдвинулся.
— Вот вам ответ. И не смотрите, фон Ботцки, на бухту. Даже если лодка придет сейчас, сию же минуту, она вас уже не спасет.
Преступников увели в шахту. После недолгого совещания фон Ботцки и Габеманна снова вывели на площадку, и круг людей вокруг них замкнулся.
В руках Ильина полковник увидел шприц. Маша подала ему ампулы.
Фон Ботцки задрожал:
— Только не это! Только не это! Лучше смерть!..
Никто ему не ответил. Вильгельм фон Ботцки почувствовал легкий укол в сгибе руки и потерял сознание. Откуда-то издалека услышал, как Ильин сказал:
— Вы этого вполне заслужили, подлецы…
Фон Ботцки очнулся в шахте. Рядом ворочался Габеманн. Горело электричество. Снаружи стучал двигатель. Стены шахты мрачно сияли агатовым блеском. Словно в аду… Фон Ботцки догадался, что пришла подводная лодка. Предусмотрительный Ильин и его товарища включили двигатель, чтобы не вызвать подозрений у прибывших на остров.
— Ну, Габеманн, это конец… Надо было застрелиться!
Гестаповец злобно засмеялся:
— Бросьте, полковник, распускать нюни. Знали, на что шли…
Больше они не говорили. «Вещество Ариль» начало действовать быстро.
Подводная лодка в бухте. Борьба за корабль. Два зеленых человека на острове. Снова в ГамбургеГлавную роль должен был сыграть рабочий Иванченко. Выкрашенный слабым раствором зелени он шаркающей походкой больного первым ступил на сходни и вошел на корабль. Корпус подводной лодки еще вздрагивал. Моторы работали. Капитан корабля был очень осторожным человеком. За это, собственно, его и ценила фирма «Эколо», доверяя такие ответственные рейсы.
Десять зеленых рабочих остались на берегу. Они сидели возле мешков с рудой, готовые по команде начать грузить и разгружать прибывший корабль.
— Что скажешь? — Капитан корабля, худощавый, длиннорукий человек, встретивший посыльного на мостике, подозрительно уставился на Иванченко.
— Письмо от герра полковника… равнодушно проговорил посыльный и протянул конверт. Он даже не посмотрел на капитана, а уткнулся взглядом куда-то в железный пол мостика.
Капитан поднял брови. Это новость. Обычно фон Ботцки приветствовал его на борту лично. Поспешно вынув листок из конверта, он прочитал:
«Чертова малярия свалила меня и моих друзей. Лежим в палатке и с нетерпением ждем вас, капитан. Захватите побольше хины и коньяку. Будем лечиться. Распорядитесь, пусть рабочие приступают к разгрузке. Их никакая хворь не берет.
Ваш фон Ботцки».
Капитан хмыкнул, пожевал губами, поглядел на Иванченко и крикнул в люк:
— Эй, кто там есть? Вы, Ганс? А ну-ка тащите сюда пять бутылок коньяку и коробку с хиной. Да, кстати, зовите моего помощника и герра Кригера. Мы пойдем к полковнику. Он валяется в постели и нуждается в помощи. Пусть захватят пистолеты. Все же мы в колонии.
Трое офицеров быстро сбежали по сходням и, даже не поглядев на понуро сидевших рабочих, стали подыматься в гору.
Иванченко подал знак. Рабочие поднялись.
Из люка показалась голова матроса в шерстяном колпаке.
— А ну пошли! Снимайте груз, ребята!
Рабочие цепочкой поднялись на сходни. Загремело железо. Мотор затих. Разгрузка началась.
Иванченко приходилось бывать на подводных лодках. В прошлом он был моряк. Он учел, что лодка внутри разделена на изолированные друг от друга отсеки. В разных местах лодки отдыхали или работали матросы. Объединиться они не могли. Это было на руку шахтерам.
Первым, еще на мостике, связали и отнесли на берег того матроса, что приказал начать разгрузку. Очнулся удивленный матрос от толчка. На него свалили еще двух связанных моряков.
— Не орите, — сказал зеленолицый здоровенный парень и выразительно помахал пистолетом, — Здесь голосить не полагается, это не портовый кабачок. Лежите и помалкивайте. Сейчас сюда перетащут всю команду, тогда и поговорим, как мужчины с мужчинами. Не жарко вам, морячки?
Из чрева люка по одному выносили крепко связанных матросов и клали рядом, под большой скалой.
— Тяжелые, черти. Сколько их осталось? — крикнули с берега.
— Еще трое. Они сами пойдут, понимают, что сопротивляться ни к чему.
Из люка вышли моряки со связанными руками.
— Теперь все. Чисто.
Иванченко спросил по-немецки:
— Что надо делать в вашей лодке, чтобы она не утонула и не ушла?
Матросы угрюмо молчали.
— Да вы не больно серчайте на нас, братцы. Мы вам худо не сделаем. А что зеленые, так это маскировка. Нам надо убираться отсюда как можно скорей. Вот и пришлось вас немного потревожить. Ваши офицеры арестованы там, наверху. Так что? Пусть посудина болтается без людей?
— Мне надо быть на посту, — сказал один. — Надзор за аккумуляторами.
— Иди, раз надо. Развяжите его. С тобой пойдут двое наших. Не бойся их. Они только смотреть за тобой будут, и все. И не вздумай шутить. Иначе вы отсюда не уйдете.
Так довольно миролюбиво закончилась борьба за корабль. Подводная лодка принадлежала теперь шахтерам. Они разгрузили корабль, потом принялись за мешки с рудой. Бухта поглощала их с жадным удовольствием. В лодку внесли только один мешок.
Тем временем наверху, возле шахты, события разворачивались несколько другим путем.
Капитан корабля, насвистывая, шел сзади. Чуть впереди шли два его помощника. Возле палаток было пусто и тихо. Ни души.
— Где вы, полковник?
— Сюда, сюда, друзья! — ответил из палатки слабый голос.
Помощники капитана первыми вошли в палатку. Капитан, не успев войти, услышал глум борьбы, падение тела, тяжелое кряхтенье борющихся. Заподозрив неладное, он выхватил пистолет. В одно мгновение площадка ожила. Отовсюду на него бросились люди. Капитан выстрелил несколько раз подряд. Прозвучал ответный выстрел. Горячая пчелка тут же ужалила его в грудь. Он упал, даже не услышав выстрела, который сразил его.
— У фирмы «Эколо» на одного человека стало меньше, — сказал Ильин, нагнувшись над телом капитана.
— Сам виноват, зачем стрелял? У нас никто не пострадал? Хорошо. А ну-ка, посмотрим на тех двоих. Выведите их.
Офицеры имели очень потрепанный вид. Старший из них, прикрывая синяк на глазу, заявил Ильину:1
— Это бандитизм. Вы ответите по закону. Что вы хотите от нас?
— Остыньте, герр старший помощник. Насколько мне известно, закон распространяется только на граждан, которые сами не стоят вне закона. А вы — пираты, вы вне закона. Лучше поговорим о деле. Отвечайте, к какому порту приписан ваш корабль?
